Гомер - Илиада. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского

• Название: Илиада. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского
• Автор: Гомер
• Жанр: Прочая документальная литература

Предлагаемая книга – художественный поэтический перевод художественного поэтического произведения великого поэта древности Гомера – «Илиады». Однако, за этим произведением мастерски скрыта реальная историческая картина событий, раскрывающая мир времени Гомера. Когда была Троянская война? Кто такой Гомер? Кто скрывается под именами главных действующих лиц? Где реально происходит действие «Илиады»? Ответы на эти вопросы даст следующая книга Аркадия Казанского серии «Свидетели времени».

---

Я Хрисон вездесущий, меня за сребро здесь предали,

И распяли, убили; разрушил я царство теней,

И воскрес! Храм священный, воздвигнув тебе, украшали,

Принося тебе жертвы; прошу, – помоги же ты мне! {40}

И одно лишь желанье, прошу я тебя, Феб, исполни, —

Отомсти мои слёзы данайцам стрелою вполне!»

Так просил он, молясь. Аполлон Феб услышал. Умолен,

Грянул быстро с вершины Олимпа, к земле устремясь,

Лук неся за плечами; закрытый колчан стрел был полон. {45}

Громко стрелы звучали крылатые, в плечи биясь,

В гневном шествии бога, – он шествовал, полный печали;

Наконец мечет стрелы, вблизи кораблей появясь.

Зазвенел лук стрельца поразительно. Стрелы летали,

Настигая и тягловый скот, и бродячего пса; {50}

Наконец и людей смертоносные стрелы достали.

Много трупов костры возносили огнём в небеса.

Девять дней на людей и царей божья кара летала;

Ахиллес в день десятый ахеян созвал голоса.

Так богиня верховная, Гера ему нашептала, – {55}

Она скорбью терзалась, данайцев погибель смотря.

И стекалось всё войско. Когда воедино предстало,

Первым встал Ахиллес быстроногий, ко всем говоря:

«Надо быстро, Атрид, нам обратно исплававши море,

По домам возвратиться, чтоб Смерть не испытывать зря. {60}

И война, и злой мор, – всё приносит ахеянам горе.

Но, давай испытаем пророка сейчас, иль жреца,

Иль гадателя снов, что от Дия получим мы вскоре, —

Пусть откроют, – за что Аполлон Феб нам жаждет конца?

Иль обет не свершили, иль жертвы великой не дали, – {65}

Коз, быков и ягнят благовонного жира-смальца?

Что нам сделать богам, умолить, чтобы язву прогнали?»

Так сказал он и сел. И от общего сбора тотчас

Встал Калхас Фесторид, из жрецов, что по птицам гадали.

Мудрый, ведал он все, что прошло, есть, и будет для нас; {70}

И ахеян суда по морям предводил к Илиону.

Дар предвиденья Феб Аполлон ему дал. Он не раз,

Благомыслия полон, на благо использовал трону:

«Ахиллес царь! Любимец богов, ты велел возвестить

Сына Дия далёко разящего гнев, Аполлона? {75}

Возвещу; но клянись, и меня согласись защитить

Словом, делом, и рук твоих крепостью непобедимой

От владыки владык, ведь и словом боюсь прогневить

Я аргивян царя, кем ахейцы в войне предводимы.

Базилевс необуздан, к подвластным безжалостный гнев {80}

Он, на первую пору хотя и смиряет, сердитый,

В сердце скрытую злобу пока не исполнит, как лев,

Помнит долго. Суди ж и ответь, – меня ты защитишь ли?»

Ахиллес быстроногий ответил Калхасу: «Смелей!

Дерзко волю богов возвести; верь, я богом всевышним, {85}

Аполлоном клянусь, сыном Дия, которого ты,

Открывая данайцам пророчества бога, услышишь.

Пред судами никто, пока я здесь смотрю с высоты,

Не подымет руки; не потерпишь урон никогда ты.

Ни данайцы, ни сам Агамемнон. Угрозы пусты. {90}

Власти нет надо мной у ахеян, закованных в латы!»

Так сказал. Непорочный пророк говорит им, дерзнув:

«Не за жертву, обет; за бесчестье несёт нам расплаты

Благодетель живых. Агамемнон, его оттолкнув,

Дочь не дал иерею, моленье и выкуп отвержет. {95}

Нас бессмертный карает, и видим мы бед глубину;

И от язвы данайцам разящей руки не удержит,

До тех пор, как отпустим без платы, свободной, с отцом,

Дочь его ясноглазку, и жертву великую с ней же

Ко Хрисону свезут, преклоняя себя пред творцом!» {100};

Кончив слово, на место он сел. Тут от сбора взлетает

Агамемнон Атрид, царь верховный, багровый лицом,

Мрачный сердцем герой; Гнев ужасный в груди закипает,

Злобой полнится; очи горят, словно адским огнём.

На Калхаса смотря, Агамемнон свирепо вещает: {105}

«Предсказатель всех бед, ничего нет хорошего в нём!

Людям нашим тебе верно, радостно беды пророчить;

Словом добрым ни славился ты никогда, нипочём.

И теперь ты данайцам стремишься богов опорочить:

Будто беды народу принёс стрелы мечущий бог, {110}

Мстя, что за Хрисеиду принять я даров не охочий.

