Симона Берто - Эдит Пиаф

• Название: Эдит Пиаф
• Автор: Симона Берто
• Жанр: История

---

речи не было о замужестве. Помнишь, в какой восторг мы приходили,

читая в наших дешевых книжках: "Он представил ее своим

родителям..." Как это было прекрасно! Это был серьезный шаг,

преддверие свадьбы! Я не заслужила такого счастья. Это

слишком...".

Все эти мысли не давали ей покоя. Она снова и снова возвращалась к ним, лежа в постели, в то время как в противоположном конце квартиры Тео мирно спал. Теперь Эдит спит одна, она больна. Она, которая так любила спать вместе и считала оскорблением, если мужчина не хотел делить с ней постель, больше этого не выносит.

Горит ночник. Эдит бодрствует, она почти спокойна. Она любит голубые стены своей спальни, они успокаивают ее. Она начинает потихоньку перебирать в памяти свою жизнь, но сегодня призраки прошлого не упрекают ее. Они смотрят на нее с улыбкой прощения...

При свете ночника она видит свои руки, лежащие поверх одеяла. Впервые она смотрит на них, думая о том, что ей предстоит завтра. Неужели это те руки, с которых Саша Гитри заказал слепок, чтобы хранить его в своем кабинете рядом с руками Жана Кокто?.. Руки, о которых столько писали...

Поэты говорили: цветы, птицы... их называли крылатыми, взлетающими, летящими... Неужели это они, скрюченные култышки со вспухшими суставами, вздувшимися венами. Она не может разогнуть пальцев даже для самых простых движений: чтобы пить, чтобы есть. Ей нужны другие руки, живые!.. Она думает: "Я сама виновата в том, во что превратила свои руки! Я должна была предвидеть сегодняшний день!"

Как будто маленький воробышек может что-то предусмотреть!

Крупные, слишком соленые слезы обжигают ей кожу. Вот оно, приданое, которое она приносит своему прекрасному и юному жениху. Нет, невозможно, она не имеет права. Как она будет выглядеть завтра рядом с ним за семейным столом?.. Жалкая калека!

Это одна из самых тяжелых ночей в жизни Эдит. Но сказать "нет" она тоже не в состоянии...

"Господи, оставь мне его еще, хоть ненадолго".

Утром, когда входит Тео, она молчит. Она красится, он причесывает ее. Она надевает шелковое голубое платье. В ответственные моменты личной жизни она всегда одевалась в голубое, считая, что ей этот цвет приносит счастье.

В тот день Эдит не опаздывает. Вместе с Тео она садится в свой белый "Мерседес" и едет навстречу судьбе. У нее больше нет сил бороться, пусть все идет, как идет, там будет видно... Она, кстати, всегда все заранее предчувствовала, всегда за все расплачивалась... и даже авансом! Так что же?..

Она дрожит в старенькой норковой шубке. Ее правая рука лежит в руке Тео, а другая сжимает верный талисман - заячью лапку. И это тоже Эдит: одна рука в руке человека, полного жизни, а в другой - фетиш; на ней манто из норки - но мех давно вытерся...

В парижском предместье Фретт сегодня рано закрыли парикмахерскую. В выходных костюмах папа, мама и сестры Тео, Кристина и Кати, сидят в гостиной и ждут Эдит Пиаф, невесту единственного сына и брата.

Нет, ни с кем другим это было бы невозможно, но с Эдит все становится возможным, когда на ее лице нет ничего, кроме глаз заблудившегося ребенка.

Все друг другу понравились с первого взгляда, расцеловались. Хозяева находят Эдит простой, она их - симпатичными.

Обед, который казался ей кошмаром, проходит хорошо. Как будто невзначай, за разговором, Тео разрезает мясо в тарелке Эдит, вкладывает ей в руку вилку.

За десертом всем весело. Эдит открывает для себя, какое это счастье, когда вокруг стола, под лампой, собирается настоящая семья. У нее теперь будет свекор, свекровь. Потом она скажет смеясь: "У меня все не как у других, впервые в жизни у меня - свекровь! Впервые в жизни я называю другую женщину - "мамой". У нее также есть две золовки.

"Момона, сердце у меня в груди билось от счастья, как

набатный колокол. Никогда еще он не звонил так сильно, кроме

него, я ничего не слышала!"

Второй раз Эдит празднует официальное обручение в Сен-Жан-Кап-Ферра, куда приезжает отдохнуть перед премьерой "Олимпия-62". Родителей нет, присутствует только Лулу. Свадьба назначена на 9 октября.

В последний раз в жизни она зовет Реймона Ассо. Она посылает ему телеграмму и просит приехать.

"Момона, если бы ты знала, как все грустно. Он состарился.

Но все еще по-прежнему, оказывается, ревнует; когда слишком

любят, это не лучше, чем когда любят недостаточно!"

