Александр Городницкий - Стихи и песни (сборник)

• Название: Стихи и песни (сборник)
• Автор: Александр Городницкий
• Жанр: Музыка, танцы
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-62562-8

[i]«Атланты держат небо», «У Геркулесовых столбов», «От злой тоски не матерись» («На материк»), «Над Канадой небо сине», «Жена французского посла», «Снег», «Перекаты», «Кожаные куртки» («Песня полярных летчиков»)[/i] – эти песни Александра Городницкого, написанные в дальних океанских плаваниях и в экспедициях на Крайнем Севере, давно стали народными.

Его стихи, переведенные на многие языки и включенные в школьные учебники, – настоящий гимн «шестидесятников».

А сам поэт по праву признан живым классиком и одним из основоположников жанра авторской песни в России, наряду с Владимиром Высоцким, Булатом Окуджавой, Александром Галичем, Юрием Визбором.

В этот сборник включены лучшие стихи и песни Александра Городницкого.

2-е издание, исправленное и дополненное.

---

Дворы-колодцы

Дворы-колодцы детства моего,
Я вижу их из года в год все ближе.
На них ложился отблеск солнца рыжий,
Над ними выли голоса тревог.

Слетал в них сверху нежный пух зимы,
Осколки били проходящим градом.
Здесь жили кошки, голуби и мы —
Болезненные дети Ленинграда.

Нас век делил на мертвых и живых.
В сугробах у ворот лежала Мойка,
И не было отходов пищевых
В углу двора, где быть должна помойка.

Но март звенел капелью дождевой,
Дымилась у камней земля сырая.
Мы прорастали бледною травой
Меж лабиринтов дровяных сараев.

И плесень зацветала на стене,
И облака всходили желтой пеной,
И патефон в распахнутом окне
Хрипел словами песни довоенной.

Дворы-колодцы, давнее жилье
Мне в вас теперь до старости глядеться,
Чтобы увидеть собственное детство —
Былое отражение свое.

1974

Годовщина прорыва блокады

Мне эта дата всех иных
Важнее годовщин,
Поминки всех моих родных —
И женщин, и мужчин.

Там снова тлеет, как больной,
Коптилки фитилек,
И репродуктор жестяной
Отсчитывает срок.

Я становлюсь, как в давний год,
К дневному шуму глух,
Когда из булочной плывет
Парного хлеба дух.

Сказать не смею ничего
Про эти времена.
Нет мира детства моего, —
Тогда была война.

1974

День Победы

Подобье черно-белого экрана
Скупая ленинградская природа.
По улице проходят ветераны,
Становится их меньше год от года.

Сияет медь. Открыты окна в доме.
По мостовой идут они, едины,
И сверху мне видны, как на ладони,
Их ордена и сгорбленные спины.

С годами все трудней их марш короткий,
И слезы неожиданные душат
От их нетвердой старческой походки,
От песен их, что разрывают душу.

И взвода не набрать им в каждой роте.
Пусть снято затемненье в Ленинграде, —
Они одни пожизненно – на фронте,
Они одни пожизненно – в осаде.

И в мае, раз в году, по крайней мере,
Приходится им снова, как когда-то,
Подсчитывать растущие потери,
Держаться до последнего солдата.

1974

Царское Село (песня)

Давай поедем в Царское Село,
Где птичьих новоселий переклички.
Нам в прошлое попасть не тяжело, —
Всего лишь полчаса на электричке.
Там статуи, почувствовав тепло,
Очнулись вновь в любовном давнем бреде.
Давай поедем в Царское Село,
Давай поедем!

Не крашенные за зиму дворцы,
Не стриженные за зиму деревья.
Какие мы с тобою молодцы,
Что бросили ненужные кочевья!
В каком краю тебе бы ни везло,
Без детства своего ты всюду беден, —
Давай поедем в Царское Село,
Давай поедем!

В зеленом и нетающем дыму
От дел своих сегодняшних проснуться,
К утраченному миру своему
Руками осторожно прикоснуться…
Ну, кто сказал: воспоминанья – зло? —
Оставим эти глупости соседям!
Давай поедем в Царское Село,
Давай поедем!

Орут грачи веселые вокруг,
И станет неожиданно понятно,
Что кончился недолгой жизни круг
И время поворачивать обратно:
Увидеть льда зеркальное стекло
И небо над ветвями цвета меди, —
Давай поедем в Царское Село,
Давай поедем!

1974, научно-исследовательское судно «Дмитрий Менделеев», Тихий океан

Памятник в Пятигорске (песня)

Продает фотограф снимки,
О горах толкует гид.
На Эльбрус, не видный в дымке,
Молча Лермонтов глядит.
Зеленеют склонов кручи,
Уходя под облака.
Как посмели вы, поручик,
Не доехать до полка?

Бронза греется на солнце.
Спят равнины зыбким сном.
Стриж стремительный несется
Над пехотным галуном.
Долг вам воинский поручен, —
Проскакав полтыщи верст,
Как посмели вы, поручик,
Повернуть на Пятигорск?

