Владимир Буров - 8, 9 – аут. Таинственная река

• Название: 8, 9 – аут. Таинственная река
• Автор: Владимир Буров
• Жанр: Русское современное

Третий роман о девушках-боксершах трилогии «8, 9 – АУТ», приключения, детектив в некотором смысле, потому что в каждом романе существует киллер, который неизвестен, и надо его вычислить. Поединки происходят не только на обычных рингах. В ресторане, например, вместо танцев на шесте. Иногда даже между столов по желанию гостей ресторана. Сама Зона, куда попадают девушки, тоже не совсем традиционная. Больше похожа на Зону будущего, когда на заработанные деньги можно сходить в бар, и так далее.

---

– Я…

– Ты не знал, что тебя посылают к покойникам? Да, ты не знал. Тебе не сказали. Ты не справишься. По крайней мере, без меня.

– Жаль, что я не могу тебя вспомнить, – сказал Алексей.

– И мне жаль, – сказала девушка.

– Так ты не знаешь, как тебя звали?

– Конечно, нет. Если бы знала, давно бы сказала.

– Вот оно что! – Алексей подпер голову рукой, и уставился на нее. – Нет, вот, что хочешь со мной делай – не помню.

– А я надеялась на тебя, – вздохнула девушка. – Тогда зови меня пока что просто Лайза. – Я думаю, не будет ничего страшного, если мы познакомимся заново?

– Это вопрос?

– Да.

– Конечно.

– Конечно, да, или, конечно, нет?

– Может быть, хватит болтать?

– Хорошо, давай займемся делом. А то скоро придут этапницы за одеждой. Мы должны быть в хорошем настроении. – Она быстро разделась. – Все равно не узнаешь?

– Нет.

– Ну, теперь это уже не имеет значения. Давай.

– Давай да, или: давай нет?

– Прошу вас, прекратите разговаривать.

– Я буду нем, как Русалка до выхода на берег, – неожиданно для самого себя сказал Алексей. И мысленно схватился за голову.

– Неужели это она?!

– Ты что-то опять сказал, милый друг?

– Нет, нет, я только подумал, что, возможно, скоро вспомню, кто ты такая.

– Прошу тебя, не думай о времени свысока. Его и так осталось мало.

– Ни о чем нельзя думать, когда делаешь это?

– Я никогда не думаю. И знаешь почему?

– Подожди, не говори. Я сам попытаюсь догадаться. Я думаю, с чего бы ты ни начинала свои размышления, даже с Ван Гога, Караваджо или Теории Относительности – в итоге ты всегда скатываешься, а может быть, даже поднимаешься туда, где живут твои бывшие мужчины. А может быть и женщины. И в данном случае я становлюсь только машиной времени, привозящей тебя на встречи с ними. Выступаю, так сказать, в роли таксиста.

– Таксист, – сказала она мечтательно. – Можно, я буду называть тебя Таксистом.

– Можно. Но не всегда.

– А насчет мужчин ты ошибаешься. И знаешь почему? Бывают неопровержимые теории. Они действительно неопровержимы. Только эти теории не учитывают исключения из правил. Критические точки. Правильная теория занимает все пространство. Почти все. Кроме крайних критических точек. И там она не действует. Понимаешь?

– Нет.

– Представь себе Черную Дыру. Представил? Так вот это то же самое.

– Это значит, что я один затянул тебя в себя, как Черная Дыра? И кроме меня у тебя никого не было.

– И кроме тебя у меня никого не было, – сказала девушка.

– Это очень сильно. Я бы тебя запомнил.

Это была Люда. В последнем бою Русалка отрубила ей голову прямо на ринге своим хвостом. Как гильотиной. И теперь она знала про себя только, что была боксершей. Но при прибытии на эту Потустороннюю Зону под названием Зеленый Лед каждый должен был представиться. Кем? Кем хочешь. Некоторые вспоминали цветы. Как-то:

– Лютик, Орхидея, Лилия. – И так и просили записать себя. Другие думали, что лучше быть машиной. И их записывали:

– Трактористка, Машинистка, Крановщица. – Были и такие, кто хотел записаться, как:

– Проститутка. – Но им было отказано.

– И знаете почему?

– Почему? Разврат запрещен? – спрашивали девушки.

– Да нам по барабану, что вы делаете обычно, – отвечал НПК – Начальник Приемной Комиссии. – Просто под этим именем уже находится довольно большое количество контингента. Вы согласны?

– Конечно.

Люда попросила записать себя:

– Сорок Первый.

– Какие ваши основания? – спросил Председатель. – Так-то мы обычно не спрашиваем о смысле. Но у вас двойное имя.

– Просто я забыла, как ее звали.

– Кого?

– Сорок Первого.

– Придумайте аналог, – сказал один из Замов Председателя.

– Хорошо, – ответила Люда, – зовите меня Лайза.

– Лайза Минелли? – спросил второй Зам Председателя.

– Не нагружайте ее терминами, – сказал Председатель. И добавил: – Запрещено. Тем более, я думаю, она не умеет танцевать.

– А петь? – спросил Зам по культурно-массовой, что, то же самое, воспитательной работе.

