Максим Карт - Тревожные видения. Роман

• Название: Тревожные видения. Роман
• Автор: Максим Карт
• Жанр: Триллер

Она разочарована в жизни после смерти матери, а он сжигает себя в непрестанном угаре. Они хотят любить, но их разлучают. Чтобы встретиться вновь, им нужно познать первородный страх. Он загоняет их в дебри безумия, откуда выбраться кажется невозможным… Психологический триллер о преодолении самого себя.

---

– Борман!

Он одарил её полным лености взглядом: чего угодно, как бы хозяйка?

– Иди ко мне, я чухну твой скальп! – Не пошёл, зараза, ему и так хорошо.

Подобное наплевательское отношение к её приказам – о, моя богиня! – задело Юлю за живое. Она легонько, чтобы не покалечить, пнула кота, но тот без писка ушёл по-английски, спрыгнув с дивана, дёргая в нервной дрожи пушистым хвостом.

– Пошёл вон, зверюга! – с раздражением, прокатившимся буруном по гладким подводным камням жалости. Переживёт… Обиды быстро забываются, если они не смертельны.

Одиночество, попахивающее эгоизмом, доставляло Юле истинное удовольствие: она любила себя больше, чем ненавидела, если рядом не было мужчины, и самые лучшие из них почему-то обходили стороной женщину не в своём уме. Многих её беспардонное отношение к их внутреннему миру сразу отпугивало, они начинали ненавидеть не Юлю даже, а всех тупорылых баб, представленных скопом в её лице, и прикрывались щитом мужского превосходства над слабым полом, их, глупцов, распирало от собственного величия. Взять хотя бы Сашу, её соседа по лестничной площадке… И вдруг соловьиная трель звонка, прервав кипение мысли, потребовала её к двери: опять пришёл, среди ночи. Не дурак и не умный, в белом халате до колен, симпатичный, сексуальный. Юля привыкла судить о людях не по одёжке, стиль которой очень легко можно изменить, а по плотности серого вещества, ведь внешность поддаётся даже небрежному движению руки, ею часто играют, из мозгов же невозможно выбросить укоренившуюся там глупость.

– Здрасти, – выдавил он после того, как шагнул через порог без приглашения. Юля невольно отступила на шаг. – Чего свет не включаешь? Экономишь? Пройти-то можно?

– Проходи. – Она щёлкнула выключателем, и лучи электрического солнца неприятно резанули по глазам. Увидев его волосатые ноги, она улыбнулась.

– Мне бы поговорить…

– Ну что ты хочешь от одинокой пьяной женщины, скажи? – ответила с раздражением, швырнув в него полный презрения взгляд.

– Да ладно тебе, Юль… – Тугое молчание ему вместо ответа. И он, кажется, обиделся, но не сильно, как малолетка. Пусть. – Я пойду.

Исчез.

Юля с шумом выпустила воздух из лёгких. Её и Сашу разделяла только дверь. Словно в зеркале, увидев в её лакированной глубине свои пустые глаза, она провалилась в их черноту: соскользнувшая в пропасть душа в ужасе рванулась из бездонного колодца, крича с перепуга и требуя помощи, но никто не поспешил к ней, ведь трудно что-либо разглядеть в кромешной тьме. Чёрное и белое смешалось в вязкую массу, которая обрушилась на Юлю душевной грязью и безразличием ко всему. Её бросило в жар… Выпить… Сколько она уже пьёт? Не сосчитать, не угадать. Надо рисовать палочки на обоях… по дням считать… или по бутылочным пробкам. Откуда водка? Пела бесконечную песню про ушедшую любовь, отхлёбывая из горлышка.

2

Юля брела, не разбирая дороги и путаясь в мыслях, сквозь падающий густой снег, превращавший укрытое мраком живое полотно в жуткие кляксы. Она не верила тем, кто осмеливался утверждать, что зимний холод может быть приятен: дикий и жестокий, ломая её внутренний стержень, он превращал его в податливый кусок пластилина. Вечерняя прогулка затянулась – подышать вздумалось свежим воздухом. Хоть временами и вспыхивали в голове разумные мысли – где я? – который час? – одиночные всплески, но очень быстро гасли и улетучивались, подхваченные кружащимися в первобытном танце снежинками. Юля тщетно куталась в старенькую кожаную куртку, но не согревалось озябшие тельце.

И вдруг вопреки логике изменился окружающий мир. Она стала слышать то, что ещё секундой ранее никак не могла почувствовать: песню льда и ветра. Просветление её сознания длилось секунды, но она испугалась, насколько может перетрусить пьяное создание, едва не напустила в штаны, окунувшись в бочку, наполненную ужасом. И быстро отпустило – без всякого облегчения. Ночь сменилась маломощным в рождении, но уверенно набирающим вес рассветом. После долгой ходьбы ступни налились тяжестью, а снег приобрёл вкус мёда, и Юля с удовольствием ловила его губами. Внезапный порыв ледяного ветра, вмиг выдув из одежды всё тепло, хлестнул её по щекам невидимой ладонью, желая и ненавидя заблудшую одиночку. Пальцы ног онемели, а волосы сбились в бесформенную кучу. Сейчас бы шапку на голову… Но зачем ей тепло, если для существования хватает и той малости, что она получает от жизни? Мороз крепчал.

