Сергей Чуркин - Спецслужбы мира за 500 лет

• Название: Спецслужбы мира за 500 лет
• Автор: Сергей Чуркин
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-386-09582-6

Термин «спецслужбы» возник не так уж давно, однако само явление старо как мир. Публикация труда И. Б. Линдера и С. А. Чуркина «Спецслужбы мира за 500 лет» помогает пролить свет на многие тайны, над которыми бились лучшие умы человечества. От XVI до XX века прослежено участие, которое спецслужбы мира принимали в судьбоносных событиях, стремясь повлиять на ход истории. В книге рассказано о самых громких делах и операциях спецслужб; обнажены «тайные пружины» многих исторических процессов. В мире гораздо больше закономерного, чем случайного, – такой вывод сделает каждый, кто ознакомится с полной профессиональных тайн летописью деяний спецслужб мира. Для тех, кому небезразлично прошлое и будущее нашей страны, недооценка деятельности спецслужб была бы явной ошибкой.

Предисловие написано генерал-майором государственной безопасности Ю. И. Дроздовым, начальником управления «С» (нелегальная разведка) ПГУ КГБ СССР с 1979 по 1991 годы.

---

Вернемся к российским события.

Двадцать первого февраля 1613 г. Земский собор избрал на царство Михаила Федоровича Романова. Он получил царство в самом плачевном состоянии. Продолжались войны с Польшей и Швецией, и его главной задачей стало освобождение Отечества от иноземных захватчиков.

За годы Смутного времени вместе с общим ослаблением Московского государства ослабли и русские секретные службы, которые при отсутствии централизованного руководства стали отставать от передовых государств Европы. Однако работа по добыванию информации продолжалась. Уже в марте 1613 г. в Речь Посполитую с дипломатической миссией был направлен дворянин Д. Г. Аладьин, который получил и секретные инструкции по ведению разведки:

«А, едучи ему от Вязьмы до Смоленска, и от Смоленска до Орши, и от Орши до короля дорогою, и на станах проведывать ему себе тайно всяких людей про короля и про панов Рад[ы]: где ныне король и паны <…>. А больше всего проведывать ему всякими мерами накрепко, что с сейму вперед королевского и панов Рад[ы] над Московским государством умышляется, и про королевский поход, и про всякие вести, которые надобно ведать для оберегания от недругов в Московском государстве».[89]

В начале XVII в. ударную военную силу русской армии представляли стрелецкие полки и конное дворянское ополчение. Однако их боевые возможности ограничивались слабой военной подготовкой и низким качеством командного состава. В основе материального благополучия стрельцов лежало не столько денежное жалованье, сколько доход от торговли, поэтому они были более заинтересованы в ней, нежели в изучении военного дела. При назначении воевод и командиров стрелецких приказов и дворянских полков в первую очередь учитывались древность рода претендента и былые заслуги рода (система местничества), поэтому члены Боярской думы (30–35 человек) имели практически неограниченное влияние в русском воинстве, которое, несмотря ни на что, разрасталось. По сведениям Г. К. Котошихина, только московских стрелецких полков во времена первых Романовых было более двадцати.

Первым государственным учреждением, созданным в 1613 г., стал Приказ сбора казачьих кормов (Казачий приказ) во главе с дворянином И. М. Пушкиным и дьяком И. Шевыревым. Официально приказ ведал сбором хлеба на жалованье казакам и служилым людям «по прибору». Снабжение из казны позволяло русскому царю привлечь на свою сторону часть вольных казаков и тем самым укрепить южную границу, уменьшить рост казачества за счет феодально-зависимого населения, уменьшить влияние Речи Посполитой среди руководства Запорожской Сечи, а также отвлечь на себя внимание крымских и турецких силовых структур. Создание приказа во многом было обусловлено и Смутой, не утихшей на юге России, где действовал один из сторонников Лжедмитрия II атаман Иван Заруцкий.

В войске Заруцкого находились Марина Мнишек[90] с сыном Иваном, родившимся в январе 1611 г. В конце мая 1613 г. князь И. Н. Одоевский разбил войско мятежного атамана под Воронежем, но преследовать остатки его отрядов не стал. В конце года Заруцкий обосновался в Астрахани и, захватив приволжские рыбные угодья, обратил доходы с них в свою пользу, что обеднило московскую казну. Затем атаман начал планировать поход на Москву на лето 1614 г. По некоторым сведениям, Заруцкий широко использовал имя «царя Дмитрия». Марина Мнишек в челобитных именовалась великой княгиней, а ее сын – царевичем и великим князем.

Зимой 1614 г. атаман развил бурную деятельность: он предполагал стянуть к себе все бродячие шайки Московского государства, взбунтовать волжских казаков, татар и ногайцев и двинуться с ними вверх по Волге.[91] Донским и волжским казакам были разосланы «прелестные письма», на которые откликнулись люди определенного склада, готовые идти «за зипунами» куда угодно. Еще одним союзником Заруцкого стал освобожденный им из астраханской тюрьмы ногайский мурза Джан-Арслан. Юртовские татары мурзы Иштерека были принуждены к союзничеству с мятежниками путем взятия заложников. Кроме того, атаман отправил посольство к персидскому шаху, пообещав ему в подданство Астрахань.