На бульваре Ланн все закружилось в творческом вихре, с той разницей, что Эдит кружится теперь не так быстро, как прежде. Все силы она отдает Тео, отрабатывает с ним голос, интонации, жесты. Ставит на нем свой гриф, как знаменитый модельер на созданном платье. Эдит хочет, чтобы в нем тоже все было совершенно.

Последний гала-концерт был самым многолюдным. 25 сентября 1962 года, за два дня до премьеры в "Олимпии", она пела с высоты Эйфелевой башни по случаю премьеры фильма "Самый длинный день".

В саду Дворца Шайо состоялся обед, на котором присутствовали Эйзенхауэр, Черчилль, Монтгомери, Маунтбаттен, Бредли, шах и шахиня Ирана, король Марокко, принц и принцесса Льежские, Дон Хуан Испанский, София Греческая, принц Ренье Монакский, София Лорен, Ава Гарднер, Робер Вагнер, Пауль Анка, Одри Хэпбёрн, Мел Феррер, Курд Юргенс, Ричард Бартон и еще более 2700 зрителей, которые платили от 30 до 350 франков (новых) за место. Для них Эдит Пиаф - тень ее была спроецирована на огромный экран и стала гигантской - спела "Нет, я не жалею ни о чем", "Толпу" "Милорда", "Ты не слышишь", "Право любить", "Унеси меня" и "Зачем нужна любовь?" с Тео Сарапо.

На мне в тот вечер не было вечернего платья, я не покупала свой билет на вес золота, но я никогда не забуду этой ночи. Из окна своей кухни я видела Эйфелеву башню - для нас с Эдит кухня всегда была любимым местом,- я распахнула окно в это небо, в эту ночь, непохожую на другие, и я слушала, как над Парижем рокочет голос Эдит.

Это было настолько прекрасно, что внушало трепет, как все великое, как все, выходящее за обычные рамки.

Сентябрь. Премьера "Олимпия-62". Как всегда, здесь снобы, профессионалы и все остальные. Они вострят когти, зубы и языки. Они пришли посмотреть, как Эдит - без страховки под куполом цирка - покажет им свою последнюю находку и своего будущего мужа Тео Сарапо.

Когда она выходит на сцену, зал взрывается криками: "Браво, браво!.. Эдит! Эдит!" И вдруг общий "гип, гип, гип ура, Эдит!" поднимается, все сметает и затихает у ее ног. Публика, которую она так любит, так уважает, еще до того как Эдит успевает что-либо сделать, кричит ей о своей любви. Целых полторы минуты Эдит не может начать петь. Потом одним движением маленькой руки успокаивает зрителей, укрощает их страсть. Оркестр начинает вступление к первой песне, и в зале становится тихо, как в церкви. Люди впитывают сердцем каждое слово, каждый жест. В течение всего концерта, после каждой песни возобновляются овации. Так зрители выражают ей свою благодарность.

И снова происходит "чудо Пиаф". Когда вместе с Тео Сарапо она поет "Зачем нужна любовь?", публика благословляет их брак триумфальной овацией.

Снова Эдит побеждает.

Чудо и то, что на сцене Эдит удается разжать пальцы и прижать руки ладонями к своему черному платью - ее постоянный жест, тот, который она нашла когда-то у Лепле, потому что ей было очень страшно и она не знала, куда деть руки.

Вечером, покидая "Олимпию" и прижимаясь к Тео в белом "Мерседесе", Эдит чувствует себя счастливой. "Видишь, Тео, мы их победили".

Тео считает, что это в первую очередь ее победа, что его приняли как довесок к программе. Он понимает также, насколько резок переход от репетиций на бульваре Ланн к выступлениям на сцене "Олимпии", понимает, что у него нет никакого мастерства и что без нее он ничего бы не добился.

Машина останавливается перед отелем "Георг V". Это идея Эдит.

"Понимаешь, Момона, я собираюсь выйти замуж, и мне не

хочется каждый вечер возвращаться в квартиру, где у меня столько

воспоминаний, где мне бывало плохо, где слишком часто я умывалась

кровавыми слезами. Когда я выйду замуж, все изменится. Я схожу с

ума от нетерпения. 9 октября кажется мне таким далеким! Бывают

даты, которые как бы отдаляются по мере того, как к ним

приближаешься...".

Ежевечерние выступления ее изматывают, но она не хочет в этом признаваться.

4 октября, ночью, у Эдит начинаются страшные боли в запястьях рук, щиколотках и ногах. Она кусает простыню, но ничего не говорит Тео. Она обращается к своему врачу и умоляет его: "Доктор, 9 октября я выхожу замуж, мне нужно до этого дня продержаться!"

За два дня кортизон снимает приступ. Но этим не кончается!

Эдит схватывает простуду. Температура поднимается до 40°. Она не может дышать, и все-таки она поет! И 9 октября Эдит, как она решила, выходит замуж за Тео в мэрии шестнадцатого округа, самого фешенебельного района Парижа.

"Меня разбирал смех, когда я слушала разглагольствования

мэра... Я, девчонка из Бельвиля-Менильмонтана, регистрировалась в