Валерий Воронин - Ковчег царя Айя. Роман-хроника

• Название: Ковчег царя Айя. Роман-хроника
• Автор: Валерий Воронин
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-00053-962-0

Трилогия «Ковчег царя Айя» рассказывает о Ковчеге Завета, в эту историю вовлечены люди разных эпох. Читатель узнает из книги о Ро-Гасе, представителе народа гитсов, потомке фараонов Египта, о крестоносце Дивоне, волею случая оказавшемся сначала на Святой Земле, а затем в Ливонии, и о судьбе Ковчега Завета, которая на короткий миг связала легендарного разбойника Кудеяра с этой святыней. А далее – еще интересней!

Удивительным образом заключительная фаза этой непростой истории сведет воедино судьбу мастера, создавшего Ковчег Завета, с самим великим произведением, и они вновь окажутся на одной земле. Хотя правильнее сказать уже – в одной земле. А какое место отводится в повествовании Крыму, читателю станет, когда он прочтет трилогию.

И, конечно же, удивится ее ярким и неожиданным сюжетным поворотам…

---

Странно все-таки складывается жизнь, особенно в последнее время. Где и когда он переступил ту черту, что отделила его от нормы. Может быть, на мысе Айя? Или в Балаклаве, когда он в одном из старых подземелий нашел древние манускрипты? Быть может, все началось с встречи с Лешей Швецовым, который рассказал о тайнах Крыма? Или, или…

Чайник закипел, и Руданский, повернув ручку горелки, затушил веселый огонек. Так, кипяток готов. Теперь надо побриться и вообще привести себя в порядок. А то совсем раскис. Его взгляд невольно упал на тикающий будильник, и Кирилл повернул циферблат к стене – пусть «общается» с обоями и не нагоняет тоску.

Как, однако, все в жизни зыбко и неуверенно. Однажды, совершенно случайно, он, журналист Руданский, познакомился со Швецовым и вскоре подружился с этим необыкновенным человеком. Буквально «прикипел» сердцем к нему. Но случилось несчастье – Алексей утонул в море на глазах Руданского в прибрежной полосе близ мыса Феолент. Собственно, «утонул» – словечко, явно неподходящее к тому, что случилось со Швецовым: тот прыгнул в море из ялика, надеясь спасти выпавшую из рук древнюю глиняную табличку. И все – пропал. Что случилось с ним под водой – неизвестно. И эта неизвестность будоражила фантазию, заставляя строить разные, самые замысловатые предположения.

5

И Руданский решил заняться поисками Швецова. Благо, тайны, в которые Алексей посвятил своего друга заблаговременно, позволяли надеяться на удачу. Хоть и призрачные были шансы, но они были, и это главное. Надо знать место, где прыгнул в море Швецов – это центр Глаза Гора – древней и пока непознанной людьми духовной системы. Этот Глаз «работал», концентрируя всю свою силу в том самом центре, где утонул Алексей. Зная о сути и предназначении данного «духовного механизма», можно было попытаться отыскать следы Швецова и даже, что выглядело совсем неправдоподобно, попробовать его спасти.

В конце концов, Кирилловы поиски привели его на мыс Айя, который занимал в системе Глаза очень важное место. Вышел сюда Руданский случайно, руководствуясь больше порывом, чем рассудком. Интуиция его не подвела. Здесь он узнал о существовании некоего коридора, через который можно проникнуть внутрь системы Глаза. Скажи кому-нибудь о таком открытии – ни за что бы не поверили. Это в лучшем случае. И Руданский вынужден был помалкивать об увиденном им однажды. Тем более что сначала журналист толком и не понял всей грандиозности сокрытого здесь. Лишь постепенно…

Да, на мыс Айя ему пришлось ходить много раз, шаг за шагом постигая проступающие из глубины веков тайны. И лишь гораздо позже он убедился в собственной наивности первых шагов и первых порывов души. Как же мало он тогда знал! А сейчас? Разве сейчас, когда ему открыто многое, он может сказать, что познал тайны Айя? Конечно, нет. В том-то и дело.

Однажды Руданский повстречал там некоего человека, назвавшегося Сашей Коридзе. Странная встреча перевернула всю последующую жизнь журналиста, сделав его одержимым совершенно фантастическими идеями. Во-первых, Саша Коридзе показался Руданскому человеком не от мира сего. В прямом значении этого определения. Во-вторых, Кирилл сам становился «не от мира сего». И это его очень беспокоило. Стоило бы прервать связь с мысом Айя, перестать сюда ходить. Но он не в силах был противиться разуму. Безвольно, как кролик, забирался в пасть к удаву, повинуясь действию его гипнотических глаз, так и Руданский в очередной раз шел на Айя не в силах противиться его смертельному влечению. Причем в последнем не было ни малейшего преувеличения. Понял он это лишь, когда поздно было что-либо менять. Поезд ушел, захватив с собой Руданского. И имя этому поезду – время. Время, которое пишется с большой буквы.

Однажды Коридзе провел Кирилла по тому самому «временному коридору», дав возможность прикоснуться в прямом и переносном смысле к тайнам древних храмов мыса Айя. О! Разве такое можно забыть? Кому из смертных довелось так близко сталкиваться с неведомым, испытывая на себе невероятную силу, способную тебя раздавить, как букашку, даже не заметив этого. Кому… Странно, что Руданский после всего еще и жив остался. Хотя жизнь в ее обычном смысле и потеряла для него всякий смысл.

