Сергей Корнев - В стиле фьюжн. Рассказы

• Название: В стиле фьюжн. Рассказы
• Автор: Сергей Корнев
• Жанр: Эротика

Сборник рассказов «в стиле фьюжн» – книга из категории «неформат». Если вы любите откровенность, то эта книга для вас. Как в стиле фьюжн, автор создаёт сплав из разных жанров: современного реализма, городской прозы, эротики и мистики. Секрет стиля фьюжн прост – можно вообще всё.

---

С утра его мучила одна и та же неотступная, зудящая мысль. Вчера вечером ему случилось посмотреть эротический фильмец о девушке, всё время ищущей новых пикантных приключений, и он заболел «желанием».

Привычный его кулачковый метод на сон грядущий не сработал, а повторная ночная процедура повергла в беспокойную депрессию. Проснувшись разбитым и больным, он не мог вспомнить основной сюжетной линии того фильма, но сама главная героиня не покидала его головы. Овсяная каша не лезла в горло, а зелёный чай в красной пластмассовой кружке с надписью «Козерог» вовсе не удостоился внимания.

Когда и отдалённо-расплывчатый образ киношной девушки наконец растворился в лабиринтах сознания, остался только один самый громоздкий кадр – вагина крупным планом. Её образ никак не растворялся. Он прилип в расщелине между полушариями мозга и воспалился, источая вязкую тёмную слизь.

Боль ужесточалась частыми кратковременными подёргиваниями, в момент которых сознание выдёргивало вожделенный образ детально и во всех красках. Подёргивания наглели час от часа, упиваясь образом вагины, её складочками, впадинками, выпуклостями, волосками, цветом, воображаемым запахом, и тогда слизь чернела.

Почерневшая слизь в поисках выхода выгнала человечка из дома, и так он оказался в самой глубине безымянного парка на краю большого города, там, где на берегу заросшего камышами озерца стояла та старая деревянная лавочка. Пока человечек сидел на ней нервно и суетливо, чёрная слизь пролилась и брызнула сквозь него на выцветшую, изрезанную крупными трещинами доску и медленно впиталась в старое сухое дерево. Человечку стало легче, и он стыдливо удалился, протирая запотевшие очёчки.

* * *

Через пару дней к лавочке подошёл высокий молодой мужчина в элегантном сером костюме. Он с блаженно-усталой улыбкой присел отдохнуть и сделать телефонный звонок.

– Алло, любимая! Как себя чувствуешь? Не тошнит? Что? Толкается? А ты его погладь нежненько… Сегодня работы много, приеду поздно – голодный как волк. Приготовь что-нибудь вкусное… Ну как хочешь… Пельмени? Ну пусть будут пельмени… Люблю тебя.

Чёрная слизь, выступив пузыриками через трещины доски, потекла во все стороны, сначала испачкав мужчине руку, которой он опирался о лавочку, а потом, пролившись дальше, впиталась тёмным пятном в его элегантный костюм.

– Послушай!.. Алло! Алло… – другая рука мужчины с досадой упала на колено и принялась строчить смс-сообщение: «Любимая, а ещё я очень хочу тебя».

Ответ пришёл тут же: «Ты что это? Сдурел? Мне же теперь нельзя, любимый». Мужчина прочёл его нахмуренно и нервно, блаженная улыбка спрыгнула с лица, словно солнечный зайчик, а глаза стали стеклянными.

Слизь прошла сквозь тело и прилипла в расщелине между полушариями мозга. Солнце скрылось за тучи, а ветер в камышах зашипел, точно змея.

Мужчина встал и нехотя проследовал прочь из парка. Сев в свою машину, он приехал к большому стеклянному зданию, на лифте поднялся на девятый этаж и вошёл в чёрную дверь с табличкой «ООО КОЗЕРОГ».

На пороге к нему потянулись заискивающие руки:

– Здравствуйте, Алексан-Саныч! Как хорошо сегодня на улице, не правда ли?

Он, отведя стеклянные глаза в сторону, неприветливо пожал протянутые руки и удалился в свой кабинет.

– Добрый день, Алексан-Саныч! – привстав, улыбнулась длинноногая секретарша. – С утра звонили из налоговой. Документы готовы. Я положила вам на стол. Чай или кофе?

Он продолжительно оглядел её и сказал мысленно: «Тебя. В рот, п**ду и жопу». А вслух произнёс:

– Минералку.

В кабинете на него глядели аккуратно сложенная стопка бумаг на столе и приоткрытая дверца бара. Ноги выбрали бар. Он достал бутылку водки и рюмку.

Вошла секретарша и поставила на стол стакан с прозрачной пузырящейся жидкостью.

– Что-то случилось? Кажется, вы не в духе, Алексан-Саныч… Дома что-нибудь?

Когда она наклонилась перед столом, её короткая юбка немножко задралась, из-за чего призывно оголились загорелые бёдра.

Он налил водку в рюмку и резко выпил, запив крепость минералкой.

– Будешь?

Она растерялась.

– Я не пью… Я на работе… – и её глаза испуганно потупились.

