Марина Цуркова - Ты тоже можешь сниматься в кино! Исповедь статистки

• Название: Ты тоже можешь сниматься в кино! Исповедь статистки
• Автор: Марина Цуркова
• Жанр: Русское современное

Кто из нас ни мечтал сниматься в кино? А заглянуть за кулисы театра? Узнать, как создаются на телевидении программы формата «реалити»? На страницах этой книги вы найдёте ответ на этот вопрос, и не только. Открывайте для себя загадочный, увлекательный мир кино, театра и телевидения вместе с автором! Даже не будучи профессиональным актёром, вы можете оказаться на съёмочной площадке…

---

Проходит минут пятнадцать и в фойе появляется девушка-бригадир.

Она ведёт нас по сложным лабиринтам коридоров «Ленфильма».

Наконец мы выходим во внутренний двор киностудии, где уже стоит небольшой автобус и, где уже расположились участники съёмочной группы: гримёры, «муравьи» (молодые ребята, помогающие на съёмочной площадке подносить разные вещи и приспособления, короче, «мальчики на побегушках») и т. д. и т. п.

Они, как сомнамбулы, находятся в каком-то полуживом состоянии. Кто-то из них спит, прислонившись к окошку автобуса, кто-то всё время зевает и сонно обводит взглядом вновь прибывающих.

Ну вот все рассаживаются, и автобус трогается с места.

Съёмка должна проходить загородом, недалеко от посёлка «Репино», у железнодорожного переезда.

Когда нас привозят на место, там уже находится один автобус, в котором приехали операторы, помощники режиссёра и другие участники, без которых не обходится такой важный процесс, как съёмка кино.

Мы выходим из автобуса. День великолепный! Конец августа. Ярко светит солнце. Бригадир сообщает, что мы можем погулять, и когда мы понадобимся, нас позовут.

Я беру один из стульев, которые проворные «муравьи» выгрузили из автобуса, нахожу подходящее местечко, чтобы никому не мешать, и, усевшись, начинаю наблюдать за тем, что происходит на съёмочной площадке.

А происходит следующее… Всё те же «муравьи» проворно бегают туда-сюда по съёмочной площадке, выгружают всю необходимую аппаратуру, кто-то устанавливает рельсы для камеры, кто-то подтаскивает провода.

Гримёры и костюмеры заняты своим делом – подмазывают, подкрашивают, одевают главных действующих лиц данного эпизода. Не забывают и про нас, статистов. Мне накладывают толстый слой грима на лицо. Лето. Надо быть загорелой. Гляжу на себя в зеркало – боже мой! Отелло отдыхает…

Так проходит больше часа. К съёмкам ещё не приступали. Выгружают пластмассовый круглый стол. Затем появляются большие термосы, чай в пакетиках, одноразовая посуда, печенье, сахар. Устанавливают небольшую торговую палатку, внутри палатки – ещё один стол.

С интересом наблюдаю за происходящим.

Проходит ещё какое-то время. Кто пьёт чай, кто – просто бесцельно слоняется туда-сюда.

Мы, то есть я, юная девушка и искушённые в съёмках молодой человек и молодая пенсионерка, не знаем чем заняться.

Нас приглашают попить чайку. С удовольствием соглашаемся.

Наливаю в пластмассовый стаканчик горячую воду из термоса, кладу пакетик с чаем, беру печенинку и решаю пойти в автобус (хоть ещё и лето, но всё же солнце уже не очень греет). Не успеваю сделать шаг на ступеньки автобуса и замираю, как вкопанная…

Навстречу мне выходит из автобуса… Андрей Краско. В белой рубашке, салатных брюках. Пытаюсь скрыть своё волнение и смущение. Произношу робко:

– Здравствуйте!

– Здравствуйте, – с какой-то грустной улыбкой отвечает мне Андрей.

Я отхожу в сторону, даю ему выйти. Он подходит к круглому столу, тоже наливает чай, шутит…

Боже мой! Если б тогда можно было знать, что ему осталось всего лишь два года… Если б тогда можно было знать! Может кто-нибудь из близких ему людей сказал бы ему тогда:

– Побереги себя, Андрюша. Побереги своё сердце…

Но тогда об этом никто даже и не догадывался.

Он шутит, смеётся, а в глазах – какая-то печаль и грусть… Я это очень хорошо запомнила. Помню, ещё тогда, мысленно отметила этот взгляд и окрестила его, как взгляд «грустной собаки».

Подхожу к помощнику режиссёра, женщине средних лет, спрашиваю:

– Можно сфотографировать Андрея?

Она отвечает, что мол, спросите у него самого.

Долго не решаюсь подойти. Он прогуливается, обнявшись, с какой-то молодой женщиной. Перебарываю в себе смущение и неловкость, подхожу к Андрею с его спутницей.

– Извините, Андрей Иванович, – произношу смущённо я, – можно вас сфотографировать?

Он опять грустно улыбается, спрашивает:

– Меня одного? А со мной – не хотите?..

– Хочу. А… можно?

– Ну, конечно же, можно! – весело отвечает он.

Его спутница любезно соглашается на роль фотографа, забирает из моих рук фотоаппарат и делает несколько снимков.

