Влад Маврин - День Сэма (сборник)

• Название: День Сэма (сборник)
• Автор: Влад Маврин
• Жанр: Русское современное
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-9500167-45

В книге собраны абсолютно разные по жанру и сюжетам повествования. Здесь и запечатленная память, раздумья о судьбе и любви, попытка осмыслить по – своему некоторые общеизвестные взгляды на окружающую нас действительность и даже откровенный кич. Возможно, всё это сделает чтение этой книги приятным и небезынтересным.

---

Прошло ещё несколько лет, и мы увидели, прийдя к Сэму, ещё одно имя, выбитое на камне – имя его матери. Для скамейки места больше не было, всё занимал большой и красивый цветник.

Жизнь продолжала катиться, разматывая череду событий, как радостных, так и грустных.

Страну потрясали перемены. А у наших детей появились уже свои дети. Не стало уже троих из нас. Нет уже Таньки, Маркиза и Харки. Но, странное дело, поминать их – наших друзей – мы приходим на могилу Сэма.

Смотрю на часы, уже четыре ночи, значит – двенадцать дня в Москве. Хорошо, что я так и не ложился спать. Наверняка не встал бы. Пора звонить, они уже все там. Там – это на Кузьминковском кладбище у могилы Сэма. Мобильники, конечно же, есть у всех, но номер я знаю только Фукса. Фукс должен быть там наверняка.

– Фукс, привет! Не узнал, что ли? Как я вас вычислил. А?!

– Кутя, ты? Ну ты даёшь! Угадай с трёх раз, где я и с кем?

– Балда ты, Лексеич, на календарь взгляни, у нас ведь тоже пятое декабря, ночь только… Кто с тобой?

– Кутя, вот мы здесь стоим у Сэма тёплой компанией: Шеф, Майк, Рыжий и я. – По голосу чувствую, что встреча в разгаре. – Погода великолепная, снега никакого, температура много выше нуля не только вокруг, но и внутри нас. И вспоминали только что вас с Пупсиком. Как вы там?

– Всё нормально, Пупсик спит, ведь ночь ещё у нас. А я решил позвонить прямо сюда, чтобы мы были сегодня все вместе. Всё-таки сорок семь лет! Ну, как там?

– Как тут? Здесь теперь полный комплект… Батя Сэма умер, Владимир Михайлович…

Похоронили его недавно в эту же могилу. Упокоились они наконец… Все…

А дальше по кругу:

– Кутяся! Фраер ты, мог бы и подлететь! – Это Майк. Для него десять тысяч километров – прогулка. Он всю жизнь по командировкам.

– Кутинька! – Так ласково меня зовёт только Шеф. – Как же мы все по вас скучаем. Приехали б, что ли, повидались бы. Как там Пупсик?

– Кутя, привет! Тысяча лет как я твою морду не видал! – Это Рыжий.

– Ты, Рыжий? – В ответ довольное хмыканье. – Я ваш, но я уже не Рыжий, а Седой! Это Вадик, Вадим Николаевич, как всегда – прозой и стихами. Единственный среди нас пишущий человек.

– Между прочим, Вадим Николаевич, кто-то обещал лет тридцать тому назад написать повесть об «Артели»! – съязвил я.

– О ком писать? О негодяях, жалких и ничтожных личностях, как вы? А потом, в кризис не очень-то пишется. – В этом весь Рыжий…

– Смотри, Вадим Николаевич, а то я сам тряхну стариной. Конечно, на повесть или же роман меня не хватит, но на рассказ – пожалуй.

– А что, Кутя, и название небось придумал? – ревниво поинтересовался Рыжий.

– Кажется да – «День Сэма».

Сорок седьмая хромосома

Моя ненормальная мамаша кокнула меня, когда мне не было и четырёх месяцев. Ну просто полный отпад. Я мог ожидать чего угодно от этих козлов – моих будущих родителей, но только не этого. Я до сих пор не могу прийти в себя от их хамства. Нет, это надо же?! Я ждал своего появления хренову тучу лет: очередь кошмарная, о том, чтобы прорваться без очереди – об этом можешь забыть. Кому охота париться в этом грёбаном отстойнике дольше положенного в ожидании, когда тебя призовут снова. Здесь нас – тьма тьмущая, не сосчитать. Делать нечего – одни воспоминания. Да и они похожи. Только время да места разные, а так – считай всё одно и то же: родился, пожил – и привет, опять загорай. Хотя иногда бывают интересные появления, но это редко. В общем. живёшь всего лишь миг, а потом томишься здесь вечность.

А ведь начиналось всё вроде бы совсем не плохо. Когда меня призвали в очередной раз, я был рад до потери пульса. Всё было чин-чинарём: объявили точное время и место выхода, присвоили пол – дали мужской на этот раз. Тоже здорово, а то последние два появления я была женщиной – тоже не сахар: рожать надоело. Да и прожила я тогда, особенно в предпоследний раз, всего ничего – двадцать четыре года. От родов и померла тогда. Ну да время было тревожное, неспокойное: соседнее племя пихуаков враждовало с нами. Редкий год без войны. Я тогда была шестой женой вождя, и он меня очень выделял. Ему нужны были воины, и я рожала ему почти каждый год. И всё мальчиков. А на седьмом ребёнке сломалась – ушла. Да и как не умереть, когда вещунья наша даже рук своих не помыла, когда ко мне полезла.