– Тем более, – ответил Председатель.

– У меня бы запела, – сказал Зам по оперативной работе.

– И да, – добавил Зам по КМ, – почему вы Председатель сами отвечаете за этапницу.

– Понравилась, – изобразил улыбку Зам по ОР.

– Чепуха, – ответил Председатель, – я таких попок перевидал!.. тысячи. – А надо сказать, что этапницы представали перед комиссией голыми. Ну, это и естественно. И знаете почему? Положено было смотреть, не появится ли кто-нибудь с хвостом. Особенного в этом ничего не было. Но дело в том, что некоторые, узнав еще на этапе о том, что хвостатым контингенткам предоставляются преференции, приклеивали к себе искусственные хвосты. Да такие натуральные, что можно было только диву даваться. Правда, почти все они думали, что это должны быть хвосты обезьян, котов, крыс, или, по крайней мере, змей. И вызывали этим неудержимый хохот ПК, Приемной Комиссии. Хвост должен быть рыбий. Еще лучше, если это был хвост Русалки. Но этого пока что не встречалось. Хотя однажды ребят из ПК обнули. Девушка по имени Амфибия предстала пред ними именно с Русалочьим хвостом. От радости и удивления все закрыли рты. И ее пропустили. Сделали ГК, Главным Козлом.

Прошу прощенья, Главной Козой. А вышло, что хвост был просто приклеен специальным крепким клеем прямо к талии. И вдобавок, они ничего не делала, только трахалась со своими подругами, пила вино и курила. Правда, только Мальборо. Все теперь знают, что на зеленой, как лед, пачке этих знаменитых сигарет, которые курил… Впрочем, кто их только не курил! А изображена теперь Русалка.

Все долго смеялись, получив от вышестоящего начальства строгие выговоры. Я имею в виду, смеялось вышестоящее начальство. А здешние ребята, наоборот, плакали. И с тех пор стали раздевать всех не просто до нижнего белья, а прямо до гола. И капитально обследовать.

Лайза. Сомнительно, сказал бы Алексей, если бы слышал эту историю. Ибо сомнительно, что эта девушка одержала сорок побед и только в сорок первом потерпела поражение.

Ну, посмотрим, посмотрим.

Глава вторая. Переодевание

– Нам тут когда-нибудь откроют?! – наконец услышали они раздраженный голос снаружи.

– Пришли, – тихо сказал Алексей. И начал быстро одеваться.

– Че ты так взбаламутился? – спросила Лайза. И добавила: – Чё ты забегал, как Контра, когда за тобой в пять утра пришли.

Алексей чуть не обиделся. Он не знал, что слово Контра было, можно сказать, любимым словом Лайзы. Иногда ее даже так и звали не только знакомые, но и друзья:

– Контра. – Вон Контра идет.

– Красивая, – обычно звучал ответ.

– Сопьется, – отвечал печально, тоном Анны Герман собеседник.

И Лайза успокоила Алексея:

– Не обижайся, милый друг, я сама не знаю, откуда ко мне пристало это слово. Контра. В следующий раз, когда его услышишь, будь уверен:

– Я думала о тебе. Я думала про любовь.

И да:

– Ты не хочешь меня поцеловать?

– Спасибо, нет. Я уже почистил зубы. – Алексей схватился за голову. Прости, замотался. Надо бы давно открыть, а то они стучат, – парень показал на дверь, – как будто торопятся на выпускной бал. И поэтому… а да! и поэтому я ошибся. Дело не в том, что я уже почистил зубы, и уже не могу сегодня целоваться, а в том, что ты еще не чистила.

– Я не чистила? – девушка сделала лицо с гримасой непонимания. – Что именно?

– Зубы. Разве я не сказал?

– Ты сказал. Я это слышала. Просто я не понимаю, при чем здесь зубы? Они, что, у меня такие большие, что мешают целоваться? По-твоему, я лошадь? Отвечай. Я лошадь?!

– Пожалуйста, не надо кричать. У меня уже болят уши.

– Так что, мне теперь еще уши помыть? Целуемся мы не зубами, а губами. Отсюда вывод: зубы не могут мешать хорошему человеку при поцелуе. Теперь про уши. У меня уши, как у слона? Нет? Нет, – резюмировала девушка. И добавила: – Более того, даже если бы уши у меня были очень большими, как у слона, например, ты мог бы – если бы любил меня по-настоящему – подержать их руками. Окей? Впрочем, ты прав.

– Ну, я же сказал.

– Прости, пожалуйста, я еще не договорила. Я сначала просто не поняла твой намек. Ты говорил о французском, а если говорить просто, по-русски, русалочьем поцелуе. Поцелуе с зубами.

– Русалочий поцелуй это поцелуй смерти, – быстро сказал Алексей.

– Да? Хочу, чтобы ты меня поцеловал этим поцелуем. С зубами.

– Я не знаю, как это делать, – сказал парень.

– Просто возьми меня за язык зубами.

– А потом?

– Потом тяни. Тяни сильно.

– До какой степени сильно?

– Как можно сильнее. Но только, чтобы не оторвать его совсем. Тогда это действительно будет:

– Поцелуй смерти.