Чарльз Гати - Збиг: Стратегия и политика Збигнева Бжезинского

• Название: Збиг: Стратегия и политика Збигнева Бжезинского
• Автор: Чарльз Гати
• Жанр: Политика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-084374-9

Предлагаемый анализ академической и государственной деятельности Збигнева Бжезинского будет интересен не только специалистам, но также широкому кругу читателей, интересующихся проблемами мировой политики. В попытке охватить различные аспекты жизни и деятельности Бжезинского Чарльз Гати привлек к работе над книгой многих выдающихся политологов и государственных деятелей последних тридцати лет.

---

Гарвард, в который поступили Киссинджер и Бжезинский – в 1947 и 1950 годах соответственно, – уже не был сонным элитным учебным заведением из Лиги Плюща. Он стал ярким воплощением концепции Университета холодной войны[10]. В результате послевоенного разделения мира на два враждующих лагеря и начала холодной войны Соединённые Штаты вдруг обнаружили, что им крайне необходимы высокообразованные специалисты в самых разных областях, от ядерной физики до экономики и иностранных языков – чтобы разрабатывать ядерные бомбы, развивать экономику стран третьего мира и управлять далёкими территориями. Как следствие, правительство обратило внимание на университеты, щедро выделяя федеральные деньги таким заведениям, как Гарвард, Колумбия и Стэнфорд. В результате обильных финансовых потоков ведущие университеты превратились в мощные исследовательские институты (иногда в ущерб преподавательской деятельности), обеспечив внушительный прорыв Соединённых Штатов во многих сферах. Финансирование также изменило сам характер академической работы: «Свободный университет, по исторической традиции источник свободных идей и научных открытий, пережил революцию», – говорил президент Эйзенхауэр в своём известном прощальном обращении 1961 года, в котором предупреждал об опасности усиления военно-промышленного комплекса. «Перспектива подчинения ученых страны федеральному диктату, выделения средств под проекты и утверждения власти денег существует постоянно, и ее следует рассматривать со всей серьезностью»[11].

Именно против таких «скомпрометировавших себя кампусов» с федеральным денежным довольствием и тесными связями с правительством протестовали бунтовавшие студенты 1960-х[12]. Но для Киссинджера и Бжезинского Университет холодной войны с его прямым сообщением с Вашингтоном и ориентацией на политические исследования стал идеальным местом для раскрытия потенциала. Объём знаний в них определяли потребности ведения войны или сохранения мира в удалённых странах, знания разных языков и проведения междисциплинарных исследований, посвящённых конкретному региону. В 1946 году в Колумбийском университете при финансовой поддержке Фонда Рокфеллера открылся Русский институт, директором которого стал бывший сотрудник Управления стратегических служб Джероид Робинсон. В 1948 году Русский центр открылся в Гарварде при финансовой поддержке корпорации Карнеги и федерального правительства (включая ВВС, Государственный департамент и Центральное разведывательное управление)[13]. Летом 1950 года, когда выпускник Университета Макгилла Бжезинский из-за нехватки денег не мог себе позволить поступить в Гарвард, Мерл Фейнсод предложил ему работу стажёра-ассистента у Алекса Инкелеса, известного социолога из «Русского исследовательского центра», благодаря чему у Бжезинского появилась возможность отправиться в Кембридж, штат Массачусетс[14]. Там Бжезинский провёл целое десятилетие, получив в 1953 году степень доктора наук и став научным сотрудником, а позже и аналитиком центра, всегда участвовавшим в его общих исследовательских проектах[15]. Там он не только защитил опубликованную в 1956 году диссертацию («Постоянная чистка»), но также в соавторстве с Карлом Фридрихом выпустил посвящённое тоталитаризму исследование (1956), сделавшее его заметной фигурой в советологии, и подготовил первое издание своей самой важной работы «Советский блок: единство и конфликт» (1960)[16].

Киссинджер же воспользовался тем, что исследования международных отношений оформились в отдельную дисциплину с упором на реализм и особенным вниманием к формированию образа Америки за рубежом. В 1950–1951 годах Эллиот и Киссинджер основали упомянутый выше Международный семинар, целью которого было противостоять идеологическому влиянию коммунизма тем, чтобы собрать сорок молодых студентов и общественных деятелей из Европы и Азии, которые бы посещали занятия в Гарварде и проводили летние встречи в Вашингтоне[17]. Финансовую поддержку как семинара, благодаря которому Киссинджер завёл множество пригодившихся ему впоследствии полезных связей, так и сопровождавшего его журнала «Конфлуэнс» («Слияние»), в котором публиковались известные интеллектуалы (Рейнгольд Нибур, Раймон Арон, Джеймс Бёрнхем, Ханна Арендт)[18], оказывали частные фонды и ЦРУ – этот факт получил огласку только в 1960-х годах. Так велась типичная борьба за умы и сердца эпохи холодной войны.

