Генри Райдер Хаггард - Копи царя Соломона. Священный цветок

• Название: Копи царя Соломона. Священный цветок
• Автор: Генри Райдер Хаггард
• Жанр: Приключения
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4444-8475-3

Это роман о туземцах, которые нередко были джентльменами, и о джентльменах, которые всегда оставались самими собой, но порой… А попробуй иначе, когда впереди гора алмазов, а вокруг Чертоги Смерти. Как уверяет бесхитростный рассказчик этой истории, охотник Квотермейн, в книге нет ни одной юбки, если не считать Фулаты, да еще Гагулы… Впрочем, была ли эта страшная женщина женщиной?.. Словом, лучше разобраться во всем самому, вернее, в компании с рассказчиком, человеком неглупым, а стало быть, осторожным, и двумя его приятелями-европейцами – гигантом, похожим на слона, и человеком со стеклянным глазом и двумя комплектами зубов.

«Копи царя Соломона» – нестареющая классика приключенческого жанра. Роман неоднократно экранизировался (существует не менее 7 фильмов, несмотря на известность, весьма далеких от оригинала). Обаятельный образ главного героя повлиял на многих писателей и кинематографистов. Известно, например, что Индиана Джонс из фильмов Спилберга находится в некотором дальнем родстве с героем Хаггарда.

Иллюстрированное собрание сочинений писателя открывают два романа из серии об Аллане Квотермейне: «Копи царя Соломона» и «Священный цветок».

---

Он уже успел постирать свой гуттаперчевый воротничок, тщательно вытряхнуть и почистить пиджак, жилет, брюки, порванные во время нашего путешествия, и грустно качал головой, рассматривая многочисленные прорехи и дыры. Затем, аккуратно сложив свою одежду, он положил ее на берегу, взял ботинки и пучком папоротника счистил с них грязь. Смазав их куском жира, который благоразумно припрятал, срезав с мяса инко, Гуд начал их натирать, пока они не приобрели более или менее пристойный вид. Затем, внимательно осмотрев ботинки через монокль, он их надел и стал продолжать свой туалет. Вынув из маленького дорожного мешка, с которым он никогда не расставался, гребешок со вставленным в него крошечным зеркальцем, капитан стал тщательно рассматривать свое лицо. По-видимому, он остался недоволен своим видом, потому что начал аккуратно расчесывать и приглаживать свои волосы. Посмотревшись снова в зеркало, он, очевидно, опять себе не понравился и начал щупать подбородок, на котором красовалась изрядная щетина, так как он не брился уже десять дней.

«Нет, – подумал я, – не может быть! Неужели он собирается бриться?»

Но я не ошибся. Взяв кусок жира, которым он только что смазывал ботинки, Гуд тщательно прополоскал его в ручье. Затем, снова порывшись в своем мешке, он вынул маленькую безопасную бритву, которыми обычно пользуются люди при путешествии по морю. Старательно натерев жиром подбородок и щеки, Гуд начал бриться. Очевидно, этот процесс был весьма болезненный, так как время от времени он охал и стонал, а я, наблюдая за ним, буквально корчился от смеха, видя, как он старается привести в порядок торчащую во все стороны густую щетину.

Наконец, когда ему удалось кое-как побрить правую часть лица и подбородка, я вдруг увидел, что какой-то луч, как молния, мелькнул над его головой.

Со страшным проклятием Гуд вскочил на ноги (я уверен, что будь у него обычная бритва, он, наверно, перерезал бы себе горло). Я тоже вскочил, но без проклятий, и вот что я увидел. Шагах в двадцати от меня и десяти от Гуда стояла группа людей. Они были очень высокого роста, с медно-красным цветом кожи. У некоторых на голове развевались пышные султаны из черных перьев, а на плечи были наброшены плащи из шкур леопарда – это все, что я заметил в ту минуту.

Впереди стоял юноша лет семнадцати с поднятой еще верх рукой, в позе античной статуи дискобола. Очевидно, это он бросил нож, который, подобно молнии, сверкнул над головой капитана.

Пока я их разглядывал, из группы туземцев вышел старик с гордой осанкой воина и, схватив юношу за руку, что-то ему сказал. После этого все они направились к нам. Сэр Генри, Гуд и Амбопа схватили ружья и угрожающе подняли их вверх, но туземцы не обратили на это решительно никакого внимания и продолжали приближаться к нам. Я сразу сообразил, что они не понимают, что такое огнестрельное оружие, иначе они не отнеслись бы к нему с таким пренебрежением.

– Бросьте ваши ружья! – крикнул я своим спутникам.

Я сразу понял, что нам нужно убедить туземцев в том, что мы пришли с мирными намерениями, и таким образом расположить их к себе. Это была единственная возможность сохранить жизнь. Они тотчас же повиновались; я же выступил вперед и обратился к пожилому воину, только что удержавшему юношу от дальнейшего нападения.

– Привет вам! – сказал я по-зулусски, хотя не знал, на каком языке мне следует к нему обращаться.

Я был удивлен, что он меня понял.

– Привет! – ответил он, правда, не на чисто зулусском языке, но на наречии, столь схожем с ним, что мы с Амбопой сразу его поняли.

Впоследствии мы узнали, что эти люди говорили на старом зулусском языке. Между старым и современным зулусским была примерно та же разница, что существует у нас между языком Чосера[50] и английским языком XIX века.

