Валерий Федоров - Погружение разрешаю

• Название: Погружение разрешаю
• Автор: Валерий Федоров
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-00071-613-7

Книга В. В. Федорова рассказывает о подводных исследованиях в Атлантическом, Индийском и Тихом океанах, которые проводились с применением отечественных обитаемых аппаратов «Тинро-2», «Север-2» и «Омар». Более чем в ста погружениях автор принимал личное участие, вел визуальные наблюдения на глубинах до 1500 м. Читатель узнает о том, какие диковинные рыбы, крабы, моллюски, кишечнополостные, губки и другие животные обитают в глубинах морей и океанов. Некоторых из этих животных удалось сфотографировать во время погружений, и их можно видеть в естественной среде обитания. Описаны драматические ситуации, в которые порой попадали российские гидронавты, всегда находившие выход из трудного положения. В итоге подводных исследований был сделан ряд открытий морских и океанических рыбопромысловых районов, переданных для освоения российской рыбной промышленности.

Книга иллюстрирована уникальными фотографиями, сделанными во время подводных погружений. Приведены также фотографии подводных обитаемых аппаратов и рабочих моментов подводных исследований.

Книга рассчитана на широкий круг читателей, включая школьников среднего и старшего возраста, студентов географических, геологических и биологических факультетов университетов и педагогических вузов, преподавателей школ, лицеев и гимназий, а также всех тех, кто интересуется природой океана.

---

Едва мы отошли от бровки уступа, как прямо на нас понесся бешеный поток воды, словно ударивший из брандспойта. Капитан резко увеличил обороты винта. Аппарат сильнее завибрировал, но по одной и той же картинке за иллюминатором я понял, что мы вперед не двигаемся, а стоим на месте. Капитан все добавлял обороты: сто… сто пятьдесят… двести… Мы стояли на месте! Перед моим иллюминатором торчала одна и та же серовато-лиловая губка, и мы никак не могли проплыть над ней. Будто нечистая сила Бермудского треугольника схватила «Тинро-2» когтистой лапой и не хотела выпускать наверх. Лоб капитана покрылся испариной. При работе двигателя в форсированном режиме напряжение аккумуляторной батареи очень быстро падало. Аппарат дрожал, рычал, но не трогался с места.

– Черт возьми! Гайдроп! – вдруг воскликнул Суров.

Я не сразу понял, в чем дело.

– Гайдроп отдался, – уже спокойнее объяснил капитан. – Гляжу на счетчик троса якоря-гайдропа, а он показывает, что весь трос вытравлен. Видимо, якорь-гайдроп между камней заклинило.

Якорь-гайдроп – это тяжелая чугунная гиря.

Теперь нужно было думать, как выбраться из довольно-таки неприятного положения. Проще всего, конечно, было обрезать якорь-гайдроп специальным механическим ножом. Капитан оставил этот вариант на самый последний случай, если не удастся вытащить якорь из расщелины. Операцию по освобождению «Тинро-2» из подводного плена он проделал мастерски. Дав задний ход, капитан включил лебедку гайдропа и стал выбирать слабину троса. Подводный аппарат постепенно подтягивался к гайдропу и, наконец, оказался над ним. Капитан продолжал работать задним ходом, стараясь вытащить якорь из щели между камнями, что ему, в конце концов, удалось сделать. Освобожденные, мы ринулись наверх. «Тинро-2» к немалому изумлению команды «Ихтиандра», наблюдавшей за всплытием, вылетел из пучины океана, как пробка из бутылки шампанского.

С тех пор (а прошло уже больше 40 лет) я достаточно уважительно отношусь к рассказам о загадочном Бермудском треугольнике, НЛО и прочих загадочных природных явлениях.

Ну, а кроме испуга, который мы пережили, подвергшись весьма реальной опасности застрять на краю Большой Багамской банки, мы получили и совершенно точный ответ на тот вопрос, который поставил перед нами начальник рейса: мы застряли как раз на той глубине, на которой появились первые кораллы-мозговики – 85 метров. Именно между двумя кораллами вида поритес лютес и заклинило якорь-гайдроп нашего подводного аппарата. Вот так экстремальное событие помогло узнать наибольшую глубину распространения мадрепоровых кораллов в Карибском море, чего до нашего погружения точно никто не знал. Попутно я определил, что раньше, видимо, когда уровень океана был ниже и глубина внешнего края Большой Багамской банки была меньше, мадрепоровые кораллы проникали ещё ниже по склону банки, по крайней мере, до сегодняшних 90 метров. Таков был тот небольшой, но конкретный вклад в морскую биологию, который удалось сделать по итогам моего погружения на Большую Багамскую банку.

