Гомер - Илиада. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского

• Название: Илиада. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского
• Автор: Гомер
• Жанр: Прочая документальная литература

Предлагаемая книга – художественный поэтический перевод художественного поэтического произведения великого поэта древности Гомера – «Илиады». Однако, за этим произведением мастерски скрыта реальная историческая картина событий, раскрывающая мир времени Гомера. Когда была Троянская война? Кто такой Гомер? Кто скрывается под именами главных действующих лиц? Где реально происходит действие «Илиады»? Ответы на эти вопросы даст следующая книга Аркадия Казанского серии «Свидетели времени».

---

Гипполоха сын Главк, и Тидея сын мощный, упруго

Меж фаланг на средину сошлись, – кто кого поразит. {120}

Чуть сошлись два героя, идущие друг против друга,

Диомед, удивлённый, сам первый спросил так: «Скажи,

Кто ты, муж из земных, столь бесстрашно идущий по лугу?

Я не видел тебя на боях не на смерть, а на жизнь.

Но сегодня, как вижу, ты мужеством стал отличаться; {125}

Превосходишь тут всех, лишь копья моего заслужи.

Дети лишь злополучных должны с моей силой встречаться!

Если ты бог бессмертный, с высокого неба ты вдруг, —

Никогда не могу и дерзать, с божествами сражаться!

И Дриаса сам сын, знаменитый, могучий Ликург {130}

Жил недолго, на неба жильцов свои руки поднявший.

Как-то, дерзкий, найдя Диониса там буйного слуг,

По божественной Ниссе преследовал. Нимфы смешались,

Заслонились, зеленые, в тень, от Ликурга суда,

Пикой острой разимые. Сам Дионис, устрашаясь, {135}

Прыгнул в волны морские, был принят Фетидой тогда,

Трясся, вверженный в ужас, стал мужа ужасно бояться.

Прогневались тут все из живущих богов, и тогда

Крона сын ослепил его; долгой не дал наслаждаться

Жизнью милой; бессмертным он был ненавистен один. {140}

Нет, с богами блаженными я не желаю сражаться!

Если смертный ты муж, и плодом только вскормлен долин,

Ближе встань, пусть к пределу ты Смерти скорее управишь!».

Также быстро сказал Гипполоха воинственный сын:

«Благородный Тидея сын, чем тебе род не по нраву? {145}

Ведь сыны у людей, как в дубравах древесных листы, —

Пали, – ветер несёт по земле, а другие дубрава,

Распускаясь, рождает все вновь по весне там цветы.

Так и люди, – одни нарождаются, те погибают.

Если хочешь, тебе и о том объявлю, чтоб знал ты {150}

Наших предков, и род людям многим известен бывает.

Есть в Аргейе Эфир знаменитый, где кони растут;

В нём Сизиф обитал, славный мудростью, многое знает

Тот Сизиф Эолид, от которого Главк рождён тут.

Главк подарит сам жизнь непорочному Беллерофонту, {155}

Много щедрые боги красу, вместе доблесть дают

В дар особый; но Прет неповинному гибель готовил.

Из народа изгнал его злобно, сильнейший был тот

Вождь аргивян; под скипетр ему покорил Зевс потомков.

С гостем Прета младая жена, Антия, тайно ждёт, {160}

Страсти пылкой услады; но был непреклонен к дрожащей,

Благородных исполненный чувств, чистый Беллерофонт.

И жена, клевеща, сразу к Прету пришла, говорящей:

«Срам твой Прет, если Беллерофонта оставишь живым, —

Насладиться любовью со мной он хотел, не хотящей», {165}

Клеветала. Разгневался царь, этих слов слыша дым,

Но убить не решился, – душой ужасался погибнуть;

Только в Ликию выслал, вручая судьбу знакам злым,

На дощечке складной написав их, ему на погибель.

Тестю доску велел показать, пусть погибнет сынок. {170}

Тот, под счастья покровом бессмертным, шёл дерзко в Ликию.

И достиг до ликийской земли, где Ксанф лился, глубок;

Нежно, ласково принял ликийский властитель; в советах

Девять дней угощал, ежедневно тельца ставя бок.

На десятой Заре, что шлёт в небо лучисто рассветы, {175}

Гостя спрашивал царь, и потребовал знаки без слов,

Что принес он ему от любезного зятя, от Прета.

И когда злые знаки исполнить он был уж готов;

Он с Химерой, ему заказал, ещё юноше, биться,

Лютой, эта порода не смертных людей, а богов, – {180}

С головы лев, а сзади дракон, и коза в середине,

Пожирающим пламенем бурным она всё палит.

Поразил её грозную, чтоб богов чуду явиться;

И войной на солимов, народ знаменитый, ходил;

В битве много ужаснее был он с мужами, но кроме; {185}

В третьем подвиге он амазонок воинственных бил.

