Ольга Шипилова - АНА навсегда: исповедь отличницы. Анорексия длиною в жизнь

• Название: АНА навсегда: исповедь отличницы. Анорексия длиною в жизнь
• Автор: Ольга Шипилова
• Жанр: Русское современное

История девушки, страдающей анорексией, рассказанная от первого лица. Ради худобы героиня проходит все круги ада, положив на жертвенный алтарь красоты любовь, карьеру, друзей, общение. Долгие годы девушка борется сама с собой, но, достигнув поставленной цели, понимает, что всю свою жизнь двигалась не в том направлении. Слепящие лампы реанимации, больничные стены, реабилитация и полная изоляция от окружающего мира. Роман рассчитан на широкий круг читателей.

---

На летних каникулах мои знания продолжили оттачиваться с каждым днем, я много читала, старалась узнавать больше. Порой мне казалась, что мозг взрывается и закипает, разрастается до гигантских размеров. И если внутренне я становилась лучше, то снаружи я все равно оставалась обычной упитанной школьницей. С этим мириться было никак нельзя. И начались нескончаемые поиски путей, как взаимосвязать духовное «Я – стремлюсь к идеалу» и физическое «Я – опять хочу есть».

Однажды мне в руки попала замечательная книга, настоящий шедевр, написанная Демисом Руссосом и его близкой подругой Вероник «Проблемы лишнего веса». Она переломила мои привычные представления о еде. Я и по сей день считаю ее настоящим бестселлером, своей настольной книгой. Вечерами я стала изучать принципы раздельного питания, подсчитывать калории и выписывать себе в тетрадь диетические блюда из сельдерея. Я завела пищевой дневник, в котором отмечала все, что съедала за день. Я взвешивалась каждый день натощак у соседской девочки и сверяла свой вес с таблицами в книге Демиса, откуда следовало, что моя фигура остается плотной – рост 164, вес 57.

Я прекрасно понимала, что вес, который незначительно снизился за полтора года – это всего лишь подарок обстоятельств, где вместо жирных котлет были учебники. Это не моя заслуга, а лишь ситуация, заставившая уйти сантиметры с талии и бедер. Поменяйся она – и ненавистные килограммы с такой же легкостью вернутся на свое привычное место. И как ни протестовала мама против начала моих диет, я с ней в корне не соглашалась. Она уверяла, что я сильно изменилась и похудела после смерти деда, но для меня этого было недостаточно. Я хотела кости, а не мышечную массу, я хотела кубики там, где должен быть нежный девичий живот, я хотела весить 52, а не 57. Я хотела, а значит, могла, ибо ничто не смело больше сдерживать меня на пути к совершенству.

И путь этот я начала с уборки своего письменного стола. Я выбрасывала оттуда все ненужное, так же, впоследствии, я стану сбрасывать свой ненавистный вес, не оглядываясь уже назад и не сожалея о потерянных шикарных волосах, мышцах и испаряющемся здоровье. Второе, что сделала я на пути к совершенству, взяла за правило содержать нашу с мамой квартиру в идеальном порядке. Пока она была на работе, я металась как сумасшедшая с тряпкой по всем комнатам, натирала до блеска полы, посуду и сантехнику и впервые в жизни ощутила прелесть стерильности. Потом необходимость этой самой стерильности медленно перебралась на мою одежду, затем на все предметы, которыми я пользовалась, а после и на меня саму. Я купалась в ванной по пять раз в день, не потому, что была грязной, или мне было жарко, таким образом, я старалась стать лучше. Если обычные люди соблюдают свою гигиену два раза в день, то я непременно сделаю это пять раз, вот уж такая специфическая особенность, которая не покидает меня и по сей день.

Все вещи я складывала в определенном порядке, уборку в квартире совершала по заранее спланированному графику, начала проявлять странную любовь к красивым канцтоварам, испытывая слабость перед пухлыми тетрадями лишь с идеально белыми листами, мягкими стерками и тонкими простыми карандашами. Карандаши я всегда выкладывала в строгой последовательности, один за другим, совершая при этом лишь мне известный ритуал. Я еще не знала, что сама себя загоняю в тиски, в которых мне придется жить всегда. Тяготение к совершенству уже больше никогда меня не оставляло. Признаюсь честно, это тяжкий, непосильный труд – ежедневно жить в условиях и требованиях, которые ты сам к себе предъявляешь. С каждым днем их становится все больше, следовательно, работу свою (не важно, какую именно, будь то работа по дому или в офисе) ты должен выполнить лучше, чем вчера. Для окружающих ты становишься настоящей находкой, а сам для себя – медленно умираешь, сгорая, как свеча, от непосильной ноши, которую сам на себя взвалил, и никто тебе в этом не виноват. Лишь ты один тому виной, но без этого уже никак, ибо в этом весь ты. Ты и твой перфекционизм. Так было раньше, так остается и сейчас.

И лишь приведя мир вокруг себя в идеальное состояние, я принялась за свое тело. Впереди было целое лето и новый класс из совершенно незнакомых мне людей. Я должна была подчинить ситуацию себе, чтобы первого сентября придти на занятия королевой.

