Виталий Бабич - Семь историй о любви и катарсисе. Цикл квинзитивной прозы

• Название: Семь историй о любви и катарсисе. Цикл квинзитивной прозы
• Автор: Виталий Бабич
• Жанр: Русское современное

В каждом произведении цикла – история катарсиса и любви. Вы найдёте ответы на вопросы о смысле жизни, секретах счастья, гармонии в отношениях между мужчиной и женщиной. Умение героев быть выше конфликтов, приобретать позитивный опыт, решая сложные задачи судьбы, – альтернатива насилию на страницах современной прозы. Причём читателю даётся возможность из поглотителя сюжетов стать соучастником перемен к лучшему: «Начни менять мир с самого себя!». Это первая книга в концепции оптимализма.

---

– А единственный?

– Он был среди них. Имя у него необычное: Витольд. Да и сам он человек очень уж необычный. Нестандартный во всём: одевался, как Элвис Пресли, мыслил, как Сократ. Я часто ловила себя на мысли, что на его фоне выгляжу, как простушка-провинциалка. Даже неловко было с ним ходить на концерты, да спектакли разные, которые он готов был посещать хоть каждый день. Он и сам творил постоянно что-то. То песню под гитару, то поэму, как отзыв на какое-нибудь событие, то портрет чей-нибудь нарисует.

– И тебя рисовал?

– Рисовал. Я сохранила все его портреты.

– А я их не видела. Ты не показывала мне.

– Теперь покажу. Обязательно!

– Он, наверное, известным стал?

– Нет. Он к этому не очень-то стремился. Работал инженером. И творил, творил, творил – не для славы, а для души, для полноты жизни.

– И как же он успевал всё это делать?

– Я тоже задавала себе такой вопрос. И думала: ну, вот выйду за него замуж, семейные заботы лягут на его голову – времени для творчества будет меньше. К тому же себя, как это теперь говорят, презентовать, продвигать он не умеет и в глубине души всё-таки не удовлетворён своей невостребованностью, неизвестностью. А тут ещё я с ребёнком. Вот и решила, что мы не пара. Удивлялась, что же во мне такое особенное есть, что привлекает его внимание? Замечала, что и меня в его натуре что-то привлекает. Но не могла освободиться от комплекса перед его непохожестью на других, нестандартностью, вычурностью, яркостью. Милиция в городе его часто останавливала, подозревая в нём то фарцовщика, то неформала, то иностранца-нелегала. В то время таким людям не было места у нас, за железным занавесом, в Советском Союзе.

И ещё была одна причина, которая отдалила меня от Витольда – его неуверенность в себе. Она проявлялась часто, в том числе и по отношению ко мне. Но он мог быть и сильным… Кстати, человеком, уверенным, спокойным и весёлым Витольд чаще всего был в периоды творчества: от момента вдохновения идеей до её воплощения. А когда не творил, то и не жил – мучился. В работе инженера он уже исчерпал творческий потенциал, приходилось выполнять каждый день одно и то же. Одно и то же по отработанному алгоритму. Это его угнетало. Но и бросить уже нелюбимую работу не решался. Просто не умел зарабатывать своим творчеством… Иногда мне казалось, что его внешний антураж – всего лишь прикрытие противоречивой натуры.

К этому времени бабушка и внучка сделали большой круг среди новостроек и подходили к своему дому.

– Жаль, слишком поздно я поняла, что Витольду просто не хватало поддержки со стороны. Всего лишь опоры на более практичного, более уверенного в себе человека, который смог бы взять его, как маленького, за руку и повести вперёд, через преграды – к созданию условий для самореализации. А я… Я не смогла стать для него такой опорой. А он надеялся, что смогу…

На глазах Галины Андреевны появились слёзы. Глядя на бабушку, Галочка сама чуть не расплакалась.

– А потом, что произошло потом? Вы расстались? Навсегда?

– Мы разуверились друг в друге, встречаться стали очень редко. В это время у Витольда умерла мама, единственный его близкий родственник. Он сильно был к ней привязан, хотя она в его судьбе принимала пассивное участие. В общем, остался Витольд один. Как-то сник. Даже перестал со своими многочисленными приятелями по концертам, да, как это говорят сейчас, по тусовкам ходить. А вскоре заболел – слёг дома, к врачам не обращался. Так во сне и… умер. Легко ушёл в мир иной.

