Марина Рубцова - Время все решит за нас

• Название: Время все решит за нас
• Автор: Марина Рубцова
• Жанр: Современные любовные романы

Однажды на Риту нападают двое отморозков, которые требуют крупную сумму в счет долга умершего отчима. Вдобавок ко всему закусочная, где она работает, обанкротилась. Волею судьбы девушка оказывается в Нижневартовске. Там Рите предстоит встретиться с Денисом, которого она, казалось бы, уже забыла. Вот только время умеет расставлять все на свои места. Только время способно соединить два по-настоящему любящих сердца. И как бы они не хотели забыть о своих чувствах, время сделает свое дело.

---

– Мама, Маша, я давно хотела поговорить с вами, но не было подходящего момента… Завтра я уезжаю в Нижневартовск. Мне предложили там работу.

– Кто? – в один голос воскликнули они, удивленно глянув на меня.

– Максим Саранский.

– Саранский? Правда? – переспросила Мышка. – Это тот, в которого ты была по уши влюблена? К которому бегала по ночам? А мама потом до полночи обзванивала всех твоих подруг…

На губах сестры появилась улыбка. Улыбка, которую я не видела последние несколько дней. С момента смерти отчима.

– …Пока не увидела, как Рита разгуливает с ним под ручку, – с грустью проговорила мама.

– Да, да, да! Это тот самый Максим Саранский, – я накрыла одной ладонью колено мамы, другой – Машкино.

– А не боишься ехать в незнакомый город? – спросила сестра.

– Не-а, – я покачала головой, – не боюсь. Лучше ходить по лезвию ножа, чем постоянно чего-то опасаться. Ведь так?

– Ты права, Риточка, – поддержала мама, – езжай с Богом. Но не забывай про нас.

– Я буду звонить, мам. Надеюсь, вы тоже.

***

Я не помнила, что такое отцовская ласка, потому что была слишком маленькой, когда умер папа. По рассказам мамы, он сильно болел, и вскоре его не стало. Спустя несколько лет в нашем доме появился Виктор, а через год родилась Маша. С тех пор, как я пошла в школу, отчим начал выказывать на мне свое недовольство. Я стала замкнутой, необщительной, никого к себе не подпускала. Втемяшила в голову, что другие тоже могут оказаться такими жестокими. Боялась открыть душу и получить плевок.

Но все изменилось, когда в нашем классе появился Максим. Братья Саранские переехали к нам в Талицу с Севера, когда Максу было тринадцать, как мне, а Денису на год меньше. Был у них еще один старший брат, но на тот момент он уже закончил школу. В Максима влюбилась сразу. Как только увидела, во мне что-то перевернулось. Непременно захотелось пройти мимо, улыбнуться и поймать ответную улыбку. Я поняла, что это любовь. Первая любовь. Стала посылать ему анонимные записки с признаниями в любви, стихи. Чувства изменили меня. Я больше не боялась открыть свое сердце, вновь стала общительной, увлеклась танцами, вернула расположение одноклассников. Жизнь заиграла новыми красками, потому что в сердце жила любовь. И мне достаточно было того, что этот мальчишка просто находился рядом.

Прошли годы. В день своего совершеннолетия я рассказала Максиму о своих чувствах, и у нас завязались отношения. Это были времена, когда мы жалели, что в сутках всего двадцать четыре часа. Расставались только за тем, чтобы выспаться, и снова бежали друг к другу. Иногда даже поесть не успевали. И все было хорошо до тех пор, пока Макс не уехал на Север. Там он поступил в университет, и наше общение постепенно сошло на «нет». Вскоре до меня дошла весть (через наших общих знакомых), что Макс нашел другую. Я пыталась дозвониться до него, но бесполезно. Предательские гудки рвали душу на части…

Отворив дверь местного кафе, я скрылась за ней от любопытных взглядов местных бабулек на лавочке у входа, не пропускающих ни одной сплетни. Огляделась. Небольшой зал кафешки был уставлен квадратными столиками. На белоснежных скатертях стояли вазочки с искусственными полевыми цветами. Окна закрывали легкие полупрозрачные занавески. Максим сидел за вторым от окна столом и пил кофе. Я на несколько секунд замерла, словно зависла, невольно залюбовавшись его брутальной внешностью. И, усмирив последние сомнения, подошла.

– Я знал, что ты придешь, – уверенно произнес Макс и поднес ко рту чашку.

Надо же, какой самоуверенный!

– Удивительно! Я сама до последнего момента не знала, приду ли, – сказала я, снимая пальто. – Надеюсь, не пожалею о своем решении.

Я присела за стол.

– Не пожалеешь. Тем более что отступать некуда. Билеты уже у меня.

– Я еще не сказала, что еду. С чего ты вообще взял, что я вот так все брошу и поеду на какой-то там Север? С тобой… Может у меня муж есть.

– Нету, – лениво произнес Саранский.

– С чего ты взял?

– Кольца нет, – он бросил взгляд на мою ладонь, лежащую на столе. – Отпечатка от него тоже.

– Наблюдательный, значит. – Я спрятала руку под стол. – Где я буду жить? У вас там хоть отели есть?