– Откуда вы пришли? – обратился к нам старый воин. – Кто вы? И почему у троих из вас лица белые, а лицо четвертого такое же, как у сыновей наших матерей? – добавил он, указывая на Амбопу.

Я взглянул на нашего зулуса, и у меня мелькнула мысль, что старик прав. Лицо Амбопы, как и его огромный рост и сложение, было такое же, как у этих туземцев. Но в то время мне некогда было об этом задумываться.

– Мы чужеземцы и пришли сюда с миром, – отвечал я, стараясь говорить как можно медленнее, чтобы он меня понял. – А этот человек, – добавил я, указывая на Амбопу, – наш слуга.

– Ты лжешь, – возразил старый воин: – ни один человек не может перейти горы, где все живое погибает. Впрочем, ложь твоя ни к чему. Чужеземцы не имеют права вступать на Землю Кукуанов. Вы все должны умереть. Таков закон короля. Готовьтесь к смерти, о чужеземцы!

Признаюсь, эти слова меня несколько ошеломили, особенно когда я увидел, что каждый туземец поднес руку к поясу, на котором у него висело что-то весьма похожее на тяжелый, большой нож.

– Что говорит эта старая обезьяна? – спросил меня Гуд.

– Он говорит, что они собираются нас убить, – мрачно отвечал я.

– О Господи! – простонал Гуд и, как всегда, когда он был сильно взволнован, поднес руку ко рту и вынул свою искусственную верхнюю челюсть.

Затем он быстро вставил ее обратно и, присасывая челюсть к небу, звонко прищелкнул языком.

Со стороны Гуда это было необычайно удачным движением, так как при виде его у гордых кукуанов вырвался крик ужаса, и все они отпрянули на несколько ярдов назад.

– Что случилось? В чем дело? – с недоумением спросил я сэра Генри.

– Это зубы Гуда привели их в такое смятение, – взволнованно прошептал сэр Генри. – Он их вынул, и они испугались. Выньте их, Гуд, выньте их совсем!

Капитан тотчас же повиновался и преловко ухитрился всунуть обе челюсти в рукав своей фланелевой рубашки.

В следующую минуту любопытство преодолело страх, и туземцы медленно, с опаской вновь приблизились к нам. Очевидно, они уже забыли о своем милом намерении перерезать нам глотки.

– Скажите нам, о чужеземцы! – торжественно воскликнул старик, указывая на Гуда, стоявшего в одной фланелевой рубашке, с наполовину бритым лицом. – Как это может быть, что этот толстый человек, тело которого покрыто одеждой, а ноги голые, у которого волосы растут лишь на одной половине бледного лица и совсем не растут на другой, у которого в одном глазу еще один глаз – прозрачный и блестящий, – как это может быть, что его зубы сами выходят изо рта и сами возвращаются на прежнее место?

– Откройте рот! – шепнул я Гуду.

Капитан тотчас же скривил рот и, глядя на старого джентльмена, оскалился на него, как рассерженный пес, обнажив две красные десны без малейшего признака зубов, как у только что родившегося слоненка.

У зрителей вырвался вздох изумления.

– Где его зубы? – в страхе закричали они. – Мы их только что видели своими собственными глазами!

Отвернувшись от дикарей с видом невыразимого презрения, Гуд провел рукой по своему рту и, вновь повернувшись, оскалился на них, и – о чудо! – туземцы увидели два ряда прекраснейших зубов.

Тогда юноша, пустивший в него нож, бросился на землю и издал громкий, протяжный вопль ужаса. Что касается старого джентльмена, у него от страха заметно задрожали колени.

– Я вижу, что вы духи, – пробормотал он, запинаясь, – ибо ни один человек, рожденный женщиной, не имеет волос только на одной стороне лица и такого круглого, прозрачного глаза, и зубов, которые двигаются сами! Простите нас, о мои повелители!

Нечего говорить, как я обрадовался, услышав эти слова, и, конечно, тут же воспользовался этим неожиданно счастливым поворотом дела. Снисходительно улыбнувшись, я надменно провозгласил:

– Мы согласны даровать вам прощение. Теперь вы должны узнать правду: мы прибыли из другого мира, спустившись с самой большой звезды, которая светит ночью над вашей землей, хоть мы такие же люди, как и вы.

– О! О! – простонал в ответ хор изумленных туземцев.

– Да, мы прибыли со звезд, – продолжал я с милостивой улыбкой, сам удивляясь своей лжи. – Мы сошли на землю, чтобы погостить у вас и осчастливить ваш народ своим пребыванием в вашей стране. Вы видите, о друзья мои, что, готовясь посетить вас, я даже выучил ваш язык.

– Да, это так! Это так! – ответили хором все туземцы.

– О повелитель мой! – прервал меня старый джентльмен. – Только выучил ты его очень плохо!

Я взглянул на него с таким негодованием, что он испугался и тотчас же замолк.

– Теперь, друзья мои, – продолжал я, – вы можете подумать, что, после столь долгого странствия, мы, встретив столь недружелюбный прием, пожелаем отомстить вам и поразить смертью того, чья святотатственная рука осмелилась бросить нож в голову человека с движущимися зубами…

– Пощадите его, мои повелители! – умоляющим голосом прервал меня старик. – Он сын нашего короля, а я его дядя. Если что-нибудь с ним случится, кровь его падет на мою голову, ибо отвечаю за него я.

– Можешь в этом не сомневаться, – отчетливо и злобно молвил юноша.