Владимир Залесский - 36 исторических миниатюр. Сборник

• Название: 36 исторических миниатюр. Сборник
• Автор: Владимир Залесский
• Издательство: ЛитагентРидеро78ecf724-fc53-11e3-871d-0025905a0812
• Жанр: Русское современное

Исторические миниатюры посвящены событиям: государственным, военным, дипломатическим, политическим, техническим. Исторические миниатюры описывают политиков, полководцев, дипломатов, писателей, путешественников, первооткрывателей, мореплавателей…

---

Но ведь и свидетельство о лояльности не так уж важно.

Важно – «эмигрант» или нет. Нон-конформиста (в большей или меньшей степени, до определенного предела, пусть и без свидетельства о лояльности), – но НЕ эмигранта, – в период и после завершения стадии выживания печатают, хотя бы и минимально.

Мысль делала причудливые повороты. Айседора… Страсть… Чувства… Выехать с нею за рубеж на долгий срок? Попытаться прожить за границей наиболее опасные годы?

То есть – эмиграция? Но в этом варианте не будут печатать… Запретят читать. Во всяком случае, пока не наступят новые времена.

Да и эмиграция не проста для жизни… Бунин и Набоков? Это люди (западно) европейской культуры.

Как быть за границей тому, кто учил грамоту по церковным книгам, кто вырос среди грамотных простых набожных сельских жителей, кто учился в церковно-учительской школе, тому, чьи взгляды формировались в общении с простым сельским священником?

Кроме того. Нет европейского практицизма со своего рода планом, проектом, отчетливой внутренней дисциплиной, записью доходов и расходов, экономностью, счетом в банке, оформлением нужных документов…

Значит, НЕэмигрант. Но по Гоголю – жить в чужих домах и на гостеприимных хлебах – не получится. Не то воспитание, не те привычки, не то смирение. Не тот страх перед Страшным Судом, наконец. Молодой темперамент. Уникальная внешняя привлекательность («ангелочек», «херувим»). Легкость поэтического пера.

Значит – лояльность, пусть и ограниченная, и условная, пусть и без свидетельства? Надежды на защищенность, на материальную обеспеченность, на устроенность, на влиятельность, на фрагменты сладкой причастности к беспредельной власти?

Страна изменяется, это очевидно. Разве можно стоять в стороне, не помогать? Как помогать? Естественно, стихами, поэтическим творчеством.

«Земля – корабль! Но кто-то вдруг За новой жизнью, новой славой В прямую гущу бурь и вьюг Ее направил величаво.»

«Но тот, кто мыслил девой, Взойдет в корабль звезды.»

Значит – лояльность, пусть и ограниченная, условная.

Попробуем коготком – он не увязнет.

Айседора остается в прошлом.

«Анна Снегина»?

Может быть, все эти размышления присутствовали, но – на поверхности?

А в глубине – интуиция гения. Историческая интуиция.

Уедет – почти наверняка запрет: «эмигрант».

Лояльность? Не так-то просто. На деле – сложно. Хотел бы, да книги не пускают. Церковные книги, религиозных родственников, церковно-учительскую школу и сельского священника от своей жизни, все же, не отрежешь. А если отрезать, то – неприятно.

И уехать затруднительно. И остаться – нет перспектив.

А если: «кабак» и «хулиган»?

И что же?

А так: «крестьянский поэт – хулиган».

Повертят в руках книгу – ни «да», ни «нет». Отмолчатся. Ничего не скажут. Пусть и не одобрят (вслух), но и не запретят читать…

ОСТАТЬСЯ В ДУШАХ? ПОМОЧЬ? ПОДДЕРЖАТЬ?

1944 год.

Вышедший из кровавых боев под Белостоком лейтенант – недавний школьник, обнаруживший в себе таланты бесстрашного командира и меткого пулеметчика – вспоминал недавнюю рукопашную, когда он отбивался от атакующих вражеских солдат запасным стволом пулемета, и когда, едва не задушенный, зарубил одного из противников саперной лопаткой.

Его, лейтенанта, ставшего после катастрофичных потерь начальником штаба батальона, ждали через несколько дней кровавые бои на Висле… и далее, далее… Берлин…

203 похоронки будут заполнены новым начальником штаба батальона в эти дни передышки. Один из итогов боев под Белостоком. Сколько из числа погибших читали стихи Сергея Есенина, были почитателями его творчества?..

В событиях Второй мировой войны участвовали десятки, сотни миллионов людей; у них были разные литературные предпочтения, а у кого-то, быть может, не было никаких поэтических пристрастий.

Постирав одежду и вымывшись в речушке, протекающей рядом с польской деревней Новы Двур, оставшийся в живых лейтенант, стоя на берегу, читает вслух:

«Ой ты, Русь, моя родина кроткая, Лишь к тебе я любовь берегу. Весела твоя радость короткая С громкой песней весной на лугу.»

«Жизнь моя? иль ты приснилась мне? Словно я весенней гулкой ранью Проскакал на розовом коне.»

