Людмила Симакова - Александр Кучин. Русский у Амундсена

• Название: Александр Кучин. Русский у Амундсена
• Автор: Людмила Симакова
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-98797-100-0

Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.

Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.

Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.

---

Он выполнил задание партии. Этот путь оказался и самым дешёвым, благодаря поддержке моряков, перевозивших её на судах Архангельско-Мурманского срочного морского пароходства и поморских шхунах в бочках с рыбой с двойным дном. Северная Норвегия стала не только перевалочной базой, но и местом, где печаталась нелегальная литература. Был куплен русский шрифт, помещение и технику предоставила типография «Финнмаркен» (здание типографии было разрушено во время Второй мировой войны). В 1907 году здесь начала выходить газета «Мурман». Всего вышло около 400 наименований изданий.

Смелый до дерзости, прекрасный оратор и организатор, увлечённый своим делом, Николай Алексеевич, несомненно, сыграл большую роль в формировании личности Александра Кучина. Возможно, именно Н. А. Шевелкин просил своих архангельских друзей-партийцев прислать надежных помощников для работы в издательстве. Так А. Кучин оказался в Вардё.

Большую помощь в организации издательства оказывал почтмейстер Вардё социалист Адам Эгеде-Ниссен. Личность не менее примечательная. Он вырос в радикальной семье сторонников трезвости и социальной справедливости, в 1897 году стал почтмейстером – самым молодым в мире. Хорошо знал русский язык, который изучал в Архангельске и С.-Петербурге. Свои первые контакты с русскими революционерами он завязал ещё в 1901 году на Международном рабочем конгрессе в Копенгагене. В том же году был избран в стортинг – норвежский парламент с программой, разработанной «Левым объединением Вардё и рабочими и рыбаками городов Финнмарка». Он представлял Финнмарк в парламенте 14 лет. Был мэром Ставангера и депутатом стортинга теперь уже от губернии Рогаланд. После революции неоднократно бывал в Москве, встречался с В. И. Лениным и А. Коллонтай. Стал одним из членов Норвежской коммунистической партии, её председателем в 1943–1946 годы, в не самые простые времена, когда Норвегия была союзницей фашистской Германии.[45]

Когда в Вардё появился Фишер, «профессор», под этими псевдонимами был известен Н. А Шевелкин, А. Эгеде-Ниссен с энтузиазмом включился в работу. В декабре 1906 года в норвежском социал-демократическом журнале «Двадцатое столетие» он опубликовал статью «Мои русские товарищи» с фотографией. В России революция продолжалась, «русские товарищи» были на нелегальном положении, поэтому автор так их «зашифровал», что в дальнейшем пришлось приложить немало усилий, чтобы разобрать «кто есть кто». А. Эгеде-Ниссен пишет, что на стуле сидит он, молодой парень справа – юнга, попавший в Вардё после волнений в навигационной школе, в середине – Грачев, студент, имевший шрамы на лице от казацкой шашки и на руке от лошадиной подковы, полученные во время событий на Дворцовой площади 9 января 1905 года, третий – революционер по прозванию Фишер.[46] Юнга хорошо узнаваем, это Александр Кучин. Простоватое лицо молодого человека слева как-то мало согласуется с псевдонимом «профессор», который носил Фишер-Шевелкин. Идентифицировать этого человека удалось архангельскому журналисту А. Г. Веселову – это Петр Гусев.

Петр Фёдорович Гусев, уроженец села Ворзогоры Онежского уезда, работал на лесопильных заводах, вёл революционную пропаганду. По возвращении из Норвегии в 1907 году был арестован с грузом нелегальной литературы, сидел в тюрьме. После продолжил агитационную работу в Онеге, создал там социал-демократический кружок. В 1912 году вновь арестован за агитацию на лесозаводах в Маймаксе. После февральской революции бы членом Городской думы в Онеге, в 1920–1921 годах служил в Красной армии. Вернувшись в Онегу, занимался профсоюзной работой, был председателем Комитета помощи голодающим. В 1940 году был репрессирован. Ему припомнили, что он выступал против национализации земли и заводов, за учредительное собрание, против заключения Брестского мира, сотрудничал с белогвардейцами. Был осуждён на 4 года и вышел в 1944-м. Реабилитирован в 1965 году, благодаря ходатайству редакции архангельской областной газеты «Правда Севера».

Человек в центре во всех российских изданиях атрибутирован как Н. А. Шевелкин. Все же было сомнение: а вдруг это не он, а В. Ф. Грачев, студент со шрамами. Пришлось сделать криминалистическую экспертизу, сравнить эту фотографию с известными изображениями Николая Алексеевича. Лица анализировались по нескольким параметрам. Ответ: общее сходство 85–90 %.