– Конечно, есть! Рит, ты не волнуйся. Все будет нормально. – Он запустил пальцы в аккуратно подстриженные темно-русые волосы и прошелся вдоль виска. – Я сниму тебе квартиру. Ты главное ничего не забудь. Возьми побольше теплых вещей. У нас холодно. Поезд завтра в полпятого ночи.

– Хорошо. Я тогда пойду сумки собирать?

– Иди, – улыбнулся Максим.

Глава 3. Иногда они возвращаются

Поезд тронулся, позади осталась родная Талица. Я с грустью проводила взглядом здание вокзала и взяла газету. Пробежалась по строкам. Ритмичный перестук колес навевал размышления. Макс сидел напротив. Я чувствовала, что он смотрит.

– Деньги девать некуда? – сказала я, отложив газету.

Он приподнял бровь, будто не понимая вопроса, пришлось уточнить:

– Обязательно было тратиться на люкс?

– А что? Тебя это беспокоит? – озорная улыбочка появилась на его лице. Он подсел ко мне.

Тело встрепенулось россыпью холодной дрожи, когда Макс взял мою ладонь в свою.

– Я тоскую по тем временам, – разоткровенничался он. – Тогда все было проще. Мы радовались каждой минуте, проведенной вместе. Помнишь, как не хотели расставаться? Стояли у подъезда и не выпускали друг друга из объятий. Было прохладно, зубы стучали, а мы все не могли отпустить друг друга. Вот это были времена. Сейчас все по-другому. Нет той легкости… Жизнь изменилась, мы изменились. Скоро превратимся в ворчливых стариков и будем портить жизнь детям и внукам, – усмехнулся Саранский.

– Да уж, – я представила эту картину.

– Рит, почему мы тогда расстались?

– Ой, давай не будем об этом? Думаю, ты сам прекрасно помнишь. Да и вообще, прошла любовь, завяли помидоры, – я будто отошла от гипноза и вытащила ладонь из руки Макса.

– Но ведь всегда можно начать сначала.

Эта фраза будто парализовала меня. Я замерла, затаила дыхание. В памяти пронеслись наши ночные прогулки. Нежные руки Максима обнимали меня, губы ласково шептали слова любви. «Я люблю тебя», – сказанные им тогда три слова зазвучали в голове, будто Макс произнес их только что. Его голос забыть невозможно, стоит хоть раз услышать. Он как наркотик: хочется еще. Именно поэтому я до сих пор вздрагиваю, когда слышу этот тембр.

Саранский снова коснулся моей руки. Я посмотрела ему в глаза, не зная, что сказать. Мне были не понятны собственные чувства. Возвращение Максима выбило из колеи, лишило покоя. Сердце трепыхалось в груди, как насекомое, попавшее в паутину; в висках стучало. Тело сковывала дрожь, а во рту пересохло. Почему я ощущаю себя той восемнадцатилетней Ритой, которая боролась за свое счастье до последнего?

Как глупо! Те времена позади, любви больше нет. Аж восемь лет прошло с тех пор!

Максим сильнее стиснул мою ладонь, нежно поглаживая большим пальцем по тыльной стороне. Мы будто находились вдвоем в движущемся поезде. Мир, словно замер, сжался до размеров вагона. Я не сводила взгляда с лица Саранского, мысленно касаясь подушечками пальцев каждой морщинки, каждой родинки. Воспоминания затмили настолько, что я не заметила, как его губы оказались совсем близко. От поцелуя нас разделяли буквально сантиметров десять, которые мне хотелось сократить. Стереть ненужные границы. Мой рот приоткрылся навстречу губам Максима, но тут заскрипели тормоза, поезд дернулся и начал останавливаться… Я пришла в себя, словно очнулась от помутнения, и уставилась в окно. Там, за стеклом, уже рассветало, но мрачные тучи заволокли небосвод, предвещая дождь.

Двадцать часов наедине с Саранским показались вечностью. Он больше не говорил о прошлом, видимо понял, что эти его штучки со мной не пройдут. И ровно в час ночи мы сошли с поезда в Нижневартовске.

На улице было прохладно, но снега не было. Я поежилась. Вскоре поняла, что дрожу не от холода, а от страха неизвестности. Совсем одна в чужом городе. Денег хватит только на первое время, а там, надеюсь, Макс, как и обещал, поможет мне с работой. Я усмирила дрожь и последовала за Максимом. Остановившись в здании вокзала, он поставил мою сумку на пол и сказал:

– Я тут подумал… Давай переночуем у меня? Думаю, ты устала с дороги. Не ночью же квартиру искать.

– Ну-у-у… – протянула я, обняв себя за плечи. – Как-то неудобно.

– Да брось ты. Не первый же день знакомы.

– Ну ладно, – сдалась я.

Уж очень хотелось нырнуть в теплую постельку и отдохнуть.

Взяв такси, мы поехали в город. И только по пути к дому, меня словно обухом по голове огрели… Я вдруг вспомнила, что Саранские всегда жили одной дружной семьей в частном доме – три брата и родители. Если ничего не изменилось, то Денис до сих пор живет там. Чего хотелось меньше всего, так это встретиться с ним.