Юлиан Коробков - Капитан

• Название: Капитан
• Автор: Юлиан Коробков
• Жанр: Русское современное

Как трудно в наше время встретить настоящую любовь. Все знают выражение: от любви до ненависти один шаг. Значит, решил я, что от ненависти до любви тоже один шаг. Сначала Джульетта ненавидит капитана, потом сочувствует ему, а потом возникают те чувства, что принято считать любовью – без этого человека ты не представляешь жизни. Это увлекательная история произошла в то время, когда не было интернета, сотовых телефонов, мы писали письма и ходили в гости, чтобы пообщаться, любили сильно, преданно.

---

– Обойдётся!

– Зря ты так. Вот узнаешь его лучше, тебе же ещё самой стыдно станет, что так плохо о нём отзывалась. За что ты его монстром обзываешь?

– Бесчеловечный он. Почему он не отправил меня на берег? Ведь мог же.

– Ты была когда-нибудь в Турции? – спросил кок.

– Нет.

– Ну, а чем тогда не довольна? Тебе выпала прекрасная возможность увидеть Турцию, правда только с палубы корабля. Бесплатный круиз туда и обратно, а она ещё психует. Такой шанс выпадает не каждому.

– Мы плывём в Турцию? – переспросила Джулия. – А почему только с палубы корабля?

– А у тебя есть загранпаспорт?

– От куда? У меня и обычного с собой нет.

– Вот и сиди тогда на шхуне, если не хочешь попасть в гарем. И в море мы вышли тоже благодаря Даниилу. Этого рейса могло бы и не быть. Боцман сумел убедить начальство, что так будет лучше и они дали добро под его ответственность. А то, что капитан не стал с тобой говорить, не обижайся на него. Он просто не может говорить.

– Как это? Он что немой?

– Уже поздно, иди отдыхай. – сказал кок, закрыв эту тему. Он встал со стула и добавил. – Боцман тебе свою каюту отдал, а ты говоришь, что он бессердечный.

– А что с вашим капитаном?

– Ничего. Не надо о нём говорить. Пусть спит спокойно. А то ещё икота к нему привяжется.

Глава 7

Джульетта смерилась со своим положением на судне. Она готово была выполнять роль прислуги на камбузе, лишь бы к ней никто не цеплялся. На следующие утро, полвосьмого, она пришла в камбуз. Кок занимался своим привычным делом.

– Доброе утро! – поздоровалась она.

– Утро доброе. Как спалось?

– Нормально.

Навалившись на стену возле плиты, скрестив руки на груди и периодически зевая, она смотрела за тем, что делает кок. Она восхищалась его ловкостью орудовать ножом, кромсая лук на доске в мелкую крошку. Всё у него получалось чинно и красиво, просто загляденье. Он смахнул порезанный лук на раскалённую сковороду, стоящую на плите.

– Чему улыбаешься? – спросил он, заметив улыбку на её лице.

– Просто так. – ответила она.

Джульетта на минуту представила своего отца в этой роли и поняла, что это просто не возможно. Кухню отец обходил стороной. Он не имел даже понятия, как зажигаются конфорки на газовой плите. Оставь его одного дома, он так голодный и будет сидеть. За всю свою жизнь он даже чайника не вскипятил. Сначала всю работу по приготовлении пищи делала его мать, а потом эстафету приняла жена. Он садился за стол, ему ставили тарелку супа, он съедал, говорил спасибо, пил чай и уходил. И Джульетта считала, что таковы все мужчины. Она и представить себе не могла, что они оказываются тоже умеют готовить и при чём очень вкусно.

Помешав лук на сковороде деревянной лопаточкой, кок начал разделывать помидоры, разрезая их на дольки. Как только лук поджарился до золотистого цвета, он вытряхнул туда помидоры.

– А можно спросить, что вы делаете? – поинтересовалась она.

– Завтрак для капитана.

– У него отдельное меню?

– Нет. Просто он не любит овсяную кашу. Это единственная каша которую он не ест. Вот я и готовлю ему своё фирменное блюдо: жаренные помидоры залитые яйцом.

Кок отодвинул сковороду на край плиты, закрыв крышкой. Достал два яйца, разбил в стакан и стал взбивать вилкой.

– А почему он не приходит кушать сюда, как все? Боцман же приходит.

– На то есть причина.

– Если он лежит в своей каюте и ничего не делает, значит лежачих можно не кормить. Так сказал боцман, кто не работает, тот не ест.

– Джулия, не говори так. Как тебе не стыдно? Он же капитан. – сказал кок и направился к мешкам, стоящие в углу. Развязав один с надписью МАНКА, он подчерпнул не полную горсть крупы и, вернувшись, высыпал в стакан, где взбивал яйца, стал всё это перемешивать.

– А это зачем? —спросила Джульетта.

– Тишь! – он прижал палец к губам и посмотрел на столики, в камбузе кроме них никого не было. – Так надо. Только никому про это ни слово. В этом и заключается моя фирменность блюда.

Кок вернулся к плите. Перемешал помидоры, посалил, поперчил и залил содержимым стакана, закрыв их опять плотно крышкой.

– А манка то зачем? – спросила шёпотом Джулия.

– Так сытнее будет. – ответил кок ей тоже шёпотом.

– Пусть тогда с хлебом ест.

Кок улыбнулся.

