Крыласов Александр - Рыбьи души

• Название: Рыбьи души
• Автор: Крыласов Александр
• Жанр: Русское современное

Антон Палыч Чехов был врач. И Михаил Булгаков был врач. И Василий Аксенов был врач. И Григорий Горин, и Аркадий Арканов – они тоже были врачи. Мы не знаем, какими они были врачами. Наверно, хорошими, душевными… Но вот что мы точно знаем – они были отличными писателями. Профессия и опыт врача прям-таки подталкивают человека к перу и бумаге. Как результат – мировая литература обогатилась отличными книгами, которые врачуют души, даже когда создатели этих книг уже беседуют с Гиппократом и Рабле… Вы думаете, что если они ушли, то традиция прервалась? Дудки! Читайте великолепную прозу доктора Крыласова – нарколога, новатора, изобретателя и отличного писателя.

Читайте, и вы поймете, что русская литература жива и здорова!

---

– Не откажусь.

– Дарю! – Семён Максимович хлестал коньяк рюмку за рюмкой.

– Спасибо, – поблагодарил расплывающийся и какой-то уже нечёткий Гнусарёв, – вы мне про Жбанова лучше расскажите.

– Да что тут рассказывать!? – вспылил Семён Максимович, – зашёл у нас с ним давеча спор из-за одного особняка! Он мне говорит: «Душу из тебя выну, пол тобой мыть буду»! А я ему бейсболку на уши натянул, да как тресну кулаком по затылку! И коленом в пах! И по почкам, и по печени, и по жопе!

Волобуев махнул рюмку сына, немного помолчал и вспомнил.

– А тут один чудик Женька Лампадий говорит мне: «Я рептилоид, я рептилоид». А я ему – это я рептилоид, а ты – г… на палочке.

Семён Максимович, не спрашивая разрешения, закурил «приму», взял Гнусарёва за плечи, притянул к себе и прошептал.

– А хочешь, Рома, я тебе секрет государственной важности открою?

– Хочу.

– Ш-ш-ш-чь..Только никому! Я потомок атлантов. Меня в детстве обрабатывали клеточными пестицидами, и я могу висеть на мускулах шеи и перерубать гвозди ребром ладони. А ещё выходить в открытый космос без скафандра, предсказывать будущее и перемещаться во времени…

Волобуев очнулся в метро, он брёл по подземному переходу с зелёной ветки на красную. Максимыч ощупал карманы: телефон, паспорт, бумажник, синяя записная книжка и ключи были на месте. Не было только бейсболки. Видимо он её где-то посеял, пока несколько часов пребывал в открытом космосе и перемещался во времени.

Глава 8. Лёва Свинолупов

Наутро у Волобуева раскалывалась голова, его мучила жажда, и терзали хмурые, похмельные мысли: «Надо же было вчера так нажраться. Какой пример я подаю подрастающему поколению. Нехорошо получилось, некрасиво. И главное, с чего я так завёлся? Как будто первый раз в жизни коньяк увидел. Какое неприятное впечатление я, должно быть, произвёл на Рому. Ну, ничего, бывает. Иногда натрескаться можно, даже необходимо. А Ромашка сам виноват… пил бы наравне с отцом, ничего бы не случилось. А то всё в одну харю упало. Немудрено, что я так наковырялся. Ладно, проехали. Как-никак родня. Ромушка должен понять и простить папкино нестандартное поведение».

– Хватит самокопания, – приказал себе громко вслух Семён Максимович и начал готовиться к встрече с седьмым сыном, Львом Свинолуповым, наследником заводов, самолётов, теплоходов и миллиардов, а также действующим газовым олигархом.

Лёву папа оставил на десерт. Его последыш так высоко взлетел, что Максимыч даже не представлял, как к нему подобраться. Волобуев погладил джинсы, натянул оранжевую майку с логотипом: «Лаки и краски из Германии» и для солидности навесил на нос очки.

Подойдя к восемнадцатиэтажному «сарайчику» на улице 1905 года, Семён Максимович окончательно осознал, что до последнего сынульки ему никогда не добраться. Трое здоровяков, охранявших его сына Антоху Мокрякова, выглядели волчатами по сравнению со стаей волкодавов, стерегущих покой Льва Львовича Свинолупова. Исключительно от безысходности Максимыч подошёл к одному из телохранителей и попросил передать Свинолупову, что на входе его ожидает гражданин Волобуев, евонный родной батянька. Охранник посмотрел на него, как бультерьер, почуявший первый запах крови и только ждущий команды хозяина, чтобы растерзать жертву. Однако влекомый чувством служебного долга доложил о просьбе неутешного отца наверх. Через несколько минут к удивлению «бультерьера» и ещё большему изумлению самого Волобуева, за ним спустилась девушка неземной красоты и вознесла его на лифте в личные чертоги Свинолупова.

– Папа! Папочка!! Папуля!!! – завопил газовый олигарх с порога и принялся душить Волобуева в объятиях.

Свинолупов походил на шахматного вундеркинда. У него было телосложение подростка, длинные, кудрявые волосы, сонное выражение лица и безвольный подбородок. Семён Максимович не ожидавший столь бурных сыновних восторгов от долларового миллиардера, немного опешил, но быстро взял себя в руки и даже положил голову сынку на плечо.

