Александр Бабчинецкий - Иван III. Новгородское противление. Роман

• Название: Иван III. Новгородское противление. Роман
• Автор: Александр Бабчинецкий
• Жанр: Историческая проза

Несмотря на молодость, Иван III обладал умом настоящего политика. Чтобы показать Европе, насколько сильна Русь, он попытался присоединить к ней Казань. А в это время за спиной молодого царя Новгород вёл переговоры, надеясь с помощью польского и шведского оружия превратить город в оплот католицизма. Иван III собрал все свои силы воедино и в шелонской битве разгромил своих врагов. Не зря говорили, что Иван III был похож на Петра Великого: один был творцом, а второй – преобразователем России.

---

Он нашёл его 27 марта 1462 гола. Незадолго до кончины Василию Тёмному исполнилось сорок семь лет.

** ** ** ** **

– Плачь, плачь, отроче, – шевельнул губами архимандрит. – Сия влага не постыдна для всех грешных.

Но сам промыслил продолжение сказанного: «А теперь начнётся страшное: дети станут делить государев престол. Добро, ежели получится всё по-завещанному, но может статься, что даже кровушка чья прольётся».

Питирим гладил наследника по голове ласковым движением пальцев, будто передавал их кончиками нечто затаённое и непостижимое для непосвящённых.

– Главное, чтобы вы по-совести поделили отцовское наследство, да без обид со всех сторон, да и матушку свою не оставили без должных заслуг.

В середине семидневья истекал срок положенного сорокадневного траура по Василию II Тёмному. В преддверии этого братья Ивана, и он во главе их, собрались в царских палатах, где в присутствии дьяка Дворцового приказа и именитых бояр, приближённых покойного государя, зачитали его волю. С нескрываемым волнением и трепетом в сердце слушал это старший княжич, бросавший на свою матушку, Марию Ярославну, полные восхищения взгляды. А ведь и была на то своя причина. Великий князь Иван получал по духовной формальные суверенные права на великое княжение.

– А такожде и земли, положенные завещанным, – слегка гнусавя, как и положено было обычаем, прочитывал дьячок.

Наиглавнейше, «треть в Москве, и с путьми, с Добрятинским селом и бортью, и Васильцевым стом, и численными людьми, и ордынцы». Иван Васильевич получил также двенадцать городов со всеми землями и идущими с них государственными доходами. Это Коломна, Владимир, Переяславль-Залесский, Кострома, Галич, Устюг, Суздаль, Нижний Новгород, (с Муромом, Юрьевцем и Великой Солью), Боровск, Калуга, Алексин, а также Вятская земля, хотя власть там являлась более номинальной. Иван получил под своё реальное правление больше земель, нежели кто-либо из его предшественников.

По существовавшим тогда законам о старших сыновьях и братья Ивана стали удельными князьями. Юрий получил четыре города: Дмитров с придачей четырёх переяславских волостей, Можайск, Серпухов, Хотунь и двадцать семь сёл в пяти уездах (Москве, Коломне, Юрьеве, Костроме, Вологде). Андрею Большому достались три города: Углич, Звенигород и Бежецкий Верх, а также несколько сёл. Борис наравне с Андреем тоже стал владельцем трёх городов: Ржева, Волока и Рузы, далее двадцати больших сёл в шести уездах (Москве, Коломне, Владимире, Вологде, Костроме, Переяславле). Без владений не остался и Андрей Меньшой, ставший наследником Вологды с Заозёрьем и рядом отдельных волостей и сёл.

Каждый из князей не только в своих городах, но и в отдельных волостях и сёлах выступал не как феодальный вотчинник, но как полноправный независимый владелец с неограниченным правом суда и управления.

Являясь мудрым правителем, Василий II, учёл и возможные недовольства сыновей по поводу раздела стольного града, поэтому каждый наследник получил долю в самой Москве и стал соучастником политической власти в столице. Умиротворителем в спорах между сыновьями традиционно осталась их мать, великая княгиня-вдова, которая унаследовала городок Романов, многочисленные сёла и волости в Верхнем Поволжье, а также получила в суверенное владение половину Ростова (после её смерти оная должна перейти к Юрию). Другая половина оставалась за местными князьями, потомками Константина, старшего сына Всеволода Большое Гнездо.

