Аркадий Шушпанов - Книжный Дозор

• Название: Книжный Дозор
• Автор: Аркадий Шушпанов
• Жанр: Городская фантастика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-103769-7

Свет и Тьма – игрушки в его руках.

Способности – запредельны для Великих.

А еще он – беспомощный ребенок-аутист.

Не нужный никому, опасный для Инквизиции, преследуемый тварями Сумрака.

Единственная надежда – педагог Дмитрий Дреер и его невольные союзники. Твердо уверенные: высшая гармония мировых сил не стоит слезинки малыша.

---

Артема, свою первую школьную любовь, она больше не видела. Хотя через три года стала учиться в Москве, в педагогическом, и они могли бы встретиться. Может, так и случилось. Дреер этого не знал.

– Неплохо. Диссер пишет. Что-то там про связь эмоционального состояния донора и эритроциты… не разбираюсь, могу наврать. Тему, насколько понял, научный отдел московского Дневного подкинул. У человеческой науки таких данных еще нет. Так что лет через двадцать-тридцать, когда признают, глядишь, и Нобелевку получит. Я, знаешь ли, утопист.

Они вышли на центральную аллею.

– Тихо… – сказала Анна почти шепотом, словно не желая разрушать атмосферу даже тоном голоса.

– Каникулы, – ответил Дреер.

– А Виктор Палыч тут?

– Лих… Виктор Палыч давным-давно на повышении!

Бывшего начальника Дреера обычно называли Одноглазым Лихо. Несмотря на прозвище, оба глаза у него были вполне рабочие, пусть один и не слишком здоровый. После захвата школы в шестом году сильно помятый Лихо все же оклемался и даже временно занял прежнее место. Однако Инквизиция направила его курировать все учебные заведения, которые так или иначе попадали в зону ее интересов. Не сказать, чтобы Лихо был рад. Но все же Иной он был служивый.

– А вместо него кто? Вы теперь главный?

– Нет. Борис Евгеньевич теперь старший надзиратель. А я как был замом, так и остался.

Дмитрий не был уверен, что отчество нового главы школьного Надзора Бориса Ярова – настоящее. Вот Христофор Варфоломеевич явно назвался так не по батюшке, а в честь святого Варфоломея. В печально знаменитую ночь, один из пиков активности парижских Темных, Доктор истребил немало вампиров, решивших воспользоваться обстоятельствами.

Откуда взялся Борис Яров, сколько ему лет на самом деле, кем он был до Инквизиции – Светлым или Темным, младшему надзирателю Дрееру, разумеется, не сообщили. Поставили, как всегда, перед фактом. Уровень у Ярова был явно выше, чем у Лихо, и что-либо определить по серой ауре Дмитрий тоже не мог. Но судя по тому, как закрыто вел себя Яров, в Инквизиции он пробыл долго.

Дмитрий и Анна прошли мимо баскетбольной площадки. Там преподаватель магической безопасности Степан Каин гонял трех волкулаков-первоклассников. У них как раз начинался очередной цикл, и Каин ставил целью давать постоянную физическую нагрузку, чтобы к ночи совсем выматывались и не бегали дальше туалета. Сигануть в лес, как в былые времена, им помешало бы поставленное Яровым заклятие «красные флажки». Но последствия от него были крайне неприятные, потому Каин и усердствовал, действуя тоже по старинке.

Девушка, конечно, не могла понять, что перед ней младшие собратья Карена, Буреева и Алексеенко. Волкулаки не оборачивались. А с крыльца ее приветствовали радостным оскалом статуи других волков. Голубева даже не выдержала и погладила их лобастые морды.

В холле было тихо и пусто. После того как девять лет назад тут применили заклинание ветхости «тлен», пришлось делать капитальный ремонт. Холл стал более чистым, ухоженным, по-европейски комфортным. С большим количеством зелени – едва ли не каждый листок тут был зачарован Яровым, Каиным и преподавателем ботаники, – дизайнерской мебелью и абстрактной живописью. Одну стену даже отдали на поругание школьным райтерам – но граффити вышли на удивление гармоничными. Впрочем, эту стену как раз загородили растениями больше всего.

– Интересно, – сказала Анна. – Но как-то не так…

– А что не так? – полюбопытствовал Дреер.

Девушка морщилась, оглядываясь.

– Как будто магия совсем другая. Хотя я не чувствую. Но все же…

– Ты права. Школа стала совсем иная… не с большой буквы. Сама увидишь и прочувствуешь.

Они поднялись на второй этаж. Анна не столько смотрела по сторонам, сколько прислушивалась к себе. Хотя способностей у нее давно не было, эмоциональная сфера осталась не вполне человеческой, пограничной. Без волшебства, на одной тонкой душевной организации, Голубева улавливала то, что Иные читали сквозь Сумрак. Дмитрий иногда думал: не будь у Анны такой сильной воли, без магии ее внутренний мир давно бы сломался. Но профессию она выбрала неспроста.