Итак, команда издательства «Помор» была невелика. Известно несколько имен: Н. А. Шевелкин, В. Ф. Грачёв (возможно, псевдоним), А. Кучин, П. Гусев и Лисичкин. Работали дружно, тысячными тиражами выпускали агитационную литературу. В уже упоминавшейся статье А. Эгеде-Ниссен писал: «Если русскому социал-демократу дать задание выпустить революционные листовки, он выполнит задание, даже если до этого никогда не стоял у наборной кассы», и далее: «Счастлива Россия, которая имеет таких сыновей и дочерей, которые не сгибаются при любой погоде».[47]

В то лето Кучину так и не удалось съездить в Тромсё к друзьям. Сохранилось ещё одно письмо из Вардё от 4 июля 1906 года. Он извиняется, что не сразу ответил на письмо, полученное им несколько дней назад, – «был очень занят», и далее: «Я получаю здесь русские газеты. Пишут, что была большая забастовка в некоторых частях. Солдаты сказали, что они пообещали друг другу не стрелять в крестьян и рабочих и что они служат не царю, а народу. Отто́ (брат Хагеманна – прим. авт.) пишет, что в России наступит день. Но – ах, ночь слишком темна, мы можем потерять терпение, прежде чем взойдёт солнце. Наше солнце – это свобода и счастье народа. В прошлом году мы увидели только сверкающий край солнца, но теперь оно заперто в глубокий ящик за блестящими мундирами министров и политиков».[48]

Сохранилось ещё одно любопытное послание того лета – открытка с почтовым штемпелем «Онега 13.8.06» на этакой англо-русской смеси: «My dear nephew! This morning I have the interesting post card, for that I thank you. Now in Russia опять наступил прежний режим. Предполагалась общая strike, но не состоялась, о чём I am very sorry». Места на открытке, предназначенного для письма, не хватило, и корреспондент продолжает писать на лицевой стороне. К сожалению, часть текста утрачена, но по смыслу можно догадаться, что автор спрашивает, когда Кучин будет в Онеге, и надеется получить от него письмо из Архангельска. Подпись «your uncle N. Negoda…» (последние буквы не читаются – прим. авт.).[49] Милое послание, особенно если учесть, что адресовано оно Александру Кучину через «Russian Imperial Consultate Vardö» – русское консульство в Вардё.

Что за дядя? Откуда дядя? По родословию не было у Александра родственников с похожей фамилией. Оказалось, что эту открытку послал его онежский друг Николай Гаврилович Негодяев. Он родился 26 января 1885 года, то есть был старше Александра на целых 3,5 года, и, вероятно, это позволяло ему называть себя шутливо «дядюшкой». Дед, отец и братья отца Николая работали конторщиками на лесозаводе в Поньге около Онеги. Конторщиками называли управленческий, инженерно-технический персонал и бухгалтерию, то есть «белых воротничков». Сам Николай в эти годы зимой учился в Англии, отсюда его свободное владение языком, а летом тоже работал на заводе. На фотографии, сделанной в Онеге в 1912 году, где Александр со своими друзьями, Николай стоит справа в верхнем ряду.

В сентябре ночью в издательство пришли норвежские полицейские, начался обыск. В издательстве ночевали В. Ф. Грачёв и А. Кучин. Одному из них удалось выскользнуть, он побежал к А. Эгеде-Ниссену, но его не было дома. Его жена, взяв ребёнка, под проливным дождём направилась в лавку, где рыбаки ждали погоды, чтобы отправиться на промысел. Вместе с ней рыбаки пошли в типографию и вынудили полицию прекратить обыск. Но через несколько дней, выгадав время, когда А. Эгеде-Ниссен, пользовавшийся большим влиянием в Северной Норвегии как депутат стортинга, отсутствовал, полиция вновь нагрянула, конфисковала всю литературу и рассыпала набор.

Ситуация была сложная. Н. А. Шевелкину и его товарищам грозили арест, высылка из страны, скорее всего – в Россию, а там суд, тюрьма, ссылка.

В газете «Финнмаркен» появилась статья «Будут ли норвежские власти служить помощниками русского царя? Российская социал-демократическая литература конфискована в Vardo». В статье говорилось о том, что министр юстиции Норвегии считает, что издание подобной литературы «ставит Норвегию в опасное положение по отношению к России и идёт в разрез с параграфами норвежского закона, запрещающего распространение того, что возбуждает на восстание против правительства этой или другой страны». Далее: «Русская социал-демократия послала людей для печатания литературы, которая запрещена в царстве беззакония. Эти люди так любят свободу свою и своего народа, что покидают родину и дом, чтобы в стране более свободной сделать то, что запрещено на родине. Они работали день и ночь, пока наконец было напечатано порядочное количество литературы, которая была бы распространена среди тёмного ещё крестьянства. Но вот является норвежская полиция и забирает эти результаты их труда, который, как они ожидали, должен был бы пойти на пользу родного народа, и забрала только потому, что в брошюре была фраза «долой самодержавие»… Мы думаем, что мнение, заключённое в этих словах, отзовётся в груди каждого, кто мыслит, в груди каждого на земле… Мы даже не считали возможным, что власти конфискуют эти брошюры и помешают им попасть туда, куда они назначены: несчастному русскому народу, который под бичём палачей борется за свою свободу, чтобы свергнуть ненавистную власть реакции… Мы думаем, что все цивилизованные страны должны помогать русскому народу сломить власть царя… Мы призываем союзы рыбаков и рабочих в Vardo немедленно созвать массовый митинг для протеста против конфискации и отмены параграфа в данном случае и для выработки резолюции протеста для представления его в Норвежское правительство».[50]