– Ушёл в мир иной?.. Значит, смерти нет? Я об этом недавно видела триллер.

– Я чем больше живу, тем лучше понимаю, что душа не умирает вместе с телом. О бессмертии души, о духовном богатстве человека и Вселенной, очень хорошо, очень тонко было сказано во многих стихах Витольда. В то время, в семидесятые годы такие стихи и опубликовать-то было практически невозможно. Странным образом после смерти Витольда все его рукописи ко мне на глаза попали. Прочитала я и… Пожалела, что раньше его стихов не понимала и как-то поверхностно воспринимала его личность. Две строчки из его стихотворения об одиночестве до сих пор каждое утро повторяю, когда просыпаюсь. Очень помогает.

Галина Андреевна тут же и прочитала эти строки:

– И пока горит свеча, мерцанье
это жить и верить помогает…

Внучка повторила строки несколько раз, а бабушка продолжала свой рассказ.

– А когда на сорок дней пришла на кладбище, к его могилке, впервые подумала о том, что это и был тот самый МОЙ человек – единственный. И с каждым годом убеждалась в этом сильней. Полюбила его, можно сказать, заочно. Вот такая у нас с ним история любви… На годовщину смерти Витольда пыталась издать сборник его стихов – наверное, единственное, что смогла бы сделать для него тут, на Земле. Но не получилось, цензура не пропустила. Только через лет десять, когда в стране перестройка была в разгаре, смогла я сборник в издательство сдать.

Они уже стояли у подъезда, когда Галина-старшая обняла внучку и повторила:

– Вот такая необычная история любви… Не упусти же ты своего Витольда.

Галочка подняла на бабушку вопросительные глаза.

– Да, Галюня. Надеюсь, вскоре ты поймёшь лучше, что мы с тобой во многом схожи. А то, в чём разные… Всё это, как одуванчик. Ветер подует раз, подует два – и останется… Останется основа. Но у тебя есть одно, очень важное преимущество передо мной.

Тут бабушка сделала паузу, словно подбирая нужные слова.

– Какое же, какое? – торопила внучка.

– У тебя теперь есть шанс не повторить мои ошибки.

***

Первой книгой, которую Галочка прочитала в начале учебного года, был сборник стихов Витольда Туманцова, подаренный ей бабушкой.

Первой мыслью, с которой внучка просыпалась, стало:

«У тебя теперь есть шанс не повторить мои ошибки…»

А затем как напутствие:

«Не упусти же ты своего Витольда».

История шестая. Духовные иллюзии Роман

Степень просветления, достигнутого здесь,

предопределяет быстроту восхождения,

совершённого там.

Даниил Андреев «Роза Мира»

Часть первая

Когда моему сыну исполнится шестнадцать лет, я дам ему в руки ту самую книгу, которую вы, дорогие читатели, держите сейчас в своих руках… А когда он дочитает до этого места – до истории шестой, – я скажу ему:

– Эта история особенная. Она, наверное, самая поучительная. А ещё… Многое из того, что тут изложено, произошло со мной. Она отчасти автобиографична. А учитывая, что наши характеры с тобой во многом схожи, читай с особым вниманием, сынок, будто готовишься к самому главному экзамену в своей жизни…

Витольд

Я никогда не видел моего отца, хоть он и умер, когда мне, судя по словам мамы, было два года. Мама вышла замуж за другого мужчину, я называл его своим папой. В нашей семье родилось ещё двое детей. Мы жили дружно, жили в достатке.

Когда мне исполнилось шестнадцать, а было это ещё в советское время, мама удивилась:

– Как же ты, Витоша, стал похож на Витольда! Такой же красавчик! Да и по характеру становишься всё ближе к его натуре. Видать, тебе в наследства от отца досталось не только его имя.

Мама не стеснялась в присутствии Гриши – так звали отчима – говорить о Витольде. Просто он и Григорий, как я узнал в день моего шестнадцатилетия, были друзьями.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.