Валерий Федоров - Погружение разрешаю

• Название: Погружение разрешаю
• Автор: Валерий Федоров
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-00071-613-7

Книга В. В. Федорова рассказывает о подводных исследованиях в Атлантическом, Индийском и Тихом океанах, которые проводились с применением отечественных обитаемых аппаратов «Тинро-2», «Север-2» и «Омар». Более чем в ста погружениях автор принимал личное участие, вел визуальные наблюдения на глубинах до 1500 м. Читатель узнает о том, какие диковинные рыбы, крабы, моллюски, кишечнополостные, губки и другие животные обитают в глубинах морей и океанов. Некоторых из этих животных удалось сфотографировать во время погружений, и их можно видеть в естественной среде обитания. Описаны драматические ситуации, в которые порой попадали российские гидронавты, всегда находившие выход из трудного положения. В итоге подводных исследований был сделан ряд открытий морских и океанических рыбопромысловых районов, переданных для освоения российской рыбной промышленности.

Книга иллюстрирована уникальными фотографиями, сделанными во время подводных погружений. Приведены также фотографии подводных обитаемых аппаратов и рабочих моментов подводных исследований.

Книга рассчитана на широкий круг читателей, включая школьников среднего и старшего возраста, студентов географических, геологических и биологических факультетов университетов и педагогических вузов, преподавателей школ, лицеев и гимназий, а также всех тех, кто интересуется природой океана.

---

Открытый океан удобен для изучения колебаний уровня. На подводных горах, расположенных в тропической и субтропической зонах, никогда не было ледяных «шапок». Если уровень океана действительно опускался на 120–130 м метров ниже современного, то следы его стояния непременно должны были запечатлеться в формах рельефа подводных гор, многие из которых в ледниковый период могли быть островами. Подводная гора Дасия привлекла мое внимание своей уникальной вершиной: ее плоскость лежала точно на глубине 120 метров, и только базальтовая гряда, которую видел и фотографировал Аронов, поднималась над плоской вершиной еще на 30 метров. «Если бы мне удалось увидеть древнюю береговую линию, то в копилку палеогеографии ледникового периода добавилось бы еще одно точное свидетельство о глубине, до которой понижался уровень океана», – думал я. Меня подогревал интерес к геологической истории земли, привитый нам, студентам географического факультета МГУ, нашими преподавателями.

Честно говоря, я мало верил в гипотезу об Атлантиде, якобы ушедшей на дно океана, потому что все известные геологические данные, собранные на соседних островах (Канарских и Мадейра) свидетельствовали об их достаточно большом возрасте, порядка 5 млн лет. В то же время, согласно гипотезе об Атлантиде, цивилизация атлантов могла существовать 5–7 тыс. (не более 10 тыс.) лет назад. Если же предположить, что не дно океана опустилось, а его уровень поднялся, то и в этом случае получалась нестыковка с данными палеоокеанологии. Исследования, проведенные на берегах всего мира, показали, что уровень океана был ниже современного на 120–130 м примерно 10–12 тыс. лет назад, в конце последней (валдайской) ледниковой эпохи. Свидетельств тому было великое множество, и практически все крупные ученые в области палеоокеанологии, палеогеграфии и геологии четвертичного периода разделяли эту точку зрения. Для меня лично самым авторитетным специалистом в этой области был академик Константин Константинович Марков, читавший на географическом факультете МГУ курс по истории четвертичного периода (плейстоцена). За сданный лично Маркову экзамен по плейстоцену я получил «хорошо», чем всегда гордился («Сам Марков поставил 4!»). Таким образом, я был вполне подготовлен к тому, чтобы увидеть на вершине банки Дасия следы прибоя времен валдайского оледенения. Но наука – на то и наука, чтобы преподносить исследователям сюрпризы. Итак, я хотел своими глазами увидеть затопленные береговые уступы древнего океана, а также таинственные каменные многоугольники. Эти задачи я считал для себя главными в погружении, и Марлен Павлович Аронов со мной согласился.

Что касается рыб, то конкретную задачу поставил мне Борис Выскребенцев. Он уже давно подметил, что придонные рыбы скапливаются возле подводных скал. На ровном дне рыб гораздо меньше, причем намного – в десятки раз. Борис назвал это явление «эффектом рифа», по аналогии с коралловым рифом, где то же самое явление заметно ещё лучше. Наш ведущий ихтиолог объяснял скопление рыб возле скал оборонительной реакцией: рыбы используют скалы, ниши, гроты как убежища. В случае опасности можно быстро спрятаться. В разных районах океана Выскребенцев подметил одну и ту же закономерность: чем больше на дне скалистых выступов, тем больше рыб. Но, может быть, он видел то, что хотел видеть? Я не был заинтересованным наблюдателем, поэтому Борис подошел ко мне с просьбой:

– Посмотри свежим взглядом, есть ли эффект рифа на горе Дасия, или нет.

– Хорошо, посмотрю, но каких рыб учитывать?

– Всех донных и придонных: окуней, налимов, угрей, скорпен, даже ставриду.

– Понятно, постараюсь.

