Крыласов Александр - Переплут и Бурмакин

• Название: Переплут и Бурмакин
• Автор: Крыласов Александр
• Жанр: Русское современное

Антон Палыч Чехов был врач. И Михаил Булгаков был врач. И Василий Аксенов был врач. И Григорий Горин, и Аркадий Арканов – они тоже были врачи. Мы не знаем, какими они были врачами. Наверно, хорошими, душевными… Но вот что мы точно знаем – они были отличными писателями. Профессия и опыт врача прям-таки подталкивают человека к перу и бумаге. Как результат – мировая литература обогатилась отличными книгами, которые врачуют души, даже когда создатели этих книг уже беседуют с Гиппократом и Рабле… Вы думаете, что если они ушли, то традиция прервалась? Дудки! Читайте великолепную прозу доктора Крыласова – нарколога, новатора, изобретателя и отличного писателя.

Читайте, и вы поймете, что русская литература жива и здорова!

---

– Скажите мне, это сон?

– Да, сон, сон, успокойся, – обнадёжил незнакомец.

– Какой-то он странный, этот сон.

– Все сны странные, поэтому они и забываются наутро. И этот сон ты тоже забудешь.

Незнакомец кого-то Ване напоминал. Очень знакомого человека. Очень-очень. Тут до Бурмакина дошло – молодой человек был точной копией его самого, братом-близнецом, даже голос был как у него, точь в точь. А двойник брезгливо осмотрел изгвазданную однушку и вынес вердикт:

– Да, Ивашка, смотрю я на тебя – ты знатный ендовочник.

– Кто я?!

– Ендовочник, парняга, охочий до хмельных напитков.

– Это да-а-а, это дело я люблю, – ухмыльнулся Бурмакин, – только моему боссу не говорите. Даже во сне.

– Могила, – заверил незнакомец.

Он побродил по квартирке, осторожно обходя пенистые лужи, поморщил нос, поглазел на жалкого, вымоченного в пиве Ивана и выдал:

– Ну, ты и хухря.

– Кто я?!

– Замарашка, неряха.

– Я неряха?!

– А кто ты? В зеркало на себя посмотри, грязнуля. Умурзился пивом с головы до пят и ещё спрашивает.

– Что сделал?

– Умурзился. Выпачкался, то есть.

– На каком языке вы всё время разговариваете? – начал раздражаться Бурмакин.

– На древнеславянском. Не плохо бы вам, славянам, хоть немного его знать. Совсем скурвились, кексы, токмо и знаете, что англицкие слова зубрить.

Бурмакин прислушался – съёмная квартира располагалась на первом этаже, ниже находилась ДЭЗовская подсобка, и оттуда доносились какие-то нездоровые песни. Ваня, уже не обращая внимания на своего двойника, примерился и со всей силы треснул локтем по дверному косяку. Руку пробил разряд тока, боль ударила в шею и голову, но Иван так и не проснулся.

– А-а-а! – взвыл Бурмакин, – так это не сон?!

– Может, и не сон, – пожал плечами брат близнец.

– А что тогда?

– Явь. А, может быть, Навь. Сам разбирайся.

– А ты кто такой?

– Называй меня – брат-два.

– Брат-два, ты можешь мне объяснить, что здесь происходит?

– Встреча с всепланетным разумом, – напыжился брат близнец и принял позу Наполеона.

– Такое ощущение, брат-два, что тебя из сумасшедшего дома выпустили, – скривился Бурмакин.

– Угу. Под залог.

– А, может, это я в сумасшедшем доме? – осенило Бурмакина, – и у меня у самого раздвоение личности?

– Всё может быть.

– Довела меня, эта чёртова работа! – Ваня ещё раз заехал локтем по косяку, сел на пол и разрыдался.

Брат-два выждал необходимое для скорби время и прервал плач «Ярославны»:

– Хватит ныть, Ивашка, как-то не солидно с твоей стороны. Нюни тут, понимаешь, распустил. Знаешь, что такое нюни?

– Нюни они и есть нюни, – проскулил Бурмакин.

– Нюни – это губы, – просветил Переплут, – слово знаете, а значение напрочь забыли, недопёски, Иваны, не помнящие родства. Скажи ещё спасибо, что я все раны твои затянул, а ведь мог бы и не заморачиваться.

– Премного благодарен. А анахронизмов я не меньше твоего знаю, ваше сиятельство. Усвоил?

– Ивашка, богов так не почитают.

– Да-а-а? А как их почитают?

– В ноги кидаются, чиры (башмаки) целуют.

– Обойдёшься.

– Совсем оборзел народишко, – вздохнул двойник, – никакого трепета перед Небожителями не осталось.

Бурмакин почесал затылок, с сомнением посмотрел на близнеца и пробурчал:

– Так ты, значит, Бог?

– Да, – скромно кивнул брат-два, – Славянский Бог по имени Переплут.

Ваня хотел подойти, рассмотреть славянского Бога поближе, но поскользнулся и вновь очутился в пивной луже.

– Та-а-ак, а кто тут порядок наводить будет? – поинтересовался Бурмакин из положения лёжа, – напортачил, небожитель – будь добр, приберись.

– Тебе надо, ты и прибирайся. А моё дело – сторона, я только пакостить умею.

– Не понял?! – повысил голос Бурмакин, – нука, быстро всё убрал!