Он все больше стал удаляться от привычных забот, все чаще замыкался, уходил в себя. Не раз задавался вопросом: Почему так? «Коридзе и Швецов были хорошими друзьями. Но Саша первым «ушел» в Глаз, обосновавшись на мысе Айя. Затем Швецов, оставшись один, познакомился с Руданским и «утонул» в центре Глаза. Теперь и сам Кирилл пришел на Айя, узнал его тайны, невольно став «частью» этого святого места. Может быть, Алексей, Саша и он, Кирилл, выбраны для того, чтобы вместе выполнить одну какую-то чрезвычайно важную миссию? Но какую? Швецова он не нашел. Коридзе уклоняется от подобных расспросов. А сам Руданский? Способен ли он самостоятельно потянуть эту «телегу», если она увязла в пыли истории по самые оси колес?».

6

Параллельно с походами на мыс Айя Руданский стал наведываться и в Балаклаву. И совершенно неожиданно (хотя разве можно в подобной ситуации вести речь о слепом случае?) в одном старом доме наткнулся на подземелья, в которых хранятся древнейшие манускрипты. С величайшим трудом Кирилл смог добыть три свитка из этой «библиотеки», понимая, какую ценность он приобрел. Но расшифровать и прочесть ему удалось только один свиток. Причем помог ему все тот же Коридзе, приведший журналиста в храм Святого Духа и оставивший там в одиночестве. В момент величайшего духовного озарения Кириллу открылся смысл одного свитка, и он сумел узнать одну из главных тайн Глаза.

Уже дома, вернувшись из похода на мыс Айя, Руданский самым тщательным образом изучил данный свиток, сверяя каждый знак-буквицу с теми духовными видениями, которые давались ему на самом мысе. Как удивительно точно символ соответствовал сути увиденного! Только сейчас он уяснил для себя принцип «работы» Глаза и его предназначение. Как же точно, удачно он выхватил из сотни (а может быть, и не одной!) свитков Балаклавского хранилища тот самый, который вел к разгадке тайны Глаза!

Но… в голове Кирилла «побежали мысли»… Но! Разве так бывает, чтобы он по случайности взял нужный элемент в одном месте и по той же случайности оказался с ним в другом, где можно было расшифровать однажды взятое? Может, им, Кириллом, кто-то умело управляет на духовном плане, а он на «физическом» выполняет работу, которая как-то связана с миссией «Коридзе – Швецов – Руданский»? Ну нет, это полный бред. Такого в природе быть просто не может.

Но как же поступить с остальными манускриптами? Два свитка, еще не «прочитанных», Кирилл хранил у себя дома. Остальные лежали все в том же Балаклавском хранилище. Как прочесть их? Журналист полностью посвятил себя расшифровке манускриптов. Он проводил над ними дни и ночи, рылся в архивах и библиотеках, знакомился со всеми публикациями, касающихся этой темы, но ни на шаг не продвинулся вперед.

Работа над свитками «съедала» все свободное время. В конце концов, он вынужден был перейти на полставки. А затем и вовсе рассчитаться из редакции, лишь время от времени подрабатывая внештатником. Деньги закончились, жена Тома ушла, и все изыскания привели Кирилла в тупик. Он сник, перестал за собой следить, часто впадал в депрессию. В единоборстве с древними свитками он оказался проигравшей стороной. Увы…

Но выход был. И даже не один. Можно было дождаться часа, подобного тому, как уже однажды на мысе Айя он сумел увидеть и понять суть первого свитка. Такой день имелся – 3 мая, и час ему был известен – 3 часа утра. Да и место он хорошо знал – неприметная поляна на мысе Айя, откуда открывался «коридор времени», через который можно попасть в храм Святого Духа. Но до 3 мая еще надо дожить! К тому же совершенно неизвестно, повезет ли ему, как в прошлый раз, или он, подобно Коридзе, «застрянет» на веки вечные на мысе Айя?

Был и второй выход. Вновь поехать в Балаклаву, найти Николая, хозяина домика, под которым в подземельях спрятаны остальные манускрипты, и уговорить того вновь пустить Руданского в заветное хранилище древних свитков. Набрать их побольше и уже на значительно большем «материале» постараться расшифровать древние письмена. И вообще, может быть, какой-то из свитков окажется более прост, и его удастся прочесть, опираясь на те тайные знания, которыми Кирилл уже владел?

Руданский дважды ездил в Балаклаву, и оба раза Николая застать дома не получалось. Он даже записку оставил со своим номером телефона, дабы хозяин домика смог ему позвонить. Но Николай так и не объявился. Опять возникла тупиковая ситуация…

Исповедь отца Петра

7

Только через два дня старец Гермоген, пошатываясь и придерживаясь рукой за косяк двери, вышел из своей кельи. Все это время он неусыпно молился перед иконой Богородицы за спасение души почившего настоятеля. Время от времени старец забывался, и тогда в его голове всплывали детали той незабвенной ночи, которую он провел у смертного одра отца Петра. Так еще никто и никогда ему не исповедовался! Никто прежде, да и маловероятно с подобным было встретиться кому-то в будущем. И не только из-за старческих лет самого Гермогена, но и вследствие яркости личности и совершенной неповторимости судьбы и поступков исповедовавшегося.