Константин Соколов - Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг.

• Название: Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг.
• Автор: Константин Соколов
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-227-07158-3

В монографии на примере Тверской губернии проанализированы сущностные черты и особенности одного из главных факторов разрушительной Гражданской войны в России – крестьянского повстанческого движения. Прослежена эволюция отношения крестьянства к советской власти, его прямая зависимость от большевистской политики в отношении деревни. Рассмотрены восстания и выступления, сведения о которых имеются как в открытых хранилищах и других общедоступных источниках, так и в ведомственном архиве Федеральной службы безопасности. Проанализированы формы крестьянского открытого протеста: от мелких стычек с комитетами бедноты и продотрядами до масштабных вооруженных восстаний зеленых, а также явлений политического бандитизма.

---

Несколько выступлений, связанных с учетом хлеба и скота, произошло в Осташковском уезде. В ноябре в Синцовской волости было столкновение с учетной комиссией в деревне Лопатино, на которую по решению волостного комбеда был наложен штраф в 10 тысяч рублей. В деревне Испол Ветложской волости 10 ноября жители категорически отказались сдавать излишки, говорили: «Тогда хлеб получите, когда нас убьете». При этом общество соглашалось снабжать своих бедняков. Тем не менее в деревню был введен отряд, проведены реквизиции. В итоге тех же крестьян, у которых реквизировали хлеб, обеспечивали из общественного амбара[98].

7 ноября в Зубцовском уезде Раковской волости произошло выступление призывников во время празднования годовщины революции. Агитатора они слушать отказались, кричали, что их отправляют воевать за Германию, порвали советские флаги, возмущались тем, что во время обучения не получают красноармейский паек. Ночью нескольких человек арестовали, требовали признать себя виновными в контрреволюционном выступлении, грозили расстрелом. Дело было закрыто только в августе 1920 года[99].

17 ноября в Новинской волости Осташковского уезда во время собрания были избиты члены волостного комбеда за злоупотребления. Крестьяне переизбрали комитет и учетную комиссию[100].

10 ноября член комбеда Никольской волости Тверского уезда В. Быстрыкин после попойки был зарублен топором[101]. Насколько это было связано с его революционной деятельностью – неизвестно. 17 ноября на собрании в Новинской волости того же уезда крестьяне обвинили местных комитетчиков в неправильных действиях и злоупотреблениях. Был избит весь комбед[102]. В первой половине декабря в Толмачевской волости было столкновение с комиссией по учету хлеба и скота[103].

16 ноября в Городищенской волости Тверского уезда жители отказались выводить лошадей для воинского учета, не стали слушать агитацию членов комбеда и исполкома и разошлись. Местные советские деятели ввели осадное положение, вызвали из Твери отряд уездной ЧК во главе с неким Карасевым, который арестовал четырех человек (еще четверо не стали дожидаться ареста и сбежали) и пригрозил неподчиняющимся всеми мерами революционного воздействия, вплоть до расстрела. После чего учет состоялся[104]. Тверской уком РКП(б) сообщал, что в уезде в связи с мобилизацией в ноябре были волнения в двух волостях, которые прекращены агитационным путем, а зачинщики арестованы ЧК[105].

В Юрьевской волости 26 ноября инструкторы из Красного Холма Симаков и Арсеньев организовали собрание комбедов по итогам ревизии волисполкома и для организации большевистской ячейки. Но на него пришло немало народа. При докладе о сокращении норм зерна на корм скоту в связи с проведением учета хлеба начались крики протеста. При этом заведующий волостным земельным отделом Малышев заявил, что скот не протянет ног, если его оставить без хлеба. Инструктор Арсеньев, который попытался записывать разбушевавшихся участников собрания, вызвал бурю негодования, народ начал кричать: «Не дадим арестовывать своих!» В итоге под давлением собравшихся была принята резолюция, что волость не позволит организовать ссыпной пункт.

В волость 1 декабря прибыл отряд ЧК, но в деревне Васильевская посланных для арестов красноармейцев избили (называли их не иначе как «продажная шкура» и «наемная шкура»), отправили гонцов за помощью. Но по телеграфу о происшествии сообщили командиру отряда Рубину, который спешно прибыл к месту событий, арестовал пятнадцать человек. С волости был собран штраф в 10 245 рублей[106].

23 ноября в Грылевской волости Осташковского уезда были волнения после снятия иконы в исполкоме. Местные совслужащие не придумали ничего лучше, как поместить ее в арестантскую. Интересно, что волнения начались по этому поводу, но во время сбора по регистрации для военного учета. Под давлением толпы председатель исполкома был вынужден икону вернуть, а советские плакаты убрали. Интересно, что решение о возвращении было принято всеобщим голосованием. Местная ЧК завела дело о контрреволюции[107].

