Сергей Данилов - Конспекты поздних времен

• Название: Конспекты поздних времен
• Автор: Сергей Данилов
• Жанр: Русское современное

Книгу Судеб пишут сами люди, однако частенько в дело вмешиваются посторонние барабашки вроде Або Цифала, что запрыгнул в голову инвалида умственного труда Семена Егорова то ли из недавнего прошлого, то ли из нескорого будущего.

---

– В шахматы сильно играешь, – решил поднять настроение бывшего грузчика Макс.

– В шахматы я кого хочешь обставлю. Цифал поможет, любит он людишек до истерики доводить. Я чувствую, меня к книгам научным он и посылает, хочет что-то там посмотреть. Надо мне книги почитать самые-самые научные, с переднего нынешнего научного края. Отыщи мне такие, а я на спор у любого в шахматы выиграю.

– Так уж и у любого, – усмехнулся Макс, припоминая, где он слышал про Або Цифала.

– Давай, если на спор выиграю у любого, на кого укажешь, то поможешь мне?

Макс как раз доел булочку и допил кисель. Душа его переполнилась благодарностью.

– Хорошо, сдаём посуду и идём в бассейн «Труд».

– Плавать будешь?

– Нет, нынче в нём располагается шахматный клуб. А, кстати, кто такой Цифал?

– Он же и доктор Клементовский. У меня в голове поселился, барабашка с того света. Чего так смотришь? Мне и самому удивительно.

5. Книга Судеб Бога Живаго

Когда молодежь убралась в сад, Або кряхтя вылез из-под кровати, вытащил за собой подушку и свалился поверх сбуровленной постели, не включив гробушника. Через минуту он храпел задрав клочкастую бородёнку к потолку, отправив соматическую сигнатуру в путешествие по Вселенной. Уже какую ночь подряд Цифал не проводил сеанса восстановления, ни тем более омоложения. Рисковал, конечно, но сигнатура позарез требовалась для путешествий.

К слову сказать, термином «сигнатура» из учебника профессора Щура, которое никак не мог припомнить студент Криницын, с единственной добавкой прилагательного «соматическая», называлась первичная оболочка души, которой клоны научились управлять. Именно она, соматическая сигнатура подвергалась исправлению во время сеансов лечебного сна всех клонов, за исключением тех, кого называли трудоголиками. Цифал предпочитал и во сне трудиться, а не лечиться.

С точки зрения молодых людей старик совершенно безобразно храпел, валяясь поперёк гробушника, в то время как его сигнатура унеслась на встречу с сигнатурой одного из самых пожилых учителей Або – Петровича, недавно решившего скончаться по семейным обстоятельствам. Всем хорошо известно, насколько душа становится общительной и энергичной после кончины физического тела, какое огромное число встреч она проводит с бывшими друзьями, коллегами, родственниками перед своим окончательным распадом, местами здорово досаждая им, принося нервные расстройства.

Как водится, сигнатуры Або и Петровича неслись в орто-направлениях, при которых удобнее всего поддерживать беседу, потому что с одной стороны чувствуешь близкий локоть товарища, будто прогуливаешься с ним в осеннем парке, ведя неспешный разговор, по усыпанным багрово-жёлтыми кленовыми листьями мокрой дорожке под одним зонтом, а с другой стороны при таких условиях скалярные помехи, шумы, и недопонимания общего уровня практически равны нулю.

– Хулиганим помаленьку? – усмехался Петрович. – Громим Вселенную? Бога Живаго не почитаем?

– Я? Да ни в жисть! Ни сном не ведаю, ни духом не знаю.

– Не ёрничай. Кто галактику МХ-1563 в пыль стёр, изобразив взрыв сверхновой? Ладно, отмолил тебя в синклите, прощён в последний раз. Отныне в игру решено ставить самую интересную, и назначен ты переводчиком Книги Судеб, созрел юноша для бранных дел. Прямо сейчас этим и займёмся… если, конечно, никто не помешает… У, черти полосатые!

В пространстве обитания сигнатур возник белый луч, осветивший широкую спину Петровича, одетого в старую ватную фуфайку. В переселенческом поселке сибирский крестьянин был известен как большой специалист по качеству древесины, сорта определял, постучав по кедре костяшками пальцев. Прожектора с вышки фильтровали возвращающуюся из лесу колонну, в его белом молниевом свете виден был в морозном воздухе пар дыхания над колонной, передние уже приготовились для шмона. Было восемь вечера, в тайге зимой тёмная ночь, охранники-мадьяры начали досмотр колонны при входе в поселок. Луч прожектора перескочил со спины Петровича на Або.

– Повернись к ним спиной, не смотри в глаза, – сквозь зубы сказал Петрович.

Або, чувствуя себя страшно усталым, вымотанным работой на лесоповале, испытывая незнакомое, жутко пронизывающее чувство голода, отвернулся.