После ремонта на стенах почти не осталось свободного места: все занимали росписи и надписи на латыни, древнегреческом и санскрите. Для человеческих комиссий и делегаций, которые иногда посещали этот приют волшебников – а по документам интернат проходил как финансируемая на частные деньги школа для одаренных детей с постоянным проживанием, – поддерживалась легенда, что это древние изречения о мудрости и знании. На самом деле школу опутывала сеть заклинаний, и настенные тексты были частью охранной магии.

Новый глава Надзора Борис Яров не был педагогом. С детьми и подростками до этого своего назначения, как понял Дмитрий, он дел особо не имел. Но зато Яров слыл в узких кругах специалистом по безопасности. Это где-то разузнал Лихо, уровень доступа которого был куда выше, чем у Дреера. К примеру, Яров участвовал в создании новой системы защиты пражского схрона артефактов после атаки на аналогичный бернский в девяносто девятом. Наверняка он что-то потом додумывал и доплетал, когда схрон ограбили сначала Дреер с фехтмейстером-наставником, а потом бывший уполномоченный по Восточной Европе Эдгар с подельниками. Дмитрий никогда не говорил с Яровым об этом инциденте. Того можно было бы назвать человеком-функцией, если бы он вообще был человеком.

– Теперь не как раньше, – разглагольствовал Дмитрий, пока они с Анной шли по коридору. – Всем накладывается временная печать магического блока. Кроме учителей, конечно, и воспитателей. Входишь в кабинет, она реагирует на символ, и можешь колдовать. Строго во время урока. На переменах блок автоматически восстанавливается. И так везде. На улице – никакой магии. На спортплощадке – тоже никакой. Вот Борисыч… обрадовался!

– Да уж, он читинг никогда не любил! – улыбнулась Анна. – И допинг!

Школьный физрук Виталий Борисович инициировался поздно, к пятидесяти. Для него оказалось большим ударом известие, что своими успехами в пятиборье он обязан неосознанному волшебству, а вовсе не тренировкам. С тех пор он рьяно преследовал колдовское жульничество на разного рода соревнованиях. На памяти Дреера его несколько раз даже приглашали столичные Дозоры выступить экспертом в расследованиях, где так или иначе были замешаны спортсмены. А еще до своей школьной эпопеи Борисыч однажды сам попал под разбирательство, когда в порядке самосуда и в нарушение Договора гонял Темных с Московского ипподрома. Нововведения Ярова он приветствовал едва ли не больше всех.

– В жилом корпусе в Сумрак не войдешь. Даже ауру не считаешь! Если ключ от комнаты потерял – беги к дежурному.

– Как все строго… – протянула Анна.

– Зато никаких нарушений. В лес – и то не удерешь. Как только за периметр шагнул с активированной печатью, так сразу начинает жечь, будто крапивой. Сам обратно прибежишь! Были попервоначалу даже такие соревнования, обряды посвящения, кто дольше вытерпит да глубже пройдет. Но больше десяти минут никто не выдерживал.

– А это допустимо? – В голосе Анны прозвенели нотки, какие Дмитрий слышал у нее давным-давно.

– Там все хитро. Заклинание дает лечебный эффект, как настоящая крапива. Так что я могу сказать, что ты сейчас чувствуешь. Почти что обычную школьную ауру. Просто есть физматшколы, а у нас вот…

Словесник распахнул перед Анной дверь кабинета школьного Надзора. Девушка нерешительно остановилась у порога.

– Не беспокойся, я тут один на время каникул. Яров больше в Праге сидит. У нас же никаких ЧП теперь не бывает. Скука! Разве с лестницы кто-то сверзится. И то Каин собирается там «замедлители» установить, чтобы, даже если кто рыбкой вниз нырнул, приземлился мягко. Только все никак не отладит. Он поставил было, так все стали опускаться-подниматься медленно, как улитки по листку с засохшим вареньем. Пробки на лестнице – ты бы видела!

Анна озиралась, войдя в кабинет. Здесь тоже многое изменилось. Но мебель по большей части осталась прежняя, даже знаменитое кожаное кресло, в которое сажали вызванных для профилактических бесед и отеческих наставлений. Раньше беседами занимался Лихо, сейчас приходилось Дрееру – начальство в основном плело чары. Спасибо, что не интриги.

После некоторых сомнений Анна все же уселась в это кресло. Дреер отошел к кофемолке. Кристально честный и неподкупный Инквизитор Яров все же имел человеческую слабость: ценил экзотические сорта – их ему доставляли со всего света. Младшего надзирателя он тоже угощал и открыл доступ к заветному тайничку. Кроме того, обучил паре кофеманских заклинаний родом с Карибских островов.

– У нас даже магия теперь преподается больше в теории. – Дмитрий колдовал над размолотыми зернами.

В кабинете вообще могли колдовать одни Инквизиторы – особая сфера допускала контакты с Сумраком только носителям серой ауры. Яров истратил на это целый амулет, силы которого хватило бы на подъем «Титаника». Как он добился разрешения, Дреер не представлял.