AS Konstantin - В саду Эдема я смеялся громче всех. Остросюжетный роман-аллегория

• Название: В саду Эдема я смеялся громче всех. Остросюжетный роман-аллегория
• Автор: AS Konstantin
• Жанр: Русское современное

Аллегория – уникальная форма выражения мысли. Роман-аллегория – уникальная форма художественного произведения. Бытует мнение, что озарение может приходить во сне. Роман-аллегория является блестящим описанием подобного сна, пережив который от первого лица, уважаемый читатель, возможно, уже на собственном опыте сможет испытать ту самую, непередаваемую вспышку озарения.

---

Чтобы обдумать все услышанное, мне потребовалась продолжительная пауза.

Все это время Эмилия терпеливо ожидала.

– И лекарства не существует, – подытожил я.

– Увы, – женщина покачала головой. – Ни единого запатентованного препарата.

Я определенно распознал этот взгляд. Так смотрят люди, которые явно обладают информацией, недоступной для всех. Где-то в глубине затлел уголек надежды.

– А нетрадиционная медицина? – осторожно начал я.

По губам Эмилии скользнула улыбка. Хороший знак.

– Вы подразумеваете медицину вне закона?

Я утвердительно кивнул.

– Это исключено, – отрезала Эмилия. – Во всяком случае, в нашей клинике точно.

Уголек надежды еще не угас, поэтому я решил пойти ва-банк.

– Но, быть может, существуют и другие клиники, где мне все-таки смогут попытаться помочь?

– Быть может, и существуют, – ответила женщина, – но мне о них ничего не известно.

Ну вот и все.

– И что мне делать?

Эмилия покачала головой, а затем присела рядом:

– Вам нужно крепиться, Летран. Как никогда прежде. Вам определенно нужно время, чтобы тщательно все взвесить и не наделать глупостей.

– Разве у меня осталось это время?

– Уверяю вас, осталось.

– Так сколько же? – не выдержав, закричал я.

Слезы мигом залили лицо.

– Прошу вас, успокойтесь, – произнесла Эмилия, мягко приобняв мои плечи. – Подобные всплески только помогают развитию болезни.

Ее прикосновение помогло. Я взял себя в руки.

Мы немного помолчали.

– Месяц. Максимум полтора, Летран. Мне искренне жаль.

Не возьмусь описать, что я почувствовал, когда услышал прогноз. Такого не пожелаешь даже самому лютому врагу.

– Хотите откровенно? – спросила Эмилия.

Я равнодушно кивнул в ответ.

– Взгляните на ситуацию иначе.

– В каком это смысле иначе?

Эмилия перестала говорить, прикидывая что-то в уме. Затем она продолжила:

– Вам выпала удивительная судьба…

Ее слова встретили внутри меня яростный протест.

– Не перебивайте, – настояла Эмилия, присовокупив к фразе выразительный жест рукой.

Мне пришлось уступить.

– Вам тридцать пять, Летран. Соглашусь, это совсем немного, но и не так уж мало. Вряд ли вам известно, сколько подростков умерло за один только прошлый год. Поверьте на слово, это ужасающая цифра. Мальчишки и девчонки, которым не исполнилось даже двадцати. Они вообще не видели жизни. А вы? Так много успели сделать, столько всего добились. Вас окружают знаменитости, красавицы модели. Вы путешествовали, видели мир. Многие доживают до глубокой старости, не испытав и четверти того, что было доступно вам. Поэтому скажите мне откровенно, разве это вы заслуживаете жалости?

– Я умираю.

– Все умирают, Летран. И в двадцать, и в шестьдесят, и в девяносто. Такова природа вещей, и с этим ничего не поделаешь. Но если пробил ваш час, то найдите в себе мужество уйти достойно, как оно и подобает мужчине.

Мне отчаянно захотелось придушить эту женщину, однако она была права: «Зеркало стиля – Летран Тларир» обязан был уйти красиво.

– То-то и оно, – произнесла Эмилия, словно прочитав мои мысли. – Теперь вы поймете, зачем я солгала вам и Стелле о необходимости сдать кровь. Я подарила вам возможность решать самому, кому вы сможете доверить подробности своей болезни, а кому не сможете. Конечно, я нарушила протокол, но для вас мы можем сделать такое исключение. Никто не узнает о том, что вы больны. Однако пообещайте мне, что вы не станете вступать в интимные отношения со здоровыми людьми, не применив при этом контрацепции.

– Это чтобы я не смог никого заразить?

– Совершенно верно.

– Хорошо, обещаю, – ответил я.

– Вы уже предположили, кто мог вас заразить? Может, это Стелла?

– Это точно не Стелла! – воскликнул я. – У нее вообще никого не было. Мы решили дождаться свадьбы.

– Как романтично, – вздохнула Эмилия. – Ну а другие девушки? Вы будете их разыскивать?

– Зачем?

– Например, чтобы изобличить, отомстить за себя.

– Нет, не буду. Мне это ни к чему. Пусть ими занимается кто-нибудь другой.