– Мне опять что ли, в чудище о трёх головах превратиться? – кротко поинтересовался Переплут, – только на этот раз я тебя, грубияна, не пощажу, запеку как окорочок в микроволновке. Будешь таким молчаливым, тактичным и аппетитным окорочком. К тому же, от тебя будет приятно пахнуть, не то, что сейчас. Ну, и воня (аромат) от тебя.

– Я не хочу быть окорочком, – закапризничал Ваня, поднимаясь на ноги и обнюхивая свою пропитанную пивом рубашку.

– Никто не хочет, а как по-другому с вами, с неслухами бороться? Только с помощью кулинарии – вот так запечёшь одного баламута, остальные будут как шёлковые.

Ваня, матерясь на чём свет стоит, залез на стул и принялся вытирать стену полотенцем. Стул опасно покачнулся и чуть не опрокинулся.

– Я сейчас навернусь! – завопил Бурмакин, – Подсоби! Подержи стул, небожитель хренов!

– Рождённый ползать упасть не может, – отмахнулся Переплут, – сгонял бы ты лучше, Ивашка, вниз, проверил затопленный подпол.

Глава 3

ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНОЕ СЧАСТЬЕ

Ваня рванул в подвал. Вид подсобки, открывшийся его взору, поражал сказочным размахом и приучал к мысли, что чудеса всё-таки существуют. Двенадцать работников ДЭЗа: сантехники, газовщики, электрики, лифтёры разных национальностей и вероисповеданий плавали на надувных баллонах из-под КАМАЗа по пивным волнам и ловили ртами последние капли, капающие с потолка. Они обнимали свои чёрные круги и энергично бултыхали по пене волосатыми ножищами. Ваня автоматически отметил, что дэзовцы рассекали по пивным волнам в одних семейных трусах и были в дымину пьяными. Бурмакин настолько обалдел от происходящего, что не нашёл ничего лучшего, чем спросить?

– Мужики, а у вас до скольки рабочий день?

Ване никто не ответил, все только презрительно посмотрели на назойливого посетителя и промолчали. Чувствовалось, что работу здесь любят и по домам не торопятся.

– Мужики, а кто у вас главный? – задал Бурмакин ещё один неуместный вопрос.

Вопрос был настолько бестактен, что в подсобке повисло молчание, прерываемое негодующим сопением.

– А ты хто такой? – голосом, обещающим незваному гостю скорые неприятности, поинтересовался один из мужчин.

Ваня сообразил, что если он сейчас сморозит очередную глупость, то будет сейчас же наказан. В него, как в плохого актёра полетят вещественные знаки недовольства, но не гнилые овощи и фрукты, а ошмётки пивной пены. Бурмакин зажмурил глаза и признался, что является хозяином квартиры на первом этаже.

– Шо ж ты сразу нэ казав… Мы думали, ты очэрэдной хорлопан из подъэзда, а ты наш блаходэтэль… Прыхай в пыво, – разрешил бригадир.

– Как-то неудобно, – замялся Бурмакин.

– Шо неудобно? – подивился бригадир, – Такому олихарху, як ты, усё удобно. Надувной круг нашему блаходэтэлю!

Ване тут же подогнали баллон, предлагая присоединиться к их гоп компании. Бурмакин оседлал камеру из-под КАМАЗа, и тринадцать кругов, подобно чёрным лебедям, заскользили по «клинскому» озеру. Русские и украинцы, белорусы и молдаване, узбеки и таджики, наконец-то, слились в единую, интернациональную семью на фоне пивного изобилия. Присутствующие время от времени отхлёбывали пивка, пели песни и вели интеллектуальные беседы, каждый сам с собой и на своём наречии. Иван опять быстро закосел и, как водится, начал разбирать чужие языки и диалекты. Он вынес из пьяных базаров, что тут работают и бывшие актёры, и военные, и наркоманы, и дехкане, и пастухи, и даже смотритель арыка. Их идиллию прервал низенький дядечка с портфелем, вломившийся в подсобку и заявивший служебный протест.

– Ты хто? – оторопел бригадир.

– Я государственный чиновник, работник санэпиднадзора, – приосанился плюгавый мужичонка, – я способствую процветанию нашей страны и фильтрую виноводочную продукцию, поступающую к нам из-за рубежа.

– Поглядите на него, он из СЭС, – хохотнул майор в отставке, – «Эсэсовец», значит? Так что тебе от нас нужно, дружище?

– Я должен сделать контрольные замеры и проверить пиво на соответствие всем пищевым нормам Российской Федерации. Вы не имеете права пить несертифицированный напиток и нарушать гражданский кодекс! Я требую немедленно прекратить, употреблять внутрь несанкционированное пиво!

Работник санэпиднадзора достал из портфеля телефон и стал куда-то названивать.

– Окунуть его в пыво! – приказал бригадир.

– В пиво его!!! – завопили остальные работники ДЭЗа.

– Устроим день Нептуна «эсэсовцу»!

– Он, видите ли, вино водочную продукцию фильтрует! Не верю!

Замухрышка, лучше бы ты базар фильтровал. Толку было бы куда больше.

Могучие, пролетарские руки ухватили чиновника за обе штанины и повлекли в пивной омут.

– Я плавать не умею, – пискнул чиновник, роняя телефон в пучину.

– То ж не вода, то ж пыво, – укоризненно крякнул бригадир, – в ём даже мобылы не тонуть.

– И, тем не менее, я должен заметить, что мой телефон утонул! – стал надрываться клерк, – и я утону! Граждане, помогите! На помощь! Спасите!

– Экскременты не тонут, – напомнил бывший торчок, – а и утонешь – не велика потеря.