«Другие е**тся на работе, а ты, шалава, бля, не пьёшь», – выругался он про себя.

– Молодец. Ладно, всё хорошо. Иди, работай…

День прошёл отвратительно. Алексан-Саныч битых три часа возился с бумагами на столе, так ничего и не решив. За обедом он выпил ещё и целый час разговаривал с длинноногой секретаршей о невыполненных делах, налоговой и тяготах семейной жизни, делая ей чрезвычайно недвусмысленные намёки. Та, впадая в краску, испуганно тупила глаза и втайне радовалась, что шеф наконец-таки обратил на неё внимание.

Во второй половине дня в офис приезжали какие-то важные люди, но все они покидали его недовольными. Вечером Алексан-Саныч, пропустив очередную рюмашку, устроил сотрудникам грандиозную выволочку – от этого половина женского персонала стала плакать, а половина мужского собралась немедленно увольняться. В конце концов, не дождавшись и шести, он плюнул на дела и уехал.

Всю дорогу Алексан-Саныч не мог выгнать из головы один навязчивый, невыносимый и громоздкий образ – вагина крупным планом.

Чёрная слизь, разогревшись, булькала в расщелине между полушариями мозга и болела. Боль ужесточалась частыми кратковременными подёргиваниями, в момент которых сознание выдёргивало вожделенный образ детально и во всех красках. Подёргивания пульсировали в висках, упиваясь образом вагины, её складочками, впадинками, выпуклостями, волосками, цветом и воображаемым запахом.

Домой Алексан-Саныч вернулся раньше намеченного, поэтому обещанные пельмени ещё не были приготовлены. Вспыхнула ссора, а уже ночью он, ослеплённый необъяснимой злобой, впервые ударил свою беременную жену за то, что она лишила его секса.

* * *

В первых числах октября после недельной дождливо-сопливой хандры облака вновь рассеялись, высвободив из своих печально-осенних недр такое желанное и несколько подзабытое солнышко. Старая доска быстро подсохла, а чёрная слизь в её трещинах, свернувшись, затвердела.

Часа в два пополудни на берегу заросшего камышами озерца возникла шумная компания молодых людей и девушек.

– Вон лавочка! – обрадовался прыщавый рыжеволосый юноша с пакетом, набитым синими банками «Балтики» и пачками сухариков.

– Ну наконец-то! Я уже устала таскаться по этому дурацкому парку! – капризно всплеснула руками полная девушка с ярко накрашенным лицом.

– Это того стоило, – галантно успокоил её серьёзный бритоголовый парень в тёмном осеннем пальто. – Это самое лучшее место здесь. Про него мало кто знает. Вон Тёма с Алкой сюда постоянно ходят зажиматься.

Тёма с Алкой, игриво переглянувшись, молча сели – Тёма на лавочку, Алка на Тёмины коленки. Полная девушка удовлетворённо припарковалась с левого краю. На правый же прыщавый юноша выгрузил «Балтику» и сопутствующее солёно-хрустящее.

– А ещё сюда Козерог любил приходить, – добавил бритоголовый и засмеялся.

Засмеялись и полная с прыщавым. Даже Алка улыбнулась, кокетливо стрельнув глазками в сторону Тёмы. Он не смеялся. Чёрная слизь размякла под его телом и стремительно всосалась внутрь, пройдя вдоль позвоночника до головы.

– Козерог больше сюда не приходит! – расплёскивая пиво, умирал от смеха прыщавый. – Его время вышло!..

– Да ладно! – прыснула полная. – Он, поди, и сейчас здесь, спрятался где-нибудь там, в кустах, и секёт за Алкой!

– Точно! – бритоголовый сделал несколько шагов к кустам. – Козерог! Козерог, выходи, не бойся! Тёма тебя не тронет!..

– Да хватит вам!.. – засмущалась Алка.

А Тёма, порывисто спихнув её со своих колен, резко встал и ушёл.

– Чего это он? – испугался прыщавый.

Бритоголовый запоздало спрятал улыбку. Полная зачем-то полезла за телефоном. Алка недоумённо пожала плечами.

Вечером этого же дня Тёма со стеклянными глазами сидел в своей комнате в студенческом общежитии. Чёрная слизь прилипла в расщелине между полушариями мозга и клокотала, причиняя невыносимую боль.

Заплаканная Алка сидела на соседней кровати и смотрела на Тёму.

– Ну что мне сделать-то теперь? – умоляюще проговорила она.

Он промолчал.

– О чём ты думаешь, Тёмочка?

– Я не думаю. Я не могу думать. Я просто вижу – и всё.

– Что ты видишь?

– Вагину.

– В смысле?

– Я вижу вагину. Она стоит у меня перед глазами – со всеми складочками, впадинками, выпуклостями, волосками, цветом, я даже запах её чувствую.

– Ну, а при чём здесь Козерог?

– Он видел тебя так же. Вдумайся, Алла, тебе только восемнадцать, а ты уже не сохранила никакой тайны. Я знаю, что между вами было.