– Вот и славно. Вы молодец, Летран. Вам действительно можно доверять.

Я натянуто улыбнулся:

– Теперь разрешите идти?

– Конечно, – ответила Эмилия. – Если только у вас не осталось ко мне вопросов.

Я пожал плечами:

– Вроде бы нет. Главное мне ясно.

Эмилия поднялась на ноги:

– Тогда не вижу причины более вас задерживать. У вас есть моя визитка, так что, если появятся вопросы, звоните в любое время.

Я встал и пожал протянутую руку: ладонь у Эмилии была мягкой и приятной на ощупь.

– Спасибо вам за все, – поблагодарил я.

– Это моя работа. Не теряйте надежду, Летран. В жизни порой случаются и чудеса.

Вновь этот ее взгляд. Но нет. Это простой самообман. Мне очень нужна надежда, вот я и вижу ее во всем. Стоп. Так же нельзя, потому что чудес не бывает. Скоро мне конец. Необходимо подготовиться.

Я поспешил к выходу.

Глава 2

Не доехав пары кварталов до моего дома, такси угодило в пробку.

После разговора с Эмилией мне совершенно не хотелось растрачивать время на подобные пустяки.

Я ужасно спешил. Спешил дышать, чувствовать, жить. Делать все что угодно, разве что не торчать в этой проклятой колымаге.

Заплатив водителю, я вышел.

С первых шагов по пыльному тротуару мои глаза стали пожирать окружающий мир.

А мысли. Их сейчас было столько, что голова попросту разрывалась на куски.

Никогда ранее я не думал, что человек, который умрет в конце лета, больше никогда не увидит осень, как, впрочем, он больше никогда не увидит зиму и весну.

И вообще, разве способен человек вообразить, сколько всего он не увидит после своей смерти? Думаю, вряд ли.

Жуткая нелепость: глазея по сторонам, я и не заметил, как налетел на необъятную женщину, которая несла в обеих руках по набитому пакету.

Хоть удар и вышел мягкий, но меня здорово отпружинило назад.

Пока же я старался обрести потерянное равновесие, ручка на одном из ее пакетов лопнула, и на тротуар стали сыпаться какие-то макароны, консервы, сахар, чай, арахисовое масло…

– Слепой идиот! – завопила она голосом, способным перекричать, наверное, симфонический оркестр. – Не видишь, куда ты прешь?

Я вспомнил эту женщину. Она частенько проплывала мимо моих окон с такими же набитыми пакетами.

Не знаю, мне всегда было как-то жалко ее. Иногда даже хотелось выйти и помочь ей отнести пакеты. И разумеется, я ни разу этого не сделал. Возможно, потому что стеснялся. Или, скорее, потому что мне было наплевать.

Вот и сейчас стеклянными глазами я наблюдал, как она не может нагнуться, чтобы собрать продукты.

– Чего застыл? Иди и немедленно помоги мне. Ты что, глухой?

Конечно же, мне следовало сразу извиниться и помочь. Но я не смог. Просто не смог. И более того, внутри меня возникло чувство полнейшей отрешенности от происходящего.

Я воспринимал эту женщину как нечто нереальное. Будто она сама состояла из арахисового масла. Казалось, тронь ее, и на пальцах останется липкая масса.

Но вышло иначе: она первая потянула ручищи к моим плечам, и ощутив то прикосновение, я взорвался.

Отшвырнув ее руки, я пнул упаковку с макаронами.

Не выдержав удара, упаковка лопнула, и, подобно праздничному салюту, во все стороны разлетелись причудливые завитушки.

– А-а-а-а! – воинственно прокричал я и принялся топтать сахар.

– На помощь! – затрубила необъятная женщина. – Это псих. Держите его. Он хочет меня убить.

В ее призыве прозвучало нечто, присущее слепому фанатизму. Оно мгновенно заполонило собой окружающее пространство, начав ощущаться практически буквально.

Откуда-то выбежали несколько мужчин в рабочей одежде.

Подзадориваемые визгом необъятной женщины, они попытались скрутить меня.

Но не тут-то было: дернувшись, я вырвался из их рук и ударил ближайшего рабочего кулаком в лицо. Затем я ударил следующего и следующего за ним.

Глаза налились кровью. Я полностью вышел из себя, а потому бил яростно и беспощадно, на некоторое время даже посеяв смятение в их рядах.

Но исход битвы всегда непредсказуем: появились еще рабочие.

Ощутив численный перевес, мои противники воспряли духом и переменили стратегию: они попросту навалились на меня всей своей потной массой.

Зажатый, будто в тисках, я шипел, нанося редкие слепые удары по телам рабочих, одновременно терпя побои и от них.

Положение становилось хуже некуда.

К тому моменту рабочие не на шутку разозлились, а в дополнение ко всему сама необъятная женщина вцепилась мне в волосы с явным намерением добыть себе трофейный скальп.

К счастью, мое линчевание предотвратила подоспевшая полиция.

Офицеры без разбора принялись хомутать всех участников баталии и далее растаскивать по патрульным машинам.