– Сына, мой рóдный сына, – захлюпал носом Семён Максимович, – Наконец-то мы с тобой встретились…

– Папуля, – газовый олигарх, не переставая, гладил Максимыча по пивным бокам, – ну, теперь мы заживём. Летом будем в Ницце тусить, а зимой в Куршевеле или швейцарских Альпах.

Истома разлилась по телу Волобуева, как будто он с морозца навернул тарелку огненного супчика. В носу засвербело и сразу захотелось высморкаться, как всегда бывает после горячего, но Свинолупов, попрежнему, сжимал его в газовых объятиях. Семён Максимович зашмыгал носом, пытаясь унять предательские сопли, чтобы не оросить ими костюм за четыре тысячи евро. Сынуля не отпускал и даже прижался загорелой на горнолыжных склонах щекой к запущенной щетине папаши. Волобуев перестал дышать носом и попытался осуществлять воздухообмен ртом. Наконец, Лёва отпустил папу и смахнул набежавшую слезу.

– Папуля, что желаешь, родной? Кофе? Чай? Текилу? Коньяк? Абсент? Кальвадос? Апельсиновый сок?

– Минералочки бы, – по-прежнему дыша ртом, прокряхтел Волобуев, – и носовой платок, если можно?

– Тебе, папочка, всё можно, – рассмеялся Свинолупов и подмигнул, – а хочешь, секретаршу на ночь подгоню?

– Ну, зачем же, сынулька? Я уже старенький, – поломался для вида Семён Максимович, трубя в бумажный платок, а потом тряхнул оставшимся венчиком волос, – а почему бы и нет? Где наша не пропадала.

– Ох, папка, – расхохотался олигарх, – ты у меня настоящий ходок. Значит, я весь в тебя пошёл. Вот что значит гены.

Лёва схватился за телефон и зачастил, давая указания секретарше.

– Леночка, сегодня на вечер ничего не планируй. Представляешь, неожиданно нашёлся мой единокровный отец! Папка!! Родненький!!! Вот счастье-то! В семнадцать ноль-ноль ты повезёшь его по бутикам, подберёте несколько приличных костюмов и тройку пар модных туфель, а то жизнь последнее время моего родителя не баловала. Потом мы сходим в хороший ресторан, а ночь ты проведёшь с моим папой. Всё поняла? Отлично.

Семён Максимович растёкся по креслу, как масло по манной каше, отхлебнул минеральной воды и понял, что в жизни есть место не только подвигу и страданиям, но и заслуженной удаче. Значит, не зря он мыкался в бедности и сирости. А олигарх продолжал.

– Итак, час икс у нас наступает после семнадцати, а до – выясни мне всё про этого Волобуева. Для начала возьмите у него и у меня необходимые анализы, подтверждающие или опровергающие нашу идентичность, срочно отвезите их в лабораторию. Пусть парни из отдела безопасности пробьют его по полной программе: не сидел ли он за мошенничество и вымогательство, не привлекался ли за шантаж? И если с ним будет что-то не так – проводи «батяню» к Мяснику. Меня терзают смутные подозрения, что его заслали к нам конкуренты.

Стакан с минеральной водой выскользнул из пальцев Волобуева и залил ему джинсы, намекая, что их обладатель только что обдулся.

– А, может, и не конкуренты, – хмыкнул Свинолупов, – может, он самодеятельность развёл, в надежде присосаться к газовой трубе. В любом случае Мясника ему не миновать. Впрочем, существует один шанс из миллиона, что он действительно мой родной отец. Тогда, папочка, твоя жизнь, однозначно, удалась. В противном случае я тебе не завидую.

Газовый олигарх ещё раз сердечно улыбнулся и покинул кабинет. Вместо него вошли очень красивая медсестра и крайне безобразный охранник с руками, свисающими до колен. «Интересно, скольких людей он замочил»? – подумал о нём Семён Максимович и потерял сознание. Скорее всего, от страха.

Волобуев пришёл в себя от резкого запаха нашатыря. Медсестра хлопотала над ним, то, поднося ватку к его носу, то, растирая грудь и виски.

– Где я? – слабым голосом поинтересовался Максимыч.

– Пока ещё в офисе, – осклабился гориллаобразный охранник, – но скоро спустишься в подвал.

– Вы… вы… вы Мясник?

– Нет, я Булочник, – ещё раз ощерился мужик и глазами показал на аппетитный задик медсестры, – я непревзойдённый мастер стегать по «булкам» веничком, связанным из колючей проволоки. Как говорится: фирма веников не вяжет. Фирма развязывает языки.

Волобуев отключился вторично.

Глава 9. Муха в повидле

Волобуев очнулся в холле газовой корпорации – сидел в кресле, накрытый вчерашней газетой. Максимыч отбросил прессу, в три нечеловеческих прыжка преодолел расстояние до двери и понёсся по улице 1905 года как наскипидаренный. Перепорхнув несколько перекрёстков, Семён Максимович ощутил, что его сердце допрыгнуло до горла и пора уже тормозить. Он ощупал карманы и себя: телефон, паспорт, бумажник и ключи валялись на месте, а вот синяя записная книжка испарилась. Ныли безымянный палец и локтевой сгиб левой руки, видимо, оттуда враги пили волобуевскую кровь для идентификации его с газовым олигархом.

Семён Максимович словно младшеклассник получивший двойку, понурив голову, отправился домой. На пороге его встретила хозяйка и предупредила, что поднимает арендную плату вдвое.