Университет холодной войны также стал инкубатором многих исследовательских центров, посвящённых международным отношениям, исследования в которых велись с уклоном в политику. Как Киссинджер, так и Бжезинский были вовлечены в создание Центра международных отношений при Гарвардском университете (CFIA, позже WCFIA) в 1958 году[19]. За рождением центра при содействии Фонда Форда наблюдал Макджордж Банди, декан факультета наук и искусств. Он предложил стать деканом центра Роберту Боуи, директору Совета планирования Государственного департамента в 1953–1957 годах; восходящей звезде Киссинджеру Банди предложил стать заместителем декана. Оба сразу же не поладили между собой, и их противостояние стало легендой[20]. При этом Боуи искренне нравился более молодой Бжезинский, который в 1958–1960 годах работал над своей книгой «Советский блок» при содействии как «Русского исследовательского центра», так и CFIA; при этом он находил время на общение с зарубежными гостями, приезжавшими по приглашению Боуи и Киссинджера каждый учебный год. CFIA был довольно впечатляющим местом: в конце 1950-х и в начале 1960-х здесь можно было встретить таких людей, как Томас Шеллинг, Сэмюэл Хантингтон, Стэнли Хоффман, Джозеф Най, Мортон Халперин, Уолт Ростоу и Кеннет Уолтц. Несмотря на попытки Роберта Боуи и Мерла Фейнсода оставить Бжезинского в Гарварде, декан Банди не смог в 1959 году выделить для него профессорскую вакансию, и в 1960 году Бжезинскому пришлось отправиться в Колумбийский университет по стопам своего коллеги Сэмюэла Хантингтона (который через несколько лет вернулся в Гарвард, тогда как Бжезинский дважды отклонил предложение, как и Киссинджер в 1977 году)[21].

Таким образом, начиная с 1950-х годов Университет холодной войны породил целое поколение молодых профессионалов, настоящих экспертов в области международных отношений, а не «любителей», вроде представителей старой элиты; и эти молодые профессионалы прежде всего ориентировались на политику. Но самые честолюбивые из них, вроде Киссинджера и Бжезинского, не желали довольствоваться ролью исследователей и стремились приблизиться к власти, чтобы самим участвовать в изучаемых ими процессах. Поворотным годом для Бжезинского стал 1960, когда он решил отправиться в Колумбийский университет. Позже он объяснял: «Если бы мне предложили постоянную должность в Гарварде, я бы с радостью согласился и остался бы. Но так я был вынужден задуматься – а кем же я хочу стать на самом деле? Мне не хотелось ходить из года в год в твидовом пиджаке по одним и тем же коридорам с папкой «Лекция 7» под мышкой, повторять «прошлогоднюю шутку», следить за «реакцией аудитории». Мне хотелось влиять на мир, определять американскую политику. А для этого лучше подходил Нью-Йорк»[22]. За четыре года до этого к такому же выводу пришёл Киссинджер: «утончённый мир академии казался не настолько привлекательным, как пропитанные властью кварталы Манхэттена. Осознание того, что жизнь профессора не удовлетворит его амбиции, стало ключевым моментом в карьере Киссинджера», – пишет Уолтер Айзексон[23]. Благодаря рекомендации Артура Шлезингера-младшего Киссинджер в 1955 году занял пост директора по исследованиям в области ядерного оружия в нью-йоркском Совете по международным отношениям. Два года спустя он опубликовал основанную на обсуждениях в Совете книгу «Ядерное оружие и внешняя политика». Книга эта неожиданно стала бестселлером и прославила имя Киссинджера, в немалой степени поспособствовав тому, что в 1958 году его избрали заместителем директора CFIA[24].

И это вторая важная особенность послевоенных десятилетий: создание обширной «серой зоны» между академическими исследованиями и практической политикой в области международных отношений – целый мир «мозговых центров», журналов, средств массовой информации и политических организаций. Киссинджер и Бжезинский не только стали одними из первопроходцев этого мира, но и удачно воспользовались им в своих целях.

В 1960-х и 1970-х годах заявили о себе «мозговые центры» (аналитические центры), по сравнению с университетскими исследовательскими центрами стоящие на шаг ближе к настоящей политике. Старые, вроде Брукингского института, упрочили свою репутацию в области международных отношений; влияние молодых, вроде RAND, росло; появились и совсем новые, вроде Центра стратегических и международных исследований (CSIS). Но в 1950-х и начале 1960-х годов безраздельно господствовал нью-йоркский Совет по международным отношениям. Созданный после отказа США ратифицировать Версальский договор, он воплощал собой внешнюю политику истеблишмента – его предпочтения (интернационализм, атлантизм и осмотрительное, но не вызывающее сомнений лидерство Америки), его социальные ценности (консенсус, рассудительность, ответственность) и его связи с ориентированным на международную арену нью-йоркским сообществом крупнейших инвестиционных банков и юридических фирм. Совет был членской организацией, но при условии достаточных рекомендаций вполне мог открыть двери перед новыми талантами, как это видно на примере Киссинджера, извлёкшего огромнейшие преимущества от вступления в него. Бжезинский стал его членом в 1961 году. Когда он прибыл в Нью-Йорк, его взял под свою опеку Гамильтон Фиш Армстронг, легендарный редактор журнала «Форин афферс»; Армстронг посоветовал Бжезинскому написать ряд статей, укрепивших его растущую репутацию специалиста по Восточной Европе и Советскому блоку[25].