Размытое движение за спиной толкнуло оглянуться – ничего, показалось: собака осталась спать в будке, мертвец не вылез из могилы, а маньяк передумал выходить на охоту, – лишь ветер во тьме бросался невесомыми плевками. Однако фальшь сквозила в самоуспокоении. Тело и душа Юли перестали быть одним целым, её ноги-деревяшки отказались уносить её из ночи, полной опасности, а где-то в утробе зарождалась фобия. Сквозь пелену снега она мельком увидела: сутулый, держался от неё на приличном расстоянии, не сокращая его и не отставая. А когда ветер закружил полчища снежинок в безумном танце, призрак исчез, и Юля усомнилась, что вообще видела кого-то: но нет же… собственными глазами… Оно шло за ней, чудовище. Она побежала. Ведь нормальный человек не может быть ростом выше трёх метров, у людей руки не свисают ниже колен, а лицо не покрыто густой шерстью, но если и растут волосы у них на щеках, они сбривают их каждое утро острой бритвой и смягчают кожу пахучим лосьоном. Нечто ужасное, преследуя Юлю, догоняло её. Она попыталась оторваться от назойливой мысли – что будет, когда он убьёт её? – но не получилось выкинуть из головы мешающее соображать: перед глазами текли реки крови, на волнах которых покачивались куски её расчленённого тела: голова с выпученными глазами и остановившееся от боли сердце. Нет! Она ещё не всё успела в жизни! Выбери другую жертву, пожалуйста! Но он положил глаз на неё, выиграв в лотерею суперприз, а от него никто не отказывается, и он – не исключение, такой же жлоб, как и остальные. Она упустила момент, когда таинственный преследователь, сбросив призрачную вуаль, обернулся куском материального, потеряла бдительность, а может быть, на короткие секунды даже забыла о его существовании, сосредоточив всё внимание на себе и своём спасении.

Но не монстр то, а худенький мужичок в зелёном пуховике, не более. Юлю захлестнуло облегчение с ароматом лёгкого разочарования – столько нервов растворилось в пустоте. Успела увидеть и сфотографировать памятью добрую половину его лица, остатки утопали в мокром мехе капюшона. Её погонщик – именно так – дышал слишком громко для утомлённого жизнью здоровяка, глотая большие порции морозного воздуха и размахивая руками обычной длины. Он летел сквозь падающий снег и, наверное, не злоупотреблял алкоголем. Она начала уставать от бессмысленного бега по ночным улицам: лёгкие, насытившись углекислотой, горели и давили на рёбра, а сердце брыкалось в груди. Сомнение в правильности сделанных выводов раскололо Юлю надвое: стерва и паникёрша сошлись в битве не на жизнь, а на смерть. Лишь вмешательство случая могло прекратить их склоку. Он и вклинился между её двумя бьющимися началами, прервав их поединок задолго до финального гонга: Юля поскользнулась в пике невезения. В такие моменты убеждаешься, что Бог – лишь картинка на иконе, а все верующие в него болеют круглым идиотизмом. Её ноги поползли по обледенелому асфальту, не реагируя на жалкие попытки мозга послать нужные сигналы конечностям. Не в силах помешать скольжению, Юля будто со стороны наблюдала за развитием событий и оставалась безучастной до тех пор, пока не уткнулась лицом в снег. Когда ледяная влага обожгла кожу, похожая на вспышку молнии обида на собственную беспомощность выплеснулась из нутра, оставив трепыхаться в одиночестве то, что растворилось в безразличии.

В следующие несколько секунд Юля уже твёрдо стояла на ногах, до боли в глазах всматриваясь в темноту, желая различить в её теле и выделить из него подозрительные фигуры или их видимые тени, но там не было ничего. Её преследователь исчез – мгла сожрала его. И заструилось облегчение: не нужно больше бежать, смерть безумию, брела бесконечно долго к цели и дошла, но, остановившись на пороге, боялась переступить его. Он исчез в переулке – куда же ему деться? А надо бы готовиться к худшему, хоть выбор и предоставлен – две противоположности: или есть злобный убийца, или нет. Но вариант с отсутствием проблемы сулил меньшие хлопоты. И Юля сделала скидку на подстёгнутое спиртным воображение: ответ найден, точка поставлена, можно вернуться домой, принять ванну после плотного ужина и завалиться в тёплую кровать, чтобы утром с лёгким похмельем отправиться на работу, а там узнать, что уволена за прогулы, ведь время сгорело в угаре. Кто-то положил руку ей на плечо… Она кричала громко и долго – до хрипоты, и замолчала, едва увидев его глаза: гипнотический взгляд повелителя прошёлся по ней катком. От него не пахло спиртным и выглядел он физически здоровым. Значит, ей попался натуральный псих с непредсказуемым поведением.