Так что с полом на этот раз было всё в порядке – я должен был стать мужчиной. Мужской геном закодировали правильно. Ну, думаю, всё в полном ажуре: осталась последняя процедура – снабдят кариотипом и на выход. Кариотип, оказывается, штука не менее важная, чем всё остальное. Это совокупность признаков полного набора хромосом. Что, непонятно? Это я сейчас стал всю эту ерундистику понимать. А тогда я в этом ни бельмеса не просекал тоже.

Короче, когда они закодировали этот самый кариотип, мне вместо сорока шести положенных хромосом всадили, уроды, сорок седьмую. Как они это прошляпили – ума не приложу. С тем и задышал.

Ну я, понятное дело, знать ничего не знаю, что это такое. Плаваю себе в матке, кайфую. Планы строю. Уж коли я мужчина, то, может, стану снова проконсулом, как тогда, в седьмом появлении в Риме. Правда, и там пришлось повоевать, а уж сколько ран получил от стрел да мечей – так не сосчитать. Начинаешь вспоминать – так редко, когда от старости да в своей постели уходишь. Может, у кого чаще, у меня всего-то пару-тройку раз и выдались спокойные и длительные появления.

Родители мои поначалу ничего себя вели. Мамашка, как про меня прознала, – обрадовалась сверх меры. Я у неё вторым пойти был должен, первой была сеструха, ей уже было пять лет, а они всё ждали парня. Я, между прочим, сеструху эту ещё раньше в отстойнике встречал. Mелкая душонка. Вот, думаю, первый конфликт уже обеспечен: с кем буду драться поначалу. Так вот, мамаша моя, женщина дородная, в теле, поэтому лежать мне там было вполне удобно. Питалась она просто первоклассно, так что и мне много чего вкусненького перепадало.

Папаша мой был вполне ничего себе мужчина. Его-то я разглядел хорошо. Всё норовил послушать, как у меня сердце бьётся. Бывало, ухо приложит к матушкиному животу, там, где он думает, у меня сердце, замрёт и лыбится от счастья глупо. А у меня там попка. Вот смеху-то. И сеструха туда же, прильнёт ухом и слушает, будто понимает что. А уж как папаша мамашу обхаживал! Мне бы хоть каплю такой заботы от моего прежнего мужа – вождя в том моём появлении.

Кончилась вся эта лафа в один миг, когда поскакали мои предки определять мой геном, кто я на самом деле: мальчик или девочка. Заодно УЗИ показало у меня признаки этого самого синдрома Дауна, будь он неладен. Хромосомы помните? Вот-вот, у меня и оказалась лишняя хромосома в двадцать первой паре. Они как узнали – сразу в слёзы, истерика. Ну, думаю, что за шум, что ещё я натворил. Оказалось, что я даун. То есть просто неполноценный и умственно отсталый. Дефективный, одним словом. И самое лучшее – это меня совсем не рожать, а отправить обратно. Как вам это нравится? Я – в одиннадцатом появлении ректор университета Сорбонны, один из пяти выдающихся учёных – богословов Европы шестнадцатого века, – дефективный и умственно отсталый?! А они тогда кто?

В общем, пошли сплошняком тесты да анализы. Анализ крови подтвердил – даун! Потом взяли пробу вод, где я бултыхаюсь. Для этого полезли шприцом прямо в мою ванну. Я тогда замер: игла была прямо рядом со мной, неровен час заденет. Но нет, откачали немного жидкости и убрались подобру-поздорову.

Родители мои извелись совсем, каждый день слёзы, споры. Рожать не рожать, как мне жить дальше – а может, не жить совсем. Забегали по врачам-консультантам, даже к какой-то старухе-знахарке зачем-то попёрлись. Та всё что-то шептала, живот мамашкин руками своими гладила. Я аж исчесался весь после этого. Дала мамаше чего-то выпить, так мне совсем нехорошо стало: одна дурь и муть в голове. Сразу вспомнил, как я в тринадцатом появлении шаманил и в ступор входил, как напьюсь дряни подобной.

Ну вот, а потом притихли они. Ну, думаю, образумились наконец-то. Ан нет! Ночью слышу, опять они обо мне, но только уже без истерик. Решили они меня извести всё-таки. Папаша – вроде как прощаться – полез меня слушать, так я его с досады ногой пнул. А он в слёзы – расчувствовался вроде очень. А утром поехали в госпиталь. Там мы с мамашей моей и остались. Посерьёзнела она, а ведь раньше-то, до этой истории, она весёлой была. Всё хи-хи да ха-ха. Грустно ей стало, одним словом, со мной – таким красавцем – расставаться.

Ну что, повели нас в операционную, уложили. Мне поначалу даже интересно было: сколько всего там нового, чего я ещё и не видал. Вкололи мамаше чего-то. Тут меня сразу и повело. Лежу, кайфую. Соображения – ну нисколечко. Одна дурь в голове. Только вижу – иглу вводят. Ну, думаю, опять откачивать воду будут из моей ванны. Да только игла эта прямо ко мне ползёт. Медленно только очень. Ах ты, думаю, зараза, уколоть меня хочет? А она всё ближе, смотрю – прямо в сердце метит. Я двинуться не могу, замер. Вот уже кольнула меня. Ай! Я мгновенно дуэль свою вспомнил в десятом появлении, когда этот прохвост, виконт де Ла Мотт, убил меня ударом шпаги прямо в серд…. Ах! Больно… ухожу… у… у…