5 сентября в Поддубскую волость прибыл реквизиционный отряд из Вышнего Волочка, который собрал митинг с агитацией о сборе хлеба для голодающих рабочих. Крестьяне потребовали сдать оружие, на что, разумеется, отряд не согласился. Собрание шло 5 часов, но закончилось ничем. 6 сентября (в целом ряде воспоминаний и краеведческих работ ошибочно говорится про август) в Лугининской и Поддубской волостях произошли столкновения: был избит председатель земельного комитета Ратаев, разоружен красноармейский отряд из шести человек. Движение было прекращено отрядом из Вышнего Волочка. На Лугининскую волость был наложен штраф в 100 тысяч рублей и 2 тысячи пудов муки, на Поддубскую – 50 тысяч рублей и 1 тысячу пудов. Срок внесения штрафов был очень жестким – до 11 сентября, а чтобы он соблюдался, взяли заложников. Волости остались на голодном пайке, были вынуждены отправить ходоков искать правду в Москве[108].

4 ноября в Ясеновичской волости (летом 1919 года – центр крупнейшего восстания в губернии) прошло межволостное собрание, на котором крестьяне решили не проводить учет лошадей[109].

В Раевской волости 29 октября начался конфликт между населением и комбедом из-за изъятий хлеба, спровоцированный прибытием продотряда. Отряд был разоружен, избиты инструктор и советские работники, комбед и заодно волисполком разоружены и разогнаны. У повстанцев имелось обычное для таких случаев оружие – винтовки, револьверы, охотничьи ружья. Выступление произошло во время работы 6-го уездного съезда советов. Вышневолоцкий ВРК отправил в волость вооруженный отряд (сорок пять человек) во главе с военкомом Кузнецовым и начальником милиции Васюком, власть была восстановлена, арестовано тридцать семь человек (в начале декабря под арестом оставалось восемь человек, остальных ЧК выпустила), наложена контрибуция в 50 тысяч рублей, затем увеличенная до 200 тысяч. Полный порядок в волости был восстановлен к 5 ноября[110].

В Парьевской волости того же уезда в первых числах ноября было выступление из-за недовольства хлебной монополией, спровоцированное приездом продовольственно-реквизиционного отряда (несколько человек). Крестьяне пытались его выгнать, разогнали волостной совет (до этого были неоднократно столкновения противников и сторонников совета, волостного военкома Соколова называли жандармом и пытались убить, но после начала учета хлеба, как пишет тот самый Соколов в воспоминаниях, против власти были и бедняки, и богатеи). Совет был восстановлен отрядом из тридцати бойцов под командованием все того же Васюка, арестовано одиннадцать человек, устраивались массовые порки крестьян. Была наложена контрибуция в 50 тысяч рублей (по другим данным, 75), хотя первоначально предлагалось 200 тысяч и крестьяне были благодарны за то, что их «помиловали». Полный порядок в волости был восстановлен к 9 ноября[111].

Есть сведения о наложении штрафа в 200 тысяч на Спировскую волость того же уезда 11 ноября 1918 года за контрреволюционное выступление и об арестах его зачинщиков[112].

В Байгоровской волости Старицкого уезда проведение декретов шло ни шатко ни валко. Уисполком это не устраивало, и около 10 ноября был избран новый председатель совета и комбеда Иван Большаков. Вместе со старшим милиционером Дмитрием Дорофеевым они рьяно взялись проводить учет хлеба. Уже через несколько дней это вызвало сильное недовольство крестьян, и 15 ноября к дому Дорофеева пришла толпа, были крики с угрозами убийства, но этим все и ограничилось[113].

В ноябре в Старицком уезде был целый ряд мелких вспышек недовольства. В Киселевской волости 11 ноября произошло выступление из-за мобилизации в армию и учета лошадей, также были требования возвратить преподавание в школах Закона Божьего и вернуть в них иконы. До этого здесь отказались платить чрезвычайный налог в 65 тысяч рублей. Было введено осадное положение, уездный чрезвычайный отряд без столкновений занял волостной центр. На волость наложили рекордный штраф в 1,5 миллиона рублей. 25 ноября на собрании комбедов было решено собрать его с «кулаков и богатеев» в три дня, под угрозой суда по условиям осадного положения[114].

В Панафидинской и Прасковьинской волостях в годовщину революции были волнения среди обучающихся во всевобуче. Требовали красноармейского пайка и выдачи обмундирования. Оба выступления были ликвидированы местными коммунистами путем агитации, зачинщики позже арестованы ЧК[115].

В Татарковской волости произошли вспышки из-за продовольственной политики, а также действий уездного комиссара труда Комчатного. Дальше недовольства дело не шло, после агитации все успокаивалось. Тем не менее чекисты проводили аресты[116].

8 ноября в Страшевической волости были избиты коммунисты, местная ячейка запросила отряд из Старицы[117].

15 ноября на общем собрании старицких коммунистов была доложена информация о возможных восстаниях в Иверовской и соседних волостях. Судя по некоторым данным, недовольство было связано с действиями чекистов при изъятии продуктов на железнодорожных станциях. Большевики решили вооружить всех членов партии и создать отряд, а вот беспартийных милиционеров, напротив, разоружить (кроме проявивших себя при подавлении молодотудского восстания). Из волостного всевобуча оружие постановили изъять, направить агитаторов, а заодно сменить беспартийного военкома. Всех подстрекающих к восстанию – расстреливать на месте[118].