Но ему Прет погибель устроил; в дороге знакомой, —

В щедром царстве ликиян храбрейших в засаду послав,

На пути скрыл; но те своего не увидели дома, —

Поразил их воинственный Беллерофонт всех, застав. {190}

Наконец царь узнал знаменитую отрасль бессмертных;

Удержал его в доме, и дочь с ним свою сочетал;

Половину отдал ему почести царской до смерти;

И ликийский народ там уделом его наделил,

Лучшим полем для сада и пашен, пусть власть там начертит. {195}

И детей трёх премудрый царь Беллерофонт там родил.

Сыновья Гипполох и Исандр, Лаодамия дочерь;

С Лаодамией юной сам Зевс громовержец почил,

И она Сарпедона родила, богам кто подобен.

Ненавистен самим небожителям став он, везде {200}

По алейскому полю скитался кругом, одиночка,

Только сердце глодал, избегая и следа людей.

Там Арей ему сына Исандра убил, малолетка,

Как с солимами тот воевал, что отличны в труде.

Дочь убила стрелой Артемида богиня там метко. {205}

Гипполох, от него я рожден, и горжусь тем; старик;

Он послал меня в Трою, и мне заповедовал крепко,

Всех других превзойти, непрестанно воюя, смотри!

Предков род не бесчестить, которые, славой сияя,

Были корнем Эфира, и царства ликиян цари. {210}

Вот порода и кровь, я какими тебе представляюсь!»

Благородной наполнился радостью тут Диомед;

Сразу пику воткнул в плодородную землю, смиряясь,

И приветную речь устремил к воеводе скорей:

«Ты отеческий гость мне, ты гость стародавний, не скрою! {215}

Знаменитого Беллерофонта раз дед мой, Иней,

В нашем доме дней двадцать его угощал только стоя.

И друг другу тогда превосходный дарил каждый дар, —

Твоему дед Иней мой блистающий пурпуром пояс;

Твой дед, Беллерофонт золотой ему кубок отдал. {220}

Кубок я, при отходе, в отеческом доме оставил;

Но Тидея не помню; младенцем был малым, когда

Там, под городом Фивы, ахейское воинство пало.

Храбрый! Ныне в Ликии к тебе только гостем приду;

Ты в Аргосе будь гость, как вернусь я к народам усталый. {225}

Нашим копьям с тобой и в толпе не искать нам беду;

Много здесь для меня и троян, и союзников дивных;

Буду бить, кого бог приведёт, и кого я найду.

Много здесь есть ахеян тебе, убивай, всё едино!

Обменяемся нашим оружием; дружбу скрепив, {230}

Верно, дружбою мы со времен праотцовских гордимся!»

Так сказали они, – со своих колесниц соскочив,

Оба за руки взялись, и в дружбе клялись неизменной;

В это время у Главка рассудок украл Зевс Кронид, —

Диомеду Тидиду доспех золотой на железный, {235}

В сто ценимый тельцов, он на стоящий девять менял.

Меж тем Гектор добрался до дуба к воротам там Скейским.

Вслед герою троянские жёны отдались слезам,

Узнавая о детях, о милых друзьях и о братьях,

О супругах; но он повелел им молиться богам, {240}

Небеса населяющим; многим беда подобралась!

Но когда увидал он Приама прекраснейший дом,

Сделан с гладкими вдоль переходами, в пышном убранстве;

Пятьдесят почивален из камня, с обширным двором,

Там одна за другою устроены; в них же Приама {245}

Почивали сыны у стыдливых супруг под замком.

На другой стороне, дочерей, на дворе, почивальни, —

Их двенадцать, под кровлей одной, и с обширным двором,

Там одна за другою устроены; в них же Приама

Почивали зятья у стыдливых супруг под замком. {250}

Там встречала его милосердая мать возле дверцы,

Идя в дом к Лаодике, своей дочке, милой лицом.

Сына руку взяла, и вот так говорила, сжав сердце:

«Что ты, сын мой, приходишь, отдав поле битвы врагам?

Знать, жестоко теснят ненавистные мужи ахейцы, {255}

Возле нашей стены? И тебя повлекло сердце к нам;

Хочешь с замка молиться ты, к Дию вино поднимая?

Но помедли, мой сын, для вина только чашу подам,

Щедро Дию возлить и другим божествам подобает;

После сам ты, когда пожелаешь себя укреплять; {260}

Ведь, трудом истомленному, силы вино обновляет;

Ты ж, мой сын, истомился, за граждан твоих воевать!»

Отвечает ей Гектор, сверкающий шлемом: «Нет, долго

Пить вина не носи мне хмельного, почтенная мать!

Обессилишь меня, потеряю я крепость без толку. {265}

Щедро Дию возлить неомытой рукой, испокон

Не дерзну, и не должно Кронида, гонителя облак,

Иль молить, или чествовать, кровью когда осквернён.

Но иди, мама, к храму богини Афины любимой,

С благовонным куреньем, с собой собери ты всех жён. {270}

Самый пышный покров и прекраснейший всех из хранимых

В царском доме, какой наиболее любишь, ты ей

На колена клади, белокурой богине Афине;

И двенадцать коров однолетних, без твёрдых костей,

Ей мы в храме пожертвуем, если, молитвы услыша, {275}

Та помилует Трою, и жён, и невинных детей!