Элена Томсетт - Гражина. Серия «Закованные в броню»

• Название: Гражина. Серия «Закованные в броню»
• Автор: Элена Томсетт
• Жанр: Современные любовные романы

Возвратившись в Литву, князь Острожский активно участвует в международной политике великого князя Витовта. Эвелина также появляется в Вильне, и тут же оказывается вовлечена в бурную жизнь при дворе. Кроме того, к ней начинает проявлять повышенный интерес испанская тетушка князя. К несчастью, это не приносит ничего хорошего ни ей самой, ни ее мужу.

---

Лусия уже собиралась покинуть опочивальню, так же тихо и незаметно, как вошла, когда внезапно услышала негромкий голос Эвелины.

– Вы никогда не рассказывали мне о вашей матери, Луи.

Голова Эвелины лежала на плече Острожского, в спальне было полутемно, тусклый свет ночника выхватывал из окружающей тьмы полосу штор на окне и задернутый полог кровати. Острожский пошевелился, Эвелина подумала было, что ему тяжело и подняла голову с его плеча, но он снова уложил ее себе на грудь и еще теснее привлек Эвелину к себе.

– Почему ты спрашиваешь?

Она была так близка к нему, что ей казалось, что его голос шел из его груди.

– Мне интересно. Эли рассказывала, что когда мы были детьми, я некоторое время жила в Остроленке после смерти моей матери.

– Правда? – не открывая глаз, удивился Острожский. – Я хорошо помню Эльжбету, но не тебя.

– Я тоже ничего не помню, – сказала Эвелина. – Хотя когда вы привезли меня в Остроленку в первый раз, она показалась мне странно знакомой. Этот великолепный розарий вашей матери! Я скучаю по Остроленке. Почему вы не хотите говорить о ней, Луи? Я слышала, она была красавицей.

– Да, – Эвелина почувствовала, как он вздохнул. – Она умерла, когда мне едва исполнилось десять лет. Чего ты от меня хочешь, дорогая?

– Отчего она умерла? Она болела?

Донна Лусия, замерев на пороге опочивальни, затаила дыхание.

Острожский некоторое время молчал.

– Я не знаю, – наконец, сказал он, – Меня в тот момент не было в Остроленке. Мы с Лусией были на ярмарке в Плоцке. Когда мы вернулись в Остроленку, ее уже успели похоронить.

Эвелина пошевелилась, снова подняла с его плеча свою голову и обратила свое лицо к мужу. От ее движения волна светлых длинных волос рассыпалась веером по груди Острожского. Он невольно перевел дыхание, так как прикосновение шелковистых прядей было необыкновенно возбуждающим.

– Если бы я умерла, – сказала Эвелина, глядя в лицо Острожского, – я уверена, что Андрей потребовал бы объяснений. Причем, в весьма категоричной форме. Разве вы не сделали этого?

– Эвелина, я почти уверен, что дедушка рассказал вам историю о том, что мать отравила Лусия, – все так же, не открывая глаз, сказал Острожский. – Но я не верю в это.

– Так отчего же она умерла? Какое объяснение получили вы?

– Она умерла от укуса змеи, – наконец, неохотно ответил Острожский.

– Змеи?! – от удивления Эвелина даже приподнялась на постели. – Вот уж никогда не видела в Остроленке змей! Даже в саду и возле озера. Откуда она взялась, эта змея? И что это была за змея такая?

– Насколько я помню, болотная гадюка. Она заползла матери в постель и укусила ее. Этого довольно, Эвелина? Я удовлетворил твое любопытство? Может быть, мы будем спать?

– Я не хочу спать. Какая ужасная история!

Опершись локтем о постель рядом с подушкой, на которой лежал Острожский, Эвелина в задумчивости уткнулась подбородком в тыльную часть сложенной ладони.

– Неудивительно, что вы не хотели говорить о ней. Вы любили мать, Луи?

Перед мысленным взором Острожского промелькнула давняя полузабытая картина, которую он все эти годы пытался вытравить из своей памяти: молодое, красивое, смеющееся лицо его матери, обрамленное развевающимися на ветру длинными русыми волосами; ямочки на ее щеках, ее темные лукавые глаза и ее раскрытые навстречу ему руки, когда он, шестилетним ребенком, несется ей навстречу и длинные жесткие стебли луговой травы больно хлестают его босые ноги…

Он тряхнул головой, чтобы избавиться от этой картины и, окончательно проснувшись, посмотрел на Эвелину.

– Странный вопрос, дорогая. Разве ты не любила свою мать?

– Я совсем другое дело, Луи.

Тяжелые пряди белокурых волос соскользнули с плеч Эвелины и накрыли ее лицо плотной завесой в то время, как она продолжала говорить:

– Я не помню своей матери, я была совсем малышкой, когда она умерла. Для меня она только портрет со стены в комнате моего отца. Тот портрет, – лукаво добавила она, отведя с глаз прядь волос, чтобы взглянуть на Острожского, – который заставил вас вернуться из Италии в Литву.

– Это был вовсе не портрет, – усмехнувшись, сказал Острожский. – Это был наш друг Дитгейм. После того, как он огорошил меня известием о том, что у меня есть жена и сын, мне не оставалось ничего другого.

Эвелине вдруг показалось, что портьеры, прикрывавшие двери, чуть заметно колыхнулись.

Закинув руки за голову, Острожский снова прикрыл глаза. Его лицо стало спокойно и бесстрастно, словно каменная маска, когда он, немного помедлив, нарочито спокойно произнес:

– Дорогая, почему бы тебе сразу не спросить меня о том, что именно тебя интересует в дедушкиной версии о смерти моей матери?

– Правда?

Эвелина села в постели и перекинула мешающую ей тяжелую гриву своих волос себе на грудь.

– А вы не будете злиться, топать ногами и брызгать слюной, как ваш дядюшка Ягайло?

– Я?! – с притворным возмущением вскричал Острожский, открывая глаза. – Никогда! Я буду злиться в лучших традициях наших друзей крестоносцев. Вы не видели нового магистра Ордена, господина фон Платтена? Когда он злится, он словно замирает от ярости, белеет и становится похож на живого мертвеца. Так что вы хотели узнать, дорогая?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.