– Эх, Джульетта, Джульетта. Не будет он хлеб есть. Уже приносили ему. Может тяжело пережёвывать, я не знаю. Но он и в доброе время не очень-то хлеб ел, если только с супом. А сейчас практически ничего не ест.

Кок взял термос, насыпал туда заварки. Большая кастрюля с водой кипела на соседней плите. Взяв полотенце он отодвинул её на край, а полотенце перекинул через плечо. Черпая поварёшкой воду, он медленно стал наливать в термос. Запах свежего заварного чая стоял в воздухе.

Закрыв плотно термос, закрутил крышку, кок сверху ещё одел термо-пластиковую кружку. Сняв с плеча полотенце, он поставил на него термос. В камбуз спустился матрос и подошёл к окошку раздачи. Поздоровавшись он спросил:

– Завтрак для капитана готов?

– Готов. – ответил кок.

Кок подошёл к плите, снял крышку, поддев деревянной лопаточкой, перекинул запечённый блин в глубокую тарелку, а сверху закрыл ещё одной. Всё это он поставил на полотенце рядом с термосом, а концы завязал узлом и подал матросу. Пока кок всё это делал, матрос не сводил глаз с Джульетты.

– Чего смотрим? Взял и вали! – заявила она матросу, уловив его взгляд на себе. Тот ничего не сказал, взял узелок и ушёл.

– Ты всегда так грубо с людьми разговариваешь? Он же тебе не сделал ничего плохого.

– Не люблю когда меня разглядывают.

– У сарафана очень откровенный вырез. Попроси у боцмана тельняшку и одень под низ. Вот уведешь, меньше пялиться будут. – сказал кок.

– И буду ходить как Дуняша. И вообще, я домой хочу.

– Увы. Я не волшебник. Две недели – это не два месяца, пролетят не заметишь. Зато будет, что в старости вспомнить.

– Может что помочь? – спросила она, предлагая свои услуги, надеясь за работой отвлечься от мыслей о доме.

В девять, словно по чей-то команде, повалили в камбуз матросы один за другим. Иван накладывал кашу, Джулия разливала в кружки чай. Хлеб был заранее порезан и лежал в тарелках на столах. Каждый второй матрос обязательно говорил какой-нибудь комплимент в её адрес или даже просто подмигивал глазом.

– Привет! – поздоровался очередной матрос.

Джульетта подняла глаза. У окошечка стоял Ватлен Игорь. Он как всегда улыбался. Джулия поставила перед ним кружку чая не говоря ни слова. Он смотрел на неё не отрывая глаз. Если бы глаза могли прожигать, то он прожёг бы в ней дыру.

– Свободен! – грубо ответила она и отвернулась от окошка раздачи. Он взял тарелку с кашей и кружку чая и ушёл за столик. – Как меня раздражает его улыбка. Почему он постоянно лыбится? – ворчала она в полголоса.

– Он к тебе не равнодушен. Походу у него к тебе симпатия. Смотри, уболтает. – сказал кок.

– Вот ещё.

– Многие ему так говорили, но потом почему-то меняли своё решение. Он знает, что красив и этим умело пользуется. Девушки не могут устоять перед его чарами.

– А я вот другая. – заявила Джульетта.

– Это хорошо.

Завтрак закончился. Последним пришёл боцман. В камбузе никого уже не было. Он поздоровался, взял свою порцию, отошёл и сел за столик. Он был мрачен.

– Иди, погуляй. – попросил её кок, а сам подошёл к боцману и сел рядом. Они о чём-то стали переговариваться.

Джульетта выключила воду, так и не домыв посуду и вышла на палубу. Дул приятный тёплый ветерок. Шхуна плавно поднималась и опускалась на волнах. Она повернула голову в сторону ветра и закрыла глаза от удовольствия. Она наслаждалась дуновением ветра, как наслаждаются люди работающим вентилятором в знойный день.

Она прошла вдоль борта, придерживаясь за канаты, мимо натянутых парусов и остановилась. Спиной к ней, возле носовой части корабля, сидел капитан. Ей пришлось встать на цыпочки, чтоб увидеть на чём он сидит. Кресло. Это было инвалидное кресло на колёсиках. Джульетта попятилась назад. Пробежав по палубе, она спустилась в трюм и пройдя под палубному коридору ушла в свою каюту.

Уже сидя в каюте, она размышляла, что ж её так напугало, почему ей захотелось побыстрее уйти с палубы, не желая встретиться даже взглядом с капитаном? Ведь человек в инвалидном кресле вызывает у окружающих жалость, а жалеть этого человека она не хотела. Ведь находясь рядом с ним она будет чувствовать себя не ловко, он прикован к креслу, значит он не такой как все, он беззащитный, он слабее её и поэтому его хочется пожалеть. «А собственно почему я его должна жалеть? – рассуждала она, споря тоже сама с собой. – Что он мне родственник какой-нибудь?.. А если он не говорит и не ходит, то как он управляет судном? Наверно через боцмана. Он постоянно находится рядом с ним… А что если сейчас пойти и поговорить с ним? Просто подойти и высказать всё, что я думаю о нём, о его поганом судне и о всей его долбанутой команде. А если он не может говорить, значит он не сможет мне и возразить… Интересно, а как его тогда понимает боцман? Он же с ним как-то общается».