Глава 4. Лето без еды

Анорексия – особый стиль, образ жизни и мышления. Быть анорексиком – это то же самое, что быть спортсменом, писателем или художником. Ты живешь в обществе, и в то же время ты сам по себе, вне его. У тебя свой собственный мир, своя программа на день, свои подсчеты, планы и труды. И ты честно не понимаешь, как можно жить по-другому. Неужели было время, когда ты был привязан к стрелкам часов: 8 – завтрак, 13 – обед, 18 – ужин. Нет, это все не про тебя. Ты не зависишь от еды, она больше не нужна тебе, это полная свобода. Ты ешь лишь иногда, для того, чтобы жить. Все, что ты съедаешь, должно быть полезным, обезжиренным, эстетичным и растительным. Это даст легкость, не перегрузит твой вычищенный до блеска желудок и не родит в голове лишних мыслей о подсчете калорий. Ты духовное существо, сотканное из тончайшей материи, солнечной энергии и света. Ты не будешь никогда есть мясо, оно – убивает. Анорексия сделает тебя сентиментальным – постоянное чувство вины перед съеденным будет гложить тебя. Потом ты начнешь жалеть всех животных, будешь переживать из-за них и часто рыдать ночами, представляя жестокость, исходящую от человека во вселенских масштабах. Ты начнешь бороться за права дельфинов и китов, потому что тебя поистине беспокоит эта проблема. Как раньше ты не задумывался об этом? Постепенно твое трогательное отношение к природе перейдет на насекомых, и ты станешь мучиться дилеммой – кого тебе больше жалко муху или паука. А спустя еще какое-то время, ты будешь слезно просить прощения у салата, который готовишься сорвать, чтобы употребить в пищу. И даже, возможно, ты станешь заниматься самобичеванием, ибо почему твоя жизнь важнее жизни салата? Пройдет еще время, и ты перестанешь вообще испытывать чувство голода. Натощак – это твое естественное состояние. Более того, если ты поешь, то не сможешь даже думать. Это сложно! Все сыты, а ты – натощак. И вот оно! Твое новое кредо! А потом ты начнешь открывать в себе все новые и новые таланты. И будь уверен, ты поймешь, что можно питаться солнцем, не причиняя смерти и боли, не срывая и не беспокоя больше природу. Ты – иное, высшее существо, ты не как все, ты паришь над миром, тебе больше не нужны деньги. Поздравляю – ты освободился!

Какой тяжкий труд совершен на пути познания бытия и самой себя! Как сложно все и запутанно теперь в моем мире, и в тоже время свято, чисто и кристально. Весь этот храм из прозрачной кожи, тонких костей, голубых вен, имя которому – тело. Оно досталось мне слишком дорогой ценой, ценой собственной жизни. Я не могу допустить даже мысли, чтобы опорочить его, осквернить необдуманным помыслом, действием или поступком. Это есть святилище мое!

А ведь все начиналось банально просто – с огурца. Самого обычного соленого огурца, из-за которого моя болезнь, молчавшая с десяти лет, обличила себя и перешла в наступательную атаку. Был самый разгар летних каникул. Я поступила в десятый профильный филологический класс, выдержав тяжелейшие экзамены. Будущая перспектива изучения языков очень радовала меня. Но еще больше я восхищалась нашей новой классной руководительницей, преподавателем со стажем, успевшей написать десяток научных трудов и выпустить собственный сборник поэзии. Мой новый класс был сформирован из десяти учеников нашей школы, которых я знала, и тринадцати ребят из других школ города, пожелавших изучать языки и успешно справившихся с экзаменационными вопросами. Я, рассматривая вывешенные списки на школьном стенде, отметила, что в классе всего лишь семь парней, остальные девчонки, включая Дашину подругу Наташу. Даша поступила в математический класс, следуя по пятам Ани. Как глупая Наташа оказалась в моем углубленном классе – для меня оставалось загадкой. На экзамене ее не было, и сдать его со своими интеллектуальными способностями она никак не могла. Ребята в школьном коридоре говорили о том, что к директору приходил ее отец и очень просил за дочь, будущим которой он был обеспокоен. Умолял дать шанс, чтобы девочка не прозябала в базовом классе среди двоечников.

До начала занятий оставался месяц, который я твердо решила провести с пользой для дела, и полностью изменить себя. Больше мириться со своим телом я не хотела и поставила перед собой цель кардинальными мерами довести его до болезненной худобы. Тогда мне было совершенно безразлично, что здоровье может пошатнуться. Особенно на меня не действовали мамины уговоры о будущих детях, моих тридцати годах, в которых я стану инвалидом. Это казалось смешным, дети мне не были нужны, а между тридцатью годами и старостью стоял знак равенства. Я выбрала день, пожелала себе удачи и приказала не срываться. Я думала даже заклеить себе рот скотчем и отбить руки, если только потянусь к холодильнику за едой.