Пикники и пьянки в гроте,
Женщин томные глаза…
Ваше место – в вашей роте,
Где военная гроза.
Там от дыма небо серо,
Скачут всадники, звеня.
Недостойно офицера
Уклоняться от огня.

Ах, оставьте скуку тыла
И картежную игру!
Зря зовет вас друг Мартынов
Завтра в гости ввечеру.
На курорте вы не житель, —
В деле было бы верней.
Прикажите, прикажите
Поутру седлать коней!

1974

Ессентуки (песня)

Пока сухая осень
Стоит в Ессентуках,
Деревья гнезда носят
На согнутых руках
И лист в оконной раме
В стекло стучится, пьян,
И в парке вечерами
Танцуют под баян.

Пока сухая осень
Не кончилась, пока
Серебряная проседь
На склоне Машука,
Где вкус соленой влаги
За век не стал новей,
И листья, словно флаги,
Приспущены с ветвей, —

Спешите ж, отдыхая,
Болтать о пустяках, —
Пока пора сухая
Стоит в Ессентуках.
Потом дожди зарядят,
Объявится река,
Воды седые пряди
Распустят облака.

Пока же стук каштана
Не слышен за плечом,
И даже думать странно,
Что мир наш обречен.
И, звезд сжигая свечи,
Торжественен и строг,
Горит прощальный вечер,
Как праздничный пирог.

1974

Сидней

По улицам вечернего Сиднея
Река машин струится и над нею
Огни реклам разбрызгивают свет,
И я любуюсь, человек прохожий,
На рыжеватых женщин с бледной кожей,
На ноги их, которым равных нет.
Кинотеатры, клубы, кегельбаны,
Призывно бьют буддисты в барабаны,
Стараясь души слабые увлечь,
Мясные лавки, праздник для утробы,
Металлом стен мерцают небоскребы,
Внезапен звук, разноязыка речь.
Играют в гольф на стриженых площадках,
Катаются на маленьких лошадках;
Раскинув необъятные поля,
Меж городов, не знавших затемнений,
Лежит, как в кружевах, в прибойной пене
Спокойная и сытая земля.
Вдали от континентов беспокойных,
Горящих в революциях и войнах,
От тонущих и рушащихся стран,
Под парусами гор, одетых снегом,
Она зеленым Ноевым ковчегом
Плывет из океана в океан.
Как будто вовсе нет войны на свете,
Нарядны парки, и нарядны дети,
Найдешь здесь все, чего бы ни спросил,
Как далеко от звезд чужого неба
До мерзлой пайки карточного хлеба,
До пискаревских горестных могил.
Австралия, тепла и мира остров,
Среди твоей толпы, цветной и пестрой,
Не отыщу того, кого люблю,
Я – космонавт, туманами одета,
Покинутая ждет меня планета,
И время возвращаться к кораблю.

1974

Новая Зеландия (песня)

Джуди Холловей

Не повышает настроения
Лесистых склонов красота.
У нас теперь капель весенняя,
А здесь осенние цвета.
Веселый марш играет радио,
Вода запела под винтом.
Прощай же, Новая Зеландия,
Прощай же, город Веллингтон.

Здесь мной не пахано, не сеяно,
Не для меня тепла вода.
В краю, где солнце светит с севера,
Не знать мне женщин никогда.
Грущу сейчас чего же ради я
И вспоминаю не о том?..
Прощай же, Новая Зеландия,
Прощай же, город Веллингтон.

В московском утреннем автобусе,
От берегов твоих вдали,
Я вспомню вдруг, что есть на глобусе
Полоска узкая земли.
Не потерять того, что найдено
На берегу твоем крутом.
Прощай же, Новая Зеландия,
Прощай же, город Веллингтон.

1974, Веллингтон Александру Кушнеру

«Шалея от отчаянного страха…»

Шалея от отчаянного страха,
Непримиримой правдою горя,
Юродивый на шее рвал рубаху
И обличал на площади царя.
В стране, живущей среди войн и сыска,
Где кто берет на горло, тот и нов,
Так родилась в поэзии российской
Преславная плеяда крикунов.
Но слуховое впечатленье ложно.
Поэзия не факел, а свеча,
И слишком долго верить невозможно
Поэтам, поучающим, крича.
Извечно время – слушатель великий.
Столетие проходит или два,
И в памяти людской стихают крики
И оживают тихие слова.

1974

Декабристы

Над площадью Сенатской серебристой
Морозное дыхание зимы,
Любовь и совесть наша – декабристы,
О вас все чаще вспоминаем мы.
О чем мечтать, за что вам было биться?
Вам подарили железа оков
Горячечные речи якобинцев,
Глухие стоны ваших мужиков.
Мальчишки, вас тревожили гитары,
Вы бредили стихами до зари,
Полковник Пестель был из самых старых,
А Пестелю от силы тридцать три.
Но, жизнь свою отдавшие задаром,
Свободу объявившие на час,
Вы шли на смерть, расчетливым жандармам
И на допросах лгать не научась.
Остановитесь, вот вино и карты,
Все подвиги и жертвы ваши зря,
Трудней, чем целый мир от Бонапарта,
Освободить Россию от царя.

1975

Остров Маккуори