Александр Дёмышев - Витькины небеса. Жить ради Победы

• Название: Витькины небеса. Жить ради Победы
• Автор: Александр Дёмышев
• Жанр: О войне

Чьими руками наша страна одержала победу в Великой Отечественной Войне? Думаете в том исключительная заслуга доблестных солдат, вошедших в Берлин и придушивших фашистского зверя в его собственном логове? Эта повесть заставит взглянуть на историю войны под другим углом. Это война глазами мальчишки, живущего ради Победы. Витька – обычный вятский паренёк. Один из тысяч тех, кому ещё рано воевать. Его батя – на передовой – бьёт фашистов, а Витькина линия фронта пролегла здесь, в Кирове, на военном заводе. Против них не только фрицы, но лютые враги: голод, холод, болезни. Да ещё вездесущий НКВД покоя не даёт. Выживание в тылу: каторжная работа в промёрзших цехах, сутками не выходя с завода; голодные обмороки у станка; трупы рабочих, складируемые штабелями. Возможно ли в жутких условиях остаться человеком, шутить, помогать посторонним людям? Возможно ли сохранить надежду, любить и верить в Победу? Книга, рассчитанная на современную молодёжную аудиторию, несомненно, заинтересует и людей старшего поколения, всех кому дорога историческая правда, какой бы страшной она ни была.

---

      Пацанам ведомо, что здесь возводят военный завод. Ведь их отцы трудятся на стройке, а по её окончании собираются стать заводскими рабочими. Но вести разговоры обо всём этом как-то не принято.

      Вечереет, но ещё по-прежнему жарко. Удивительно всё-таки, что за весь день им так и не повстречалась ни одна живая душа, разве что странный бакенщик с того берега Вятки.

      Миновав стройку, ребята подходят к перекрестию дорог. Мирон и Кузя жмут на прощание Витькину руку и сворачивают направо – к себе в Пушкари. А Витька направляется к деревеньке Суханы, что в противоположной стороне, за овражком.

***

      Душно. Чем ближе подходит Витька к деревне, тем тревожнее на душе. Что за непонятный звук слышится ему? Да это же плач! Не чей-то одинокий плач, а словно вся деревня плачет! Паренёк бежит по пустой улице. Горькие невыносимые рыдания раздаются из раскрытых окон каждого дома! Да что же за день такой сегодня?!

      Вот их калитка, двери в сени настежь распахнуты. Витёк оказывается в комнатке с низким белёным потолком. Бабушка вся в слезах. Мама тихонечко воет. Плачут младшие братья и сестрёнки. Отец сидит, отвернувшись к окну.

– Папа, что случилось? Кто-то умер? – тихо спрашивает Витька.

– Война, сынок. Немец на нас напал, – отвечает батя. Наконец поворачивается, смотрит на сына. – Все мы: и я, и дядя Зиновий, и Михаил Поликарпыч, да все наши мужики завтра едем в город, в военный комиссариат. Так что остаёшься в доме за старшего, сын.

      Отец тяжело вздыхает. Пробует улыбнуться. Предательская слезинка скатывается по его щеке. Крепким натруженным кулаком он стирает её. А заодно стирается с его лица и улыбка. Батя снова отворачивается от остолбеневшего Витьки к окну. И смотрит, смотрит…

      Погожий летний вечер, такой же, как и вчера. Где-то далеко уже целый день идут кровопролитные бои, рвутся снаряды, гибнут люди, рушатся города. Уже держит оборону окружённая фашистами Брестская крепость… А у нас в глубинке – всё те же барашки-облака, да пастух Солнце. И только плач, возносящийся над русскими деревнями к небу, нарушает тишину. Да причитания: «Господи, за что же нам такое горе?»

      Так в Витькиной жизни, как и в судьбе всей страны, случился крутой поворот. Так закончилось Витькино детство.

3. ВТОРОЙ ДЕНЬ ВОЙНЫ

      Чёрно-белое войско Тевтонского ордена, построенное, как обычно, «свиньёй», быстро приближалось к новгородской дружине. Завывала устрашающая музыка. Кони, стуча копытами об лёд, пофыркивали под тяжестью облачённых в железные доспехи крестоносцев. На головах рыцарей – какие-то диковинные рогатые шлемы, похожие на перевёрнутые вёдра, с прорезями для глаз.

      Русские ополченцы от мороза, а больше – от нетерпения переминались с ноги на ногу. Вглядываясь в надвигавшуюся немецкую армаду, ждали княжеского приказа.

      – Пора! – молвил князь Александр Невский и вытащил укороченный кавалерийский карабин Мосина образца 1891 года. – По моей команде дадим залп, и враг провалится под лёд: слишком тяжёлые у них панцири!

      – Да куда там! – не выдержал находившийся неподалёку Витька. – В наших краях зима дюже морозная была. У нас на Подозерьи лёд очень крепкий!

      Но никто из бородатых дружинников, облачённых в кольчуги и, как ни странно, в краснозвёздные будёновки, не обратил ни малейшего внимания на вопль мальчишки.

      – Целься! – приказал князь, и тысячи винтовок с примкнутыми штыками ощетинились в сторону приближавшегося неприятеля. – Пли!