«Ихтиандр» забежал против Канарского течения мили на две от вершины горы, и подводный аппарат спустили над её склоном. Но пока мы опускались в глубину, течение снесло «Тинро-2» сильнее, чем мы рассчитывали. Мы хотели попасть на базальтовый массив, но нас унесло почти в центр вершины подводной горы. Аппарат коснулся дна на песчаной равнине, и я сразу увидел нечто замечательное. Невдалеке от точки «приземления» находилась стая длинных серых рыб. Но рыбы плавали не как обычно, то есть горизонтально, а неподвижно висели в воде почти вертикально, как ремни, едва касаясь хвостами грунта. Они, казалось, не испытывали ни малейшего неудобства от такой позы. Это были рыбы-сабли. Я видел их в траловых уловах, но, конечно, не предполагал, что они так странно ведут себя под водой. Я не удержался и позвал командира подводного аппарата Бориса Иштуганова:

– Борис, рыба-сабля на хвосте стоит!

Он протиснулся ко мне в носовой отсек.

– Вот это да! – вырвалось у него. – Никогда не видел такого!

– Давай попробуем подойти поближе и сфотографируем, – попросил я.

Борис согласился и полез обратно на свое место. «Тинро-2» дал ход. Рыбы тотчас среагировали на его движение. Не успели мы приблизиться на дистанцию фотосъемки, как они одна за другой стали уплывать в темноту. При этом рыба-сабля так и не принимала горизонтального положения, а плыла по диагонали – вверх и в сторону. Из-за дальности дистанции мне так и не удалось сделать хорошего снимка, получились только размытые контуры рыб.

«Тинро-2» прошел немного вперед, и я увидел окуня с яркими полосами на боках. Его занятие нельзя было назвать типично рыбьим: окунь рыл яму. Видимо, он хотел соорудить себе убежище. Никаких скал вокруг не было, но окунь все-таки выбрал для своего убежища укромное местечко среди негустых зарослей прутовидных горгонарий. Вырытая окунем яма напоминала лисью нору в кустарнике. «Как быть с теорией Выскребенцева? – подумал я. – Скал нет, но убежище явно есть». Я занес рыбу в графу «живет на песке» с пометкой «роет яму». Заметив пришельцев, вторгшихся на его территорию, окунь прекратил свою работу и уставился на нас с далеко не дружелюбным видом. Казалось, он готов был боднуть аппарат головой, если мы попытаемся двинуться дальше в пределы его «усадьбы».

– Не будем мешать окуню, пусть трудится, – предложил Иштуганов.

– Ладно, давай его объедем. Переключи на меня управление.

Получив управление на свой пульт, я сделал циркуляцию, оставляя окуня в центре дуги, и двинулся в сторону базальтовой гряды.

– Держи курс девяносто градусов, – передал мне Иштуганов в переговорную трубу.

Шум от вертикальных двигателей был почти невыносимым. Разговаривать можно было, лишь надрывая голосовые связки, поэтому гидронавты придумали маленькую хитрость: протянули от пульта командира к наблюдателю толстый гибкий шланг, который служил переговорной трубой.

Пейзаж по курсу подводного аппарата не радовал изобилием жизни. Мы шли над песчаной равниной, слегка всхолмленной течением и роющими морскими животными. По песку с черепашьей скоростью ползали уже знакомые мне черные морские ежи с длинными тонкими иглами: диадема лонгиспинус (то есть, длинноиглая диадема), которых я видел на шельфе Африки. Но ежей было гораздо меньше, чем на африканском шельфе. Вряд ли тому стоило удивляться. Вблизи Африки действовал мощный апвеллинг, поддерживавший на очень высоком уровне продуктивность шельфовой экосистемы. Над подводной горой Дасия, несмотря на все наши старания, подъема глубинных вод – локального апвеллинга – мы не обнаружили. Канарское течение просто переливалось через вершину горы, как через мелководный порог. Теория подсказывала, что перед горой, со стороны набегающего потока, и за горой, в «тени» течения, должны быть микроапвеллинги. Но теория теорией, а наши измерения не показывали сколько-нибудь значительного понижения температуры воды в этих зонах. Значит, существенного подъема холодных глубинных вод не было. Не было и его биологического последствия – значительного повышения продуктивности планктона и бентоса. Одиноко бродившие морские ежи служили наглядным подтверждением, что экосистема подводной горы Дасия была не слишком богатой.

Впереди прямо по курсу «Тинро-2» показался уступ полуметровой высоты. Приблизившись, я заметил, что этот уступ сложен слоистой породой белого цвета. Можно было разглядеть створки раковин моллюсков, когда-то обитавших на вершине горы Дасия и послуживших затем строительным материалом для образования горной породы. Не подлежало сомнению, что известняк отложился на небольшой глубине.

Возле уступа плавал окунь-полосатик, точно такой же, как в самом начале погружения. Этот окунь был в пользу теории «эффекта рифа». Окунь держался в полуметре от уступа и тоже копал ямку. Ему, видимо, мало было уступа как средства защиты – нужна была еще и ямка. Заметив подводный аппарат, он бросил свое занятие и медленно поплыл нам навстречу, как бы показывая всем своим видом: «Убирайтесь-ка ребята отсюда подобру-поздорову!» Соотношение масс между «Тинро-2» и окунем было такое же, как между слоном и моськой, но по характеру рыбу, скорее, можно было сравнить с бойцовой собакой. Я нажал на спуск фотоаппарата. Мощная вспышка импульсной лампы не произвела на отважную рыбу никакого впечатления. Решимость окуня изгнать непрошеных гостей со своей территории внушала уважение, и я повторил свой маневр, обходя рыбу стороной.