Крыласов Александр - Переплут и Бурмакин

• Название: Переплут и Бурмакин
• Автор: Крыласов Александр
• Жанр: Русское современное

Антон Палыч Чехов был врач. И Михаил Булгаков был врач. И Василий Аксенов был врач. И Григорий Горин, и Аркадий Арканов – они тоже были врачи. Мы не знаем, какими они были врачами. Наверно, хорошими, душевными… Но вот что мы точно знаем – они были отличными писателями. Профессия и опыт врача прям-таки подталкивают человека к перу и бумаге. Как результат – мировая литература обогатилась отличными книгами, которые врачуют души, даже когда создатели этих книг уже беседуют с Гиппократом и Рабле… Вы думаете, что если они ушли, то традиция прервалась? Дудки! Читайте великолепную прозу доктора Крыласова – нарколога, новатора, изобретателя и отличного писателя.

Читайте, и вы поймете, что русская литература жива и здорова!

---

– Ну, погодите, децлы позорные,

Бурмакин запустил в них бесполезным айпадом. Гаджет, не задев анчуток, срикошетил – и через секунду поцеловал ванин лоб.

– Твою мать! – вскипел Ваня и кинул в нечисть стулом.

Анчутки выставили лапки, и он полетел прямиком в Переплута. За несколько сантиметров до его лица, стул замер, развалился на части и так, в разобранном виде, рухнул под ноги славянского бога.

– Ни фига себе, – онемел Бурмакин, с уважением глядя на брата-два, – это было круто.

– Я ещё и не так могу, – усмехнулся Переплут.

– А новые обои поклеить могёшь?

– Может, тебе ещё и паркет новый постелить?

– Постели.

– Доверьте лучше нам все работы по дому, – запищали анчутки, – мы для этого и созданы.

– Как ты их различаешь? – поинтересовался Бурмакин.

– Ерошка повыше будет, у него, и рожки подлинней, и пятачок розовый, а у Спиридошки – серый.

– Пепельно-серый, – поправил Спиридон, – я не какой-нибудь там помоечник. Я анчутка царских кровей!

– А я – королевских, – ревниво пискнул Ерофей.

– Анчутки, слушай мою команду! – распорядился Переплут, – Хватит шалить! Лучше помогите Ване порядок навести.

– Не извольте беспокоиться, мистер Ди Каприо, для нас это плёвое дело.

– А вы раньше ремонт уже делали? – засомневался Бурмакин.

– Не боись, командир… щас всё замастырим в лучшем виде.

Ерофей и Спиридон сверзились на пол и принялись усердно расчищать фронт работ. Откуда-то в их лапках оказалась паяльная лампа, спирт и канифоль. Еря стал натирать канифолью паркет и поливать его спиртом, а Спиря сушить пол паяльной лампой. Никто и охнуть не успел, как паркет вспыхнул синим пламенем.

– Гори-и-им! – заголосил Еря, – гори-и-им!

– Враги-и-и! – поддержал его Спиря, – кругом враги-и-и! Это они, вредители, паркет подожгли!

– Что ж вы творите, дьяволята?! – взбесился Бурмакин и метнулся на кухню за водой.

Воды, как и положено, в кране не было. Если труженики ДЭЗа поют и празднуют, значит, с водой и электричеством начинаются перебои, это Ваня ещё из «Собачьего сердца» усвоил. На помощь, как ни странно, пришёл Переплут, он извлёк из под дивана банку «клинского» и залил пивом весь огонь. Брат-два был готов опять заполнить квартиру пенным аж до самого потолка, но Бурмакин его тактично остановил. Едва потушили пожар, как в дверь вломился запыхавшийся Припекала.

– Переплут, собирайся скорей. Юленька подругу свою пригласила.

– Мне собраться, как голому подпоясаться.

– А я-я-я? – прогундел Бурмакин.

– А мы-ы-ы? – запищали Еря со Спирей.

– Нишкните, – цыкнул на анчуток Переплут, – ваше место в бане.

– Ты, Ваньша, тоже в пролёте, – хмыкнул Припекала, – у Юли «двушка». Значит, третий – лишний.

– Тоже мне боги. Ведёте себя, как манагеры командировачные, – надулся Бурмакин.

– Как кто? – притормозил Переплут.

– Менеджеры, – пояснил Бурмакин.

– А-а-а. Так оно и есть, только мы не какиенибудь там манагеры, а храбрые прогульщики и отчаянные дезертиры, – поправил Припекала.

– Так я, значит, в пролёте?

– Что ты предлагаешь?

– Сюда девиц пригласить, – намекнул Ваня.

– Как-то у тебя здесь неуютно, – заметил Переплут, – неказисто, сыро, грязно и прокисшим пивом с гарью разит. Развёл тут, понимаешь, свинарник.

– До вас, лимитá, уютно было! – пылая от обиды, засопел Бурмакин, – Девушкам, во всяком случае, нравилось!

– Ну, не знаю, не знаю. Ладно, не желаешь фильм о своём пращуре Велеславе посмотреть?

– Не желаю!

– А придё-ё-ётся.

Переплут провёл ладонью перед лицом Бурмакина, тот рухнул на диван и погрузился в нечто похожее на гипнотический сон. Ваня мгновенно перенёсся на многие века назад, когда ещё не было христианства, и люди общались с богами так же запросто, как с соседями по лестничной клетке.