Не хотел; но в душе я желал ясноглазку в чертог

Мой ввести, предпочел бы её и самой Клитемнестре,

Девой взятой в супруги; но, пленница, сам видит бог,

Много лучше умом и делами, приятна, прелестна! {115}

Но, смирюсь я, её возвращаю по воле небес, —

Мне спасение лучше, чем трупы в кострах повсеместно.

Вы ж, аргивяне, лишь замените, что с боем себе

Я награду добыл, а иначе покроюсь позором.

Всем понятно, – отдам я сегодня награду Судьбе!» {120}

Быстроногий Пелид Ахиллес отвечает с укором:

«Славой гордый Атрид, беспредельно корыстолюбив!

Где награду найти добродушным ахеянам скоро?

Не имеем нигде общих кладов хранимых. Добыв,

В городах разорённых, мы всё честь-по-чести делили. {125}

Что дано, отбирать у народа, – позорный призыв!

Возврати, в угождение богу. Ахейцы решили, —

Втрое, вчетверо, волею Зевса тебе заплатить,

Если бог нам подаст стены крепкие Трои осилить!»

Враз к нему обратясь, Агамемнон орал: «Прекратить! {130}

Сколь ни доблестен ты, Ахиллес, равный обликом богу,

Не хитри, – не успеешь меня ни провесть, ни склонить.

Хочешь, чтоб обладал ты наградой, а я, выдав много,

Промолчал? И советуешь мне даром деву отдать?

Удовольствуют пусть новым призом ахейцы премного, – {135}

Сердцу милую, равным достоинством столь подобрать!

Если ж нет, я предстану тогда, из шатров сам исторгну

Хоть твою, Одиссея, Аякса, сумею забрать.

Сам исторгну, и горе тому, кто преступит дорогу!

Но об этом беседовать можем ещё мы потом. {140}

Ныне чёрный корабль спустим на море мы понемногу,

На нём жертву поставим, и сильных гребцов изберём;

Краснощёкую деву посадим на нём, Хрисеиду.

После сядет начальником муж благороднейший в нём, —

Сам Аякс, или Идоменей, Одиссей боговидный, {145}

Или сам ты, Пелид, из мужей в ополченье герой!

Иерея умилостивь к нам святой жертвой солидной!»

Прошипел Ахиллес быстроногий, глаз щуря грозой:

«О! Одетый бесстыдством, и с алчной, коварной душонкой!

Кто захочет твои повеления слушать порой? {150}

Кто с врагами тут храбро сразится в походе большом-ка?

Я пришел воевать здесь троянцев, закованных в сталь,

За тебя! Предо мною они не виновны нисколько!

Ни коней, ни быков из них ввек никто не похищал

В нашей Фтии счастливой; стада мои вольно пасутся; {155}

Плодородные нивы ведь нас разделяют, и даль,

Горы, крытые лесом, и море, где волны несутся.

За тебя мы пришли, веселим тебя, нашей рукой

Честь ища Менелаю с тобой, сукин сын, здесь все бьются!

Ты ж, бесстыдный, не ставишь троянцев, меня, ни во что; {160}

Угрожаешь и мне, что мою вдруг награду отнимут?

Драгоценнейший дар мне вручили, сам знаешь за что,

Подвиг чтя. Для тебя же неравно награды воспримут, —

Град троянский цветущий, когда разгромят все цари,

И тягчайшее бремя томительной брани поднимут {165}

Наши руки; всегда, как раздел всех даров, посмотри, —

Дар тебе богатейший; я с малым, приятным смиряюсь,

Утомлённый войной, ухожу я в свой стан до Зари.

Я во Фтию иду, в дом приятный скорей возвращаюсь

В чернобоких судах; отделюсь, унося с собой срам. {170}

Здесь добыч и богатства твой груз умножать не стараюсь!»

Быстро крикнул ему Агамемнон, подобный богам:

«Что ж, беги, если бегства ты жаждешь! Тебя не прошу я

Ради нас здесь остаться; другие здесь жаждут наград.

Честь окажет мне Зевс промыслитель, и честь окажу я. {175}

Средь царей ненавистнейший мне ты, питомцев богов!

Лишь тебе и приятны раздоры, ты споришь, враждуя.

Ты могуч, знаменит; но всё то дарованье богов.

С кораблями беги, и с дружиной в свой дом возвращайся,

Мирмидонцами властвуй! Заботы мне нет, дорогой! {180}

Гнев вменяю в ничто, и грожу я, – мне не попадайся!

Аполлон Феб велит, Хрисеиду чтоб я возвратил?

Возвращу, – в корабле, и с дружиной моей, не старайся!

Но к тебе я приду, Брисеиду возьму; не простил

Я обиду, награду твою отбираю, чтоб ясно {185}

Всем настало, сколь властью я выше тебя, и сверх сил

Не пытайся верстаться со мною, как равный, напрасно!»

Так сказал. Стало горько Пелиду, – могучий герой

В волосатой груди сердце мыслями рвал на два страстно, —

Или, вытащив меч от бедра тяжкий, кованый, злой, {190}

Встречных всех рассыпая, Атрида ударить наверно,

Иль, свирепство смирив, обуздать души бешеный строй?

И, как думы взялись рвать и разум, и душу без меры;