«Дорогая, сядем рядом, Поглядим в глаза друг другу. Я хочу под кротким взглядом Слушать чувственную вьюгу.»

Господи, я верую!.. Но введи в свой рай Дождевыми стрелами Мой пронзенный край.

11 марта 2017 года – 15 марта 2017 года.

3.Сказка об Умберто Нобиле. (Из Сборника «7 сказок о писателях»)

Однажды в октябре 1925 года Умберто Нобиле, шагая по римской улице, увидел фигуру Леонардо да Винчи.

«Здравствуйте, Учитель», – вежливо произнес Умберто.

«Здравствуйте, инженер», – вежливо ответил да Винчи. —

«Чем наполнено Ваше сердце?»

«Я захвачен великим проектом; моя цель – полет на дирижабле над Северным полюсом!»

«Над Северным полюсом…», – задумчиво произнес да Винчи. – «И что Вы там надеетесь обрести?»

«Славу Италии! Славу итальянскому гению!!!», – отвечал Нобиле.

«Ну, что ж! – вздохнул да Винчи, – мы это как-нибудь устроим».

Да Винчи помолчал. «А эти …?», – да Винчи неопределенно пошевелил в воздухе пальцами…

«Что поделать, Учитель», – тоже вздохнул Нобиле. – «Они готовы поддерживать, говорят о славе итальянской нации!»

– Да-да! …Гений и злодейство… Это легче совершить, чем оправдать…

Да Винчи снова помолчал.

– Ну, это мы как-нибудь тоже решим! Желаю успеха, инженер!

– До свидания, Учитель!

Да Винчи зашагал дальше, поглядывая на римские пейзажи.

Нобиле ускорил подготовку полета.

Вскоре дирижабль «Норвегия» был готов к отправлению.

Неожиданно экипаж был дополнен еще одним участником экспедиции: маленькой собачкой весом пять килограмм.

По пути из Италии к Северному полюсу дирижабль приземлился 15 апреля 1926 года на несколько дней в России. Привыкший к теплым краям и оторванный от семьи – жены и дочери – Нобиле чувствовал себя дискомфортно.

Но некоторые встреченные в России люди подбодрили Нобиле. Какая-то пожилая женщина, прислуга, успокаивающе пообщалась и с самим Нобиле, и с его дочерью. Во всяком случае, она взяла со стола портрет дочери Нобиле и провела с ней какую-то заочную беседу.

Не забывала об Умберто и маленькая собачка, постоянно при нем состоявшая с момента вылета из Италии.

Почему-то морально подкрепляли Умберто Нобиле непрерывные молодежные делегации с тихим уважением осматривавшие дирижабль.

Мужчины и женщины всех возрастов и профессий приходили тысячами и стучались в ворота, за которыми возвышался ангар.

А двое юношей попросили Умберто Нобиле показать итальянский флаг, уважительно прикоснулись к потрепанному ветром трехцветному полотнищу.

«Капитан, мы откроем путь в космос!» – беззвучно произнес странную фразу один из юношей, участник планерного кружка.

Подарок – сшитые на заказ меховые унты – Нобиле не снимал с момента вылета из России и до самой Аляски.

Сказочные сапоги-самоходы. Точнее, сапоги-быстолеты.

Какай-то человек, воздев руки, бросился к Нобиле уже в ангаре, перед самым вылетом: «Я буду за Вас молиться!».

Это было необычно: Нобиле знал об изменениях, происшедших в России. Отметил для себя этот случай уроженец религиозной Италии.

Этот момент Умберто Нобиле вспоминал как переход из реального в ирреальный мир.

Послышался крик: «Да здравствует Италия!». Дирижабль стартовал из России – далее к Полюсу – под звуки итальянского государственного гимна.

От Шпицбергена начался, 11 мая 1926 года, собственно, перелет через Северный ледовитый океан и через Северный полюс.

Полет оставил у Умберто Нобиле два чувства удивления: во-первых, самим собой, во-вторых, дирижаблем.

В составе экспедиции были разные люди. Соруководителями экспедиции были норвежец Руаль Амундсен и американец Линкольн Элсуорт.

Однако достаточной квалификацией для управления дирижаблем из всех участников экспедиции обладал лишь Умберто Нобиле. Он же готовил дирижабль и грузы к полету; он же, Умберто Нобиле, был конструктором и создателем дирижабля.

Умберто Нобиле был вынужден оставаться на вахте почти все время – семьдесят один час непрерывного полета над Северным ледовитым океаном и Беринговым проливом.

Столь длительный период бодрствования в постоянном нервном напряжении был практически непосилен для любого человека.

Нобиле сумел собраться с силами, смог не спать и эффективно управлять дирижаблем «Норвегия» в течение нескольких суток. В его памяти осталась маленькая пятикилограммовая собачка, практически весь полет проспавшая в спальном мешке рядом с бодрствующим Нобиле.

Северный полюс оказался безжизненной ледяной пустыней. Несколько раз выглянуло Солнце, позволив уточнить координаты. Нобиле показалось, что на мгновение он увидел отчасти подбадривающую, отчасти снисходительную улыбку Леонардо да Винчи.