Четверть века кровавой усобицы привели к ликвидации почти всех московских уделов. Уцелело только Верейско-Белозёрское княжество Михаила Андреевича. Казалось бы, что вся Московская земля будет отныне подчиняться непосредственно великому князю – победителю в феодальных распрях. Однако этого не произошло. Старая политическая традиция вовсе не была преодолена. Энергичный борец с удельным княжением Василий Тёмный рубил только сучья, не трогая корней. В своём представлении о сущности великокняжеской власти он не поднимался выше уровня традиционного мышления. По его мнению, русская земля должна быть совокупностью княжеств. Он собрал Московскую землю в свои руки, но тут же разделил её между своими сыновьями. Вместо старых уделов возникли новые. Не изменивши ничего, древняя система разделения Руси возродилась, подобно птице Феникс, из пожарищ феодальных войн. В конце всех дележей и наследований Боровицкий холм вновь стал местом притяжения череды приёмов, торжеств и церемоний. Двадцатиоднолетний Юрий, пятнадцатилетний Андрей Большой и двенадцатилетний Борис стали разъезжаться по своим наследным уделам. Молодые князья, получившие законную власть, впервые почувствовали себя вполне свободными и насладились сознанием самостоятельных правителей. И, слава Богу, что пока ещё никто из них не выказывал недовольства на малость своего наследства, на прижимистость старшего брата, ставшего по велению закона великим князем.

А оный сразу по восшествии на престол высшей государственной власти отправил своего наместника в Великий Новгород, а также посла Григория Волнина в Орду со многими дарами.

Вторая глава

По совокупности знаний историков и этнографов известно, что в древние времена славяне жили в лесах и пещерах. Когда они обрели оседлость, тогда стали строить хижины; но в местах диких, уединённых и среди непроходимых болот. Узнав выгоды от земледелия и скотоводства, они получали всё необходимое для поддержания жизни: поля и животные снабжали их пищей; непроходимые леса охраняли жилища и нередко служили при военных событиях защитой. Жители тех краёв не страшились уже ни голода, ни свирепых зим, поскольку делали достаточные запасы, которые их и поддерживали до весны.

Возможно, именно поиски пастбищ для скота с давних пор вынуждали славян постоянно переходить на другие земли. Таким образом у них укрепился дух к открыванию и захватам новых территорий.

И в этой связи стоило бы сказать о повольничестве или ушкуйничестве6 – чистом продукте новгородской жизни. Именно в нём находила выход для своей энергии буйная и неугомонная новгородская молодёжь, которая не ведала, куда деваться со своею силою и молодечеством, все те, у кого душа просилась на волю погулять по белу свету.

Подобные ватаги ходили далеко от Великого Новгорода в поисках мест сбыта товаров, производимых ремесленниками и мастеровыми вечевой республики. А поскольку подобные группы были многолюдными, к тому же, и снаряжение да вооружение имели отменное, то у них были возможности покорять своей воле небольшие городки и крепости. К примеру, значительный по количеству людей отряд ушкуйников взял бесерменский городок на Каме, называемый Жюкомень (Жукотин). Повольники вышли на Волгу, спустились к Нижнему Новгороду, а затем прошли в Каму. Действия этих гулящих людей были направлены против восточных купцов: татар, армян и булгар.

Андрей Аврамьев прошагал к голубой ленте прохлады, чтобы наполнить котелок для ухи. Молодой мужчина присел над рекой, но затем встал на колени и раздвинул ладонями в сторону зелёные наплывы ряски; только тогда зачерпнул воду.

Мягко ступая по шелковистой траве, вернулся к разгоревшемуся костру и повесил над ним котёл с будущим варевом. Сделанное дело побудило организм к успокоенности. Глаза внимательно созерцали пляшущие на поленьях языки пламени. Огонь благоприятствовал воспоминаниям, словно бы призывая к размышлению о прошлом…

…Оно казалось поначалу ничем не омрачённым. Были у Андрейки мать и отец, жившие на Купецкой (Торговой) стороне Новгорода7 И поскольку Дорофей Аврамьев относился к житьим людям8, то есть к зажиточным, ибо происходил из старинного боярского рода, начавшегося ещё при Иване Калите, то проживал со всею челядью в доме в два жилья с надстройкою наверху. Перед входом стояло крыльцо с кувшинообразными колоннами и покрывалось остроконечными кровлями.

Андрей помнил, как шалил с детьми прислуги, бегая в нижний этаж через особую от крыльца дверь. Ступени его вели обыкновенно на террасу, называемую рундуком и огороженную балясами (фигурными столбиками), потом прямо в сени второго яруса. Там, в пустующих комнатах и клетушках, можно было играть в прятки. Во дворе же родители разрешали устраивать игры в лошадку, шнур и верёвочку.

Однако детство закончилось с появлением на подворье Герасима Чёрного, который доводился матушке двоюродным братом. Поздним вечером в столовой гридне состоялся семейный совет, а после него судьба Андрея была решена отцом окончательно и бесповоротно. Надлежало десятилетнему недоростку ехать в ближайший монастырь для обучения всему, что необходимо в современной суровой жизни. Ближе к полудню это и произошло.

Словесность и науки нашли приют в монастырских стенах: там иноки занимались переписыванием священных книг, сочинением летописей и поучений. Науки были любимы в уединённых кельях. Святители и пастыри проповедовали христианское смирение и упование на Бога – защитника.