      Раздался невероятный грохот от упавшей на пол чугунной сковороды. Витька быстро пришёл в себя после странного сна, навеянного фильмом про Ледовое побоище. Не успел ещё тёплый июньский ветерок, залетавший в избу через распахнутое окошко, окончательно разогнать сонное наваждение, как вспомнились вчерашние тревожные события. Во сне-то оно всегда всё проще.

      Мамка звала завтракать. Умывшись над тазиком холодной водой, Витёк покушал прямо из чугунка варёной картошки с парным молоком и отправился искать своих друзей-сверстников. С десяток мальчишек и девчат школьного возраста торчали, как обычно, на пятачке у оврага. Были там и его приятели Мирон и Кузя. Вся компания, в связи с начавшейся вчера войной, пребывала в приподнятом патриотическом настроении.

      Ребята рассуждали о том, сколько времени понадобится Красной армии, чтобы разгромить фашистов. Приходили к выводу, что недели за две, много за три наши победят. Спросили о том и у подошедшего Витьки.

– Я думаю, война продлится месяца два… – неуверенно начал Витёк.

– Да что ты, белены объелся?! Сказанул, курам на смех! – перебили его возмущённые и насмешливые голоса пионеров. – Разобьют немца дней за пятнадцать-двадцать. Эх, жаль, пока мы подрастём, уже всех врагов победят, нам повоевать не достанется!

      Витька смутился и не находил, что ответить, но тут он увидел отца. Батя ехал, управляя лошадью, на телеге, гружёной какими-то ящиками. Витёк не растерялся, подбежав к повозке, на ходу запрыгнул на маленькое местечко, пустовавшее рядом с отцом.

– Пап, ты куда? Можно с тобой?

– В город еду, тару на склады повёз, – отец потрепал Витькину макушку. – Этой ночью нашим мужикам повестки на войну разносили. Всем, кроме нас, что на строительстве завода трудятся. А утром на работе митинг провели. Объявили, что бронь у нас какая-то; значит, без нас воевать будут. Мы, мол, тут нужнее. Завод наш 315-й для обороны очень важен, достраивать быстрее надо.

      Батя с 40-го года, как семейство их перебралось на Филейку из Сунского района, работал на этом объекте. Трудился в гужевой бригаде на собственной лошади, перевозя грузы для строительства. Их семья вначале снимала комнату в доме в деревеньке Орловы, что подле стройки. Затем купили полдома в Суханах. А этим летом отец планировал с помощью таких же извозчиков из бригады ставить свой дом. Да только планы эти, похоже, откладывались.

***

      Телега тряслась, поднимая клубы пыли, по грунтовой дороге, гордо именуемой Филейским шоссе. Полем, перелеском добрались до окраины Кирова. Проезжая мимо конечной автобусной остановки, что располагалась у КУТШО*, они увидели огромное скопление народа. В основном – мужчины. Витька разглядел в руках у многих из них какие-то бумажки. «Повестки на фронт!» – догадался он.

[*Примечание: КУТШО – Комбинат учебно-технического школьного оборудования. Был открыт в 1934 году. До войны – одно из крупнейших предприятий по выпуску учебных пособий не только в СССР, но и в Европе.]

      Тут как раз подкатил неказистый серый автобус. Сразу стало понятно, что места всем не хватит. И тогда женщины и дети смиренно отошли в сторонку, пропуская вперёд мужчин. Переполненный автобус еле тронулся. Женщины и дети остались ждать следующего. Между тем к остановке уже спешили другие новобранцы.

      Мороз пробежал по коже от непривычной картины: женщины, дети и старики уступают место в автобусе здоровым мужчинам. Мужчинам, спешащим на войну.

      Телега, гружёная под завязку, продолжала путь. Грунтовка сменилась булыжной мостовой. Показались первые каменные дома в два-три этажа. Возле одного из них рабочие крепили на верхушке столба железный репродуктор.

– Радиоточку ставят, – сообщил отец, – чтобы военные сводки передавать.

– Вот здорово! – подивился Витёк. – Может теперь и до наших филейских деревень радио дотянут?

      На городских улицах царила суета. Во всём этом движении ощущалось начало чего-то большого, важного. На стене дома висел свежий, намалёванный от руки плакат.

– Прочти! – велел отец. С буквами он как-то не очень дружил.

– Товарищи, – читал по слогам Витька, сдавший недавно экзамены за четвёртый класс, – сегодня, 23 июня 1941 года, в семь часов вечера на площади Революции состоится митинг против фашистской Германии.

– Понятно. А знаешь, чего? Сейчас груз свезём и в комиссариат поедем, добровольцем запишусь. Выдумали, тоже мне, бронь!

      Витька светился от счастья. Мамка, конечно, не обрадуется. Зато скоро и его батя, разбив немцев, вернётся домой героем! А что если убьют или ранят? Да нет, не может такого быть. Пока отец до фронта доберётся, уж и воевать-то останется всего ничего. А какое уважение к героям будет, ух!

      Так думал Витёк. О чём размышляет отец, он не догадывался. Солнце достигло почти зенита, когда подъехали они к той самой площади Революции. Картина, открывшаяся им, потрясла Витьку.

      Множество народу. С одной стороны, очевидно, из военкомата, тянулись колонны мужчин в повседневной одежде, во главе каждой – командир РККА. На площади мобилизованные становились в длинные очереди. Вначале за военной формой, затем, переодевшись в новенькое обмундирование, за винтовками. Дальше новоиспечённых красноармейцев опять строили в громадные колонны.