Я благодарю Андрея, забираю назад фотоаппарат и, вдруг, неожиданно для себя самой, произношу:

– А я вас, Андрей Иванович, только вчера видела.

Затем добавляю:

– С Михаилом Пореченковым…

– Да? – удивлённо произносит Краско.

Я, видя его удивление, быстро поясняю:

– Вчера смотрела очередную серию «Агента национальной безопасности». Вот там я вас и видела…

– А… Понятно, – опять с какой-то грустью произносит Андрей, – а я с Мишей уже давно не виделся…

Актёр Андрей Краско и я. Август 2004 г. Сериал «Принцесса и нищий».

Я часто пересматриваю фотографии, сделанные мной во время участия в съёмках. На них запечатлены разные актёры (о них я напишу дальше), но всякий раз, когда я смотрю на фото Андрея Краско, у меня щемит сердце. Как жаль, что смерть никого не щадит, и забирает так рано, на взлёте, людей, подобных этому замечательному актёру. Я общалась с ним всего несколько минут, но даже этих нескольких минут оказалось достаточно, чтобы понять, какой он человек: совершенно «незвёздный», лёгкий и простой в общении.

Я наблюдала, как он запросто, легко общался с целой «гвардией» военных, принимавших участие в этом эпизоде (они, в камуфляжной форме, изображая группу захвата, задерживали главных героев, одним из которых и был Андрей Краско). А потом Андрей фотографировался и с ними. Обнявшись, как с хорошими друзьями…

Встреча с Иваном Ивановичем Краско

Пройдёт чуть меньше трёх лет с того момента, как я принимала участие в съёмках «Принцессы и нищего» и судьба, опять же, совершенно случайно, сведёт меня с отцом Андрея Краско – Иваном Ивановичем.

Благодаря моим очень хорошим знакомым – певице Татьяне Валери (Кудрявцевой) и её другу-музыканту Александру Каменному (через какое-то время они поженятся но, увы, спустя совсем короткое время, разведутся. Теперь у них у каждого своя, как личная, так и творческая жизнь) попадаю на мероприятие, посвящённое ветеранам войны и блокадникам Ленинграда.

Мероприятие проходит в «Доме актёров», на Невском. Меня приглашают поучаствовать в сборном концерте – почитать свои стихи. В концерте принимают участие, помимо Тани с Сашей и меня, ещё два человека.

Один из них – питерский композитор, который сам исполняет написанные им же песни, другой – куплетист, с маленькой гармошкой. (Прошу прощения, но не помню, как их зовут, но публика, видимо, их знала хорошо, особенно «куплетиста», так как принимала его бурными овациями ещё до того, как он начал своё выступление).

Ведёт это мероприятие Иван Иванович Краско. Как я потом узнаю, эти мероприятия – тематические и называются они, если не ошибаюсь, то ли «Вечера у дяди Вани», то ли – «Встречи у дяди Вани». В общем, что-то там «у дяди Вани». Извиняюсь, если название переврала. Думаю, что это не столь важно. А важно другое. То, что я имела возможность принять участие в концерте, ведущим и вдохновителем которого являлся (и до сих пор является) замечательнейший актёр – Иван Иванович Краско, отец Андрея Краско.

Приезжаю в назначенное время в «Дом актёров». Меня уже встречают Саша и Таня. Поднимаемся в гримёрку.

Гримёрка очень просторная – с отдельными кабинками. В простенке между окнами – огромное зеркало. С боков, у стен – тоже зеркала. Потолки – высоченные. Красотища! Рассмотреть «себя любимую» можно со всех сторон и ракурсов.

Мы с Татьяной поправляем причёски, крутимся у зеркала. Заходит организатор концерта – женщина средних лет, приносит мешок с какими-то сладостями. Сладости – это нам с Таней. Делим, по дружески, угощения.

Саша ходит взад-вперёд по гримёрке, садится – проверяет звучание гитары, что-то там поднастраивает.

И вот открывается дверь, и входит он – Иван Иванович. Весь в белом, элегантный, подтянутый и голос… Неповторимый, обволакивающий, неподражаемый, всегда и везде узнаваемый, ЕГО ГОЛОС…

Здороваемся. Иван Иванович ведёт себя так, будто мы знакомы сто лет. Легко, просто, непринуждённо. Записывает на бумажке, как нас представлять. Саша представляет меня, как поэтессу и сценаристку, Таня добавляет:

– Актриса.

Я протестую:

– Какая я актриса?! С ума сошли что ли?! Да и поэтесса со сценаристкой – это тоже громко сказано.

Иван Иванович записывает. Поправляет Сашу, что правильней говорить не поэтесса и сценаристка, а – поэт и сценарист, независимо от того, относятся эти определения к мужчине или женщине. Мы не спорим. Ему виднее.

Ждём начала концерта.

Зал полный. Собралось около двухсот человек. Поджилки немного трясутся. Ведь я всего второй раз читаю свои стихи перед таким количеством народа. Саша с Таней, хоть для них выступать привычное дело (он – музыкант, она – профессиональная актриса), тоже волнуются.