Глава 7

ВОЛХВ ВЕЛЕСЛАВ

На картине внутреннего взора, как на экране кинотеатра, Бурмакин увидел леса дремучие, да реки быстрые и прозрачные, топи непролазные, да диких зверей великое множество. А вот людских поселений, тех, негусто было. Увидел Иван одно из таких городищ, и только диву дался: стоят избёнки деревянные, резными наличниками украшенные, пожухшей соломой покрытые. Вокруг частокол, а внутри смотровая вышка. (В общем, как в современных, захудалых деревнях, откуда вёл свой род и сам Бурмакин, только без частокола и вышки). А ещё застал Ваня конкретную разборку между седобородым старцем и красивым парнем. (Говорили они на стародавнем языке, но внизу экрана бежали субтитры, так что Бурмакин без труда понимал, о чём идёт речь). Очень уж осерчал старикан, посохом о землю колошматил и пытался им юношу отлупцевать, а тот уворачивался ловко, да только посмеивался.

– Переплут, ты мою Любомилу не тронь!

– Нужна она мне, – смеялся парень, поглаживая бородку.

– Не тронь, говорю, мою дщерь, не то беду на себя накличешь. Это я тебя, как заслуженный волхв, предупреждаю. Велес про то прознает и всенепременно тебя наказует. Нашлёт на тебя, на гулёну блудливого, своих карачунов, мало не покажется. Любомила, между прочим, его крёстная дочь. Так что внемли моему мудрому совету – не тронь её.

– То есть всех дев тронь, а твою дщерь не моги, да?

– Я предупредил. Тебе же, охальнику, добра желаю.

– Себе ты добра желаешь, а не мне. Жадён ты, Велеслав, и скупердяист, так и скажи. А то Велесом пугаешь, карачунами грозишься. А на поверку работницу из дома отпускать не хочешь, чтобы она горбатила на тебя от зари до зари, да тятеньку содержала, пока он мухоморами закидывается.

– Это всего один раз было, – кашлянул Велеслав.

– Ага, рассказывай… Ты же каждый день прёшься. Ну, и как, хорошо мухоморы вставляют?

– Не твоё дело.

– Видать, хорошо, если ни одного мухомора окрест за десять вёрст не сыскать.

– Ты хочешь сказать, что я на грибы подсел?

– Знамо дело. Но я тебя не обвиняю – каждый прётся, как может.

– Я будущее своего рода просекаю, – надулся Велеслав, – я, можно сказать, на заклание себя отдал. Всё за ради людей, всё за ради добрых дел.

– Сделай перерыв, – посоветовал Переплут, – отдохни. Лучше сыроежками похрусти, здоровей будешь.

– От сыроежек не тащит, – вздохнул Велеслав, – только в брюхе бурчит.

Бурмакина затрясло. Из параллельного мира донёсся нетерпеливый голос брата-два:

– Вань, где у тебя презервативы?

– Что?!

– Презервативы где? Девчонки упёрлись и без них ни в какую.

Бурмакин вышел из анабиоза и сообразил, что это Переплут трясёт его плечо и требует изделие № 2.

– Вы что там, совсем, очумели?

– Да очнись ты, наконец! Где у тебя презервативы?

– Посмотри в ящике стола, там целая коллекция.

– О-о-о, кажется, нашёл. А ты смотри про Велеслава, смотри, не отвлекайся.

Ваня снова провалился в глубокую старину.

Воды озера были темны и прохладны. Звёзды спрятались, и только месяц украдкой, из-за туч, подглядывал за голыми девами. А девы шумно плескались, ныряли, шутя, топили друг друга, их длинные волосы плыли по воде словно змеи, а грудь молочно светилась в темноте. Их призывной смех и визг далеко разносились в ночном воздухе. Два рослых, красивых, бородатых парня сидели в кустах нагишом и ждали начала празднества. До него оставались считанные минуты. Когда дева ныряла и её попка на миг мелькала из воды, Припекала, азартно бил себя по коленкам и повизгивал.

– Эту облагодетельствую, эту и эту. И ещё эту! И ту, и ту, и вон ту. И ту, конечно! Разве можно такую красу пропустить? – показывал он пальцем на дев, подпрыгивая от нетерпения.

– Парням-то местным хоть кого-нибудь оставь, дрын женонеистовый.

– Перебьются.

– Делай, что хочешь, забабенник, но Любомила – моя! – предупредил Переплут, – К ней не лезь.

– Да пожалуйста!

– Велеслав, представляешь, скупердяй эдакий, весь мозг мне вынес, Велесом грозился, карачунов приплёл. Не тронь, мол, Любомилу, не буди лихо, пока оно тихо.

– Велеслав – из волхвов, с ним лучше не связываться. Тебе что, других дев мало?

– А я именно её хочу.

– Тогда не парься, сердце – лучший вещун. Вон те две тоже ничего, я их себе на сладкое оставлю.

Ударило било. С первыми его раскатами в озеро стали прыгать молодые ребята и плыть по направлению к девушкам. Переплут и Припекала тоже сиганули в воду и стали выбирать себе пару. Над озером поднялся шум и гам, голые людские тела замельтешили в воде, как рыбы на нересте. Ночь обещала быть поро-о-очной, но тут на берег приковылял седобородый старец и началось:

– Угомонитесь, девицы и вьюноши! – загундел Велеслав, – Воззрите на птиц небесных. Они не умеют думать, но это не мешает их полёту. Воззрите на зверей лесных. Они не ищут смысла жизни и потому не ведают тоски. Успокойтесь, двуногие твари, вам отмерено не так много лет, чтобы предаваться унынию по неизведанным порокам. Будьте добрей и добродетельней, ибо бесноватость стучится в ваши сердца и тени, исходящие от вас, заслоняют вам солнце…