В общегеографическом плане погружение было также весьма информативным. Подводные ландшафты американского и африканского материков разительно различались между собой, особенно донные песчаные ландшафты. Жизнь на песчаных грунтах возле Америки на глубинах 150–205 м была значительно беднее, чем на тех же глубинах неподалеку от Африки. Никаких скоплений донных и придонных рыб в «американском» секторе Атлантического океана на широте 20° и в помине не было, в то время как в «африканском» секторе океана на тех же глубинах и широтах мы наблюдали такие скопления рыб, которые могли иметь промысловое значение. Причиной таких различий была разница в течениях и продуктивности океанских вод. Холодное Канарское течение, богатое биогенными веществами, эффект которого был усилен апвеллингом, создавало условия для размножения множества микроводорослей, служивших пищей зоопланктону, которым в свою очередь питались рыбы. Напротив, к американским берегам с юга подходили прозрачно-синие теплые воды Северного Пассатного и Флоридского течений, бедные биогенными элементами. Всё, что они могли дать – это красочные ковры на крутых подводных известняковых склонах, состоящие из губок, мшанок, актиний, горгонарий. Подобно оазисам в бедной пустыне, их было приятно лишь созерцать. Но как гласит поговорка: «Хоть видит око, за зуб неймёт». А вот стаи рыб, которые могли бы наполнить тралы промысловых судов, без устали плодились не у берегов Америки, а на другой стороне Атлантики, у берегов Африки, в водах Канарского течения.

Глава 6 На банке Дасия

В мае 1995 года «Ихтиандр» вернулся к африканским берегам. Недалек был день нашего возвращения домой. Несмотря на два удачных и результативных погружения в подводном аппарате, мне казалось, что я собрал недостаточно материалов для диссертации. Я пошел к Аронову и сказал:

– Марлен Павлович! Мне нужно еще одно погружение. Позарез!

– Вряд ли получится. Работа закончена, аппарат законсервирован, мы идем в Гибралтар, – ответил начальник рейса.

– Вы поймите, – настаивал я, – мне материал для диссертации нужен, а у меня за рейс было всего два погружения.

– Что делать, мы много времени потеряли на переходах, – объяснил Аронов.

– Нас в институте не поймут, скажут: мало погружений сделали, – выложил я последний козырь.

– Ну, хорошо, – нехотя согласился Аронов, – я поговорю с капитаном. А где ты хочешь сделать погружение?

– На подводной горе Дасия! – выпалил я, пока еще не веря в удачу.

К нашему удивлению капитан «Ихтиандра» Лев Медведев не заставил себя долго уговаривать. «Надо – значит надо», – сказал он и дал команду готовиться к погружению. «Тинро-2» расконсервировали, приготовили к спуску.

Я выбрал подводную гору Дасия не случайно. На ней уже было сделано несколько погружений. Опускался на вершину Дасии и сам Аронов. Он сделал удачные фотографии на этой подводной горе, которая из-за своей плоской вершины на морских картах называлась банкой. Это и верно: если пустую консервную банку положить донышком кверху, то и получится в грубом приближении та форма, которую имела подводная гора Дасия. В ходе предыдущих исследований на «Ихтиандре» было установлено, что склоны банки Дасия очень крутые, местами отвесные, а её вершинная поверхность почти плоская. Лишь в восточной части банки над вершинной поверхностью поднимается каменистая гряда. На фотоснимках, которые сделал Аронов, была видна бугристая поверхность лавы с какими-то наростами и разводами. Я предположил, что разводы – это покров известковых корковых водорослей, литотамния. В одном месте лава была раздроблена трещинами, в результате чего ее поверхность напоминала каменные многоугольники – столбчатую отдельность, типичную для наземных щелочных базальтов. Однако обладая определенным воображением, столбчатую отдельность базальтов можно было принять и за рукотворную каменную кладку, благо для этого имелась подходящая версия – одна из гипотез о происхождении Атлантиды. По этой версии Атлантида находилась не в бассейне Средиземного моря, а по ту сторону Гибралтарского пролива, в восточной части Атлантики, дно которой в силу мощных геологических процессов опустилось в пучину вод, поглотив древнюю цивилизацию таинственного народа – атлантов.

Я много читал о том, что в эпоху последнего оледенения, около 20 тысяч лет назад, уровень океана, располагался примерно на 120–130 метров ниже современного уровня, потому что много воды было сковано в огромных ледниках, покрывавших Евразию и Северную Америку. Отступивший океан неизбежно должен был оставить под водой свои следы: береговые уступы, пляжи, прибрежные болота. Во многих местах находили следы ледникового океана, но эти места располагались на шельфе вблизи материков, либо на самих материках, например, переуглубленные речные долины.

Открытый океан удобен для изучения колебаний уровня. На подводных горах, расположенных в тропической и субтропической зонах, никогда не было ледяных «шапок». Если уровень океана действительно опускался на 120–130 м метров ниже современного, то следы его стояния непременно должны были запечатлеться в формах рельефа подводных гор, многие из которых в ледниковый период могли быть островами. Подводная гора Дасия привлекла мое внимание своей уникальной вершиной: ее плоскость лежала точно на глубине 120 метров, и только базальтовая гряда, которую видел и фотографировал Аронов, поднималась над плоской вершиной еще на 30 метров. «Если бы мне удалось увидеть древнюю береговую линию, то в копилку палеогеографии ледникового периода добавилось бы еще одно точное свидетельство о глубине, до которой понижался уровень океана», – думал я. Меня подогревал интерес к геологической истории земли, привитый нам, студентам географического факультета МГУ, нашими преподавателями.