– Вот вам подтверждение удивительного опыта, – сказал сотрудник института любознательному корреспонденту телевидения. – При разрушении частицы образовалось два фотона, которые разлетелись в разные стороны Вселенной. Наблюдатель снимает данные с одного фотона, например, проецирует на ось Х. Возможно сделать на ось Х, можно на ось У, но, допустим, он предпочёл ось Х. Тогда с другого фотона можно сделать проекцию тоже только на ось Х! Представляете, этот другой фотон как бы не позволяет наблюдателю снять показания на ось Y. Получается, что он «узнал», что произошло с первым фотоном в другой части Вселенной, причём как-то получил эту информацию со скоростью во много раз превышающую скорость света. На этом принципе «сцепленности родственных фотонов» и будет строиться поколение новых компьютеров.

– А как же общая теория относительности Эйнштейна?

– А никак.

Вдруг Або почувствовал, что он, точнее говоря, какой-то совершенно чуждый ему человек, молодой парень – ссыльный крестьянин, плохо одетый, сильно обмороженный и уже опухший от голода, не переживет сегодняшнюю ночь, помрет. Он в испуге перечеркнул всё. Луч-прожектор погас. Собаки перестали хрипеть.

– Чего ты, Абушка, здесь наредактировал, голова садовая? Откуда брусчатка с каменными бараками в Нарыме в 1930 году?

Петрович быстро восстановил прежний текст. Вместо прожекторов сияла в морозной черноте полная луна, по обе стороны от тропы зеленоватые в её свете сугробы, дальше непроглядная темень леса.

– Здесь народ безымянно гибнет сотнями тысяч, надсажаясь непосильным трудом, холодом и голодом среди сугробов да болот. И без проволоки по тайге не убежишь, ни зимой, ни летом. И куда мужик побежит, бросив семью и детей? Вместо бараков – сырые землянки. Никаких столовых и норм хлеба по едокам. Без ничего людей сбросили с плота. Питание – чем бог пошлёт: клюква, что насобирали, корешки, да кора деревьев.

– Ну и фиг с ними. Что нам лимитчиков не хватает, что ли? Люди плодливые, ещё народят.

– Я тебе объективную реальность читать помогаю, разве одно шоу смехотворное повсеместно должно быть? Не синхронизируй с хрониками Голливуда. Саму Книгу Судеб космоса читай. Здесь правда о том, как народ доисторический уничтожался, наши предки, как-никак. Совесть-то научную надо иметь. Истинное чудо, что Космос память хранит. Божеское дело, не иначе.

«Какую такую совесть? Я есть клон в натуре без комплексов, а не человечишко ледащенький…».

– Почему лиц ни у деревенских ни у ссыльных нет, что за кино? Такое шоу мне неинтересно.

– Книга потому что Судеб, а не видеоинформация. Записки, конспекты Бога Живаго. Кто-то ему устно поведал, а он записал.

– Бог пишет? И кто ему, Богу Всевышнему нашему единому и абсолютному может рассказывать?

– То-то и дорого, что Бог записал, чтобы мы сумели прочесть перед своим концом, поняли важное да спастись успели, воспользовавшись сими конспектами.

– Прости, милый, – заголосила сигнатура ученика Або, – прости Мессии нашего ради. Без шоу жить обрыдло, вот и подрисовал маленько. Мы же с тобой живые клоны по крови. Дай стопу лобызну, не гневайся на дебила превеликого, доволь расцеловать, любезного Учителя, вымолить прощение. Каюсь, Петрович, падаю ниц, рву на лысой глупой башке последние волоски, сыплю пепел дальних галактик, пусть будут язвы, грешен, грешен перед тобой и Богом Живым! – сигнатура Або металась между созвездий, разыскивая пепел поядовитей для головы спящего где-то Цифала.

– Окстись, Абушка. Аккуратнее начало отсчета выбирай, когда по каналу вселенской памяти несёшься, веди себя спокойно, ты игрок-исследователь в первую голову, а потом уже клон.

Або догадывался, что Петрович является членом секты Живого Бога, из новых пантеистов, почитавших всю Вселенную за того самого Бога единого, да к тому же по счастью и Живого нынче. Многие уверовали в Бога накануне светопреставления, хочется им спасения души да вечной жизни. Фигу вам с дрыгой! Как прирождённый космический хакер, Цифал знал: всё, что подвергается корректировке не может быть божественным. Ибо Бог – абсолют, ни в коем случае не познаваемый клоном. Вселенная же корректировалась запросто, большого ума для этого не требовалось, исключительно концентрация силы воли. Нет, Космос – не Бог, хотя и живой организм, и миллионы звезд и галактик – нейроны вселенской психики, схожей с его, Або, психикой. Огромное животное бесконечных размеров, которое надо распознать, завоевать и научиться им управлять в собственных интересах! Его домашнее животное – вот что есть их Вселенная! Пусть будет у Або на посылках!