В Москве хорошо понимали опасность намерений Заруцкого, который мог стать очередным самозванцем, и принимали меры к подавлению мятежа. Михаил Федорович послал атаману письмо, обещая полное прощение в случае прекращения бунта. Одновременно государь поручил подавление мятежа И. Н. Одоевскому, окольничему С. В. Головину и дьяку Юдину. Когда в Астрахани произошло выступление противников Заруцкого, Одоевский без промедления отправил туда на судах отряд стрельцов, приказав им плыть днем и ночью. (Как видим, он учел свою ошибку.)

В начале июля 1614 г. окруженные стрельцами на Медвежьем острове казаки выдали руководителей мятежа правительственным войскам в обмен на собственное помилование.

Держать пленников в Астрахани было опасно, поэтому Одоевский решил перевезти их в Казань, причем по отдельности. Заруцкого сопровождал конвой из 130 московских и 100 астраханских городовых стрельцов во главе со стрелецким головой Баимом Голчиным. Марину с сыном конвоировала охрана из 500 самарских стрельцов во главе с Михаилом Словцовым. В наказе, данном сопровождению, строго указывалось вести пленных «с великим береженьем», в оковах, а при попытке освобождения – убить их. В конце июля, вскоре после прибытия в Москву, Заруцкого и малолетнего «царевича» публично казнили (борьба за власть невозможна без проявлений жестокости!). Марина Мнишек умерла в тюрьме от болезни и от тоски по воле. Государь, вероятно под влиянием бояр, хорошо помнивших Смутное время, решил дать подданным урок на будущее.

Создание Казачьего приказа способствовало улучшению внутриполитической обстановки в России. Например, в 1613 г. в Путивле был создан гарнизон из донских казаков. Осенью 1613 г. стрелецкий голова Б. Чулков, действовавший против украинских казаков в Заонежье, принял на службу отряд «охочих» казаков во главе с атаманом Т. Антипьепым. В 1613–1614 гг. дворянин М. Ошушкин «прибрал» под Смоленском отряд «охочих» казаков. Часть казаков была «испомещена» (размещена на жительство) на севере, на территории Белозерского и Вологодского уездов.

В 1615 г. отряд запорожцев на семидесяти парусно-гребных «чайках» совершил рейд к устью Дуная, где в ходе морского боя захватил более десяти турецких галер. В следующем году казаки гетмана П. К. Сагайдачного атаковали Очаков, потопив при этом 15 турецких судов. Тактика морского боя, применяемая запорожцами, сводилась к атаке из засад на мелководье или в условиях плохой видимости, что позволяло брать турецкие суда на абордаж, до того как противник успеет применить корабельную артиллерию. Также казаки вели разведку турецких сил в бассейне Черного моря.

Однако полностью привлечь казаков на свою сторону московскому правительству в тот период не удалось. Это было связано с тем, что «испомещение» небольшой части казаков не изменило взаимоотношений вольного казачества с правительством. В 1613–1615 гг. обширные территории к северу от Москвы являлись ареной военных действий между московскими войсками и множеством казацких отрядов. Главной причиной недовольства казаков было подтверждение царем боярских привилегий и дарование права боярам возвращать к себе прежних холопов, значительная часть которых во время Смуты пошла в казаки.

Еще большей угрозой для русского государства стало присоединение двадцатитысячного войска запорожцев Сагайдачного к походу польского королевича Владислава на Москву летом 1618 г. с целью занятия русского престола. Для привлечения казаков на свою сторону поляки согласились на расширение территории казачества, снятие ограничений на православное вероисповедование, увеличение численности казацкого войска и признание судебной и административной автономии. Запорожцы захватили Ливны, Путивль, Рыльск, Курск, Елец, Лебедин, Скопин, Ряжск, Ярославль, Переяславль, Романов, Каширу, Касимов, а в сентябре соединились с поляками и осадили Москву. И только неудачный штурм Москвы в условиях разгоравшейся в Европе Тридцатилетней войны вынудил поляков пойти на переговоры.

Для России это были вторые за два года переговоры, приведшие к большим территориальным потерям. По Столбовскому миру, заключенному в феврале 1617 г., Россия уступила Швеции Ивангород, Ям, Копорье, Орешек и Корелу и потеряла выход к Балтийскому морю. А после подписания Деулинского перемирия в декабре 1618 г. к Речи Посполитой отошли смоленские, черниговские и новгород-северские земли. Но королевич Владислав не отказался от претензий на московский престол. Срок перемирия истекал в июле 1632 г., после чего Россия была втянута в новую войну с хорошо подготовленным противником, и это притом, что после Смуты она ощущала острую нужду в квалифицированных военных кадрах.

Напомним, что московское правительство привлекало на службу выходцев из Европы еще со времен Ивана Грозного. Большинство из них перешли на сторону России в ходе Ливонской войны 1558–1583 гг. Наемники были в основном протестантского вероисповедования. Католиков брали на службу только в случае крайней необходимости и на столь жестких условиях, что большинство претендентов отсеивалось. Русский двор ревностно старался оградить своих подданных от возможного идеологического влияния папской «пятой колонны».