Дмитрий Чулкин - Король идёт на Вы. Кофейная гуща

• Название: Король идёт на Вы. Кофейная гуща
• Автор: Дмитрий Чулкин
• Жанр: Современные любовные романы

Книга посвящена исследованию вопросов взаимного влияния счастья, любви и разума. Все рисунки нарисованы кофе. Книга разработана на благо всех живых существ.

---

Передача возобновилась, и спикер заговорил снова

– Эта женщина на самом деле – английский шпион далай-ламы!

Те же милиционеры, что от греха подальше уводили журналиста, подбежали к бабке, стащили с нее одежду, под которой обнаружились какие-то оранжевые тряпки.

Раздались восторженные аплодисменты…

Глава 9

Это все неправда.

Человек, похожий на Курта Воннегута

Маньяк-педофил Вася сидел под кустом и мерз. Был уже почти час ночи, холодный ветер пронизывал теплую зимнюю дубленку маньяка.

Так он и не дождался никого, только простыл и умер.

Дело закончилось скандалом. Я не выдержал и прорвался к сцене.

– Путин! Путин! – кричал я. Он стоял и улыбался, он был так близко. Злобные кирпичные морды оттащили меня прочь.

Тут я и проснулся в холодном поту.

Как сочетается внутренняя независимоcть и наплевательство на чужое мнение с непреодолимым стремлением вымыть пол перед приходом гостей?

Наша жизнь похожа на суп. И на много чего еще.

Кое-кто вылезло из воды. Вокруг летали насекомые и прыгали кузнечики. Кое-кто сказало:

– Я думаю, что в литературе есть своя ценность вне зависимости от того, читает ее кто-то или нет.

К сожалению, вокруг никого не было, и поэтому миру пришлось идти к пониманию этой простой истины многие тысячи лет.

Я подошел к стенке, за которой скрывался неизвестный мне человек. В стенке была маленькая дырочка, и поскольку ничего неприличного оттуда не высунулось, я заключил, что за стеной либо женщина, либо никого нет, либо весьма осторожная натура.

Кое-кто сказал, что нехорошо писать про своих друзей. Я не согласен, но из опасения быть побитым мне приходится тут осторожничать.

Из-за того, что мне приходится притворяться вежливым человеком, я много чего не говорю. К счастью, есть друзья, с которыми мне не нужно скрывать своей грубости и невоспитанности. Я громко смеюсь, ругаюсь и ругаю политиков.

Самуил Прохоров кушал пирожок с горохом, купленный в церковной лавке.

– В общем, так, – сказал Прохоров. – согласные женщины меня не возбуждают.

Кусочек пирога упал на асфальт, а мимо проехал мощный автомобиль типа джип.

– Если баба согласна, то это не в кайф. Ну в самом деле, что за интерес? Я считаю, что настоящая похоть должна преодолевать все барьеры, и самый высокий из них – это нравственный. Уговорить ломающуюся целку… – Прохоров закатил глаза и причмокнул.

Катя зажмурилась и прошептала:

– Ты просто монстр. Чудовище! У тебя нет ничего святого!

Прохоров замолчал, посмотрел на церковную лавку, а затем на пирожок и ответил, гнусно усмехаясь:

– У меня есть святой пирожок с горохом, который мне приятно съесть!

Катя расплакалась, а Петр подошел к Самуилу Прохорову и правильно дал ему по шее.

Почему-то мне кажется, что я никогда не буду чувствовать себя порядочным человеком. Думаю, что в этом виноваты воспитатели детского сада, которые приучили меня извиняться за что попало. И, конечно же, мой коллега Александр… Это, конечно, не значит, что я порядочный человек.

Два человека стоят возле картины. Камера снимает из-за картины, так что не видно, что на ней изображено. Они внимательно смотрят на картину, затем происходит следующий диалог.

Усы

Полыхаев лихо закрутил ус.

– Абстракционизм, однако, – сказал он и сплюнул себе под ноги.

Художник Алберт сначала возмутился, а потом заплакал от обиды.

Полыхаев дал Алберту пощечину.

– Не реви, баба, – грустно сказал Полыхаев…

Теплый весенний вечер, мы с Аней идем по городу. Просто так, без какой-либо цели. Еще светло.

Аня говорит:

– Какой чудесный вечер.

Мы идем мимо магазина, вечерние алкоголики скромно топчутся около его дверей.

На детской площадке играют детишки. Мальчик кричит девочке:

– Эй, девочка!

Та, возмущенно картавя, отвечает ему:

– Я не девочка! Я ребенок!

Аня смеется.

Рома сказал:

– Во всем должен был смысл!

Что такое смысл, спросил его кто-то странный.

– Смысл, это когда ты можешь привязать веревочкой одну вещь к другой.

А зачем, спросил его кто-то непонятливый.

– Чтобы не чувствовать себя пылинкой, одиноко летающей в бесконечной пустоте космоса, – ответил Рома.

В следующем рассказе все персонажи говорят противоположное своим истинным мыслям, опять-таки в целях конспирации. Более того, они даже делают обратное своим желаниям.

Рома и Александр прыгали на батуте. Рома прыгает вверх, а Александр – вниз. Когда они встречаются друг с другом, они обмениваются уважительным рукопожатием.

Александр кричит Роме:

– Как хорошо самому достичь всего в этой жизни. С самого низа подняться до самых вершин. Из положения бесправного раба возвыситься до императора, повелителя галактик!

Рома крутит себе ус и сверкает очками:

– Да, – кричит он Александру в ответ, – как ты прав, друг мой! Истинная жизнь духа невозможна без непрерывного процесса самопознания! Какая радость, что всемогущий фатум бессилен против человеческой воли.

Тут сетка батута прорывается, и Александр с Романом падают на пол и больно ударяются.

– Да, – говорит Александр, – все-таки иногда хорошо иметь толстый зад, как у некоторых наших друзей. Будь мы более упитанны, мы бы меньше ушиблись сейчас.

Роман задумчиво отвечает Александру:

– В некоторых ситуациях толстый зад может только помешать. Вот, например, один наш друг с весьма толстым задом сейчас переживает любовную неудачу.

Александр смотрит себе в ICQ.

Да, – говорит он. – Я тоже в курсе. Пойдем-ка утешим этого умницу.

Глава 9.5

В кабинете у гендиректора на столе появился странный график, что он изображает, непонятно, но предполагаю самое страшное. Фотография графика в приложении 1.

Теперь о ситуации с Гегешем. Похоже, что они собираются его убрать чужими руками, скорее всего, воспользуются связями заместителя гендиректора в госструктурах. Кто конкретно с ним связан, не говорят даже при мне.

Судя по последнему разговору А. с Б., активные действия начнутся не раньше следующего месяца, когда будет формальный повод известного х-х-х-характера.

Хр-р. На прошлой неделе приходила дочка гендиректора и играла со мной. Образец ДНК в приложении 2. Удалось имплантировать ей наноробота-шпиона по форме YN-44-OP.

Глава 10

Большая часть того, что говорят люди, – это просто самогипноз.

– Когда-то мы были с тобой дружны, – сказал король. Ты меня понимал по крайней мере. Я не могу похвастаться тем же в отношении тебя, но ты-то меня понимал, так мне казалось… Да. Что же теперь-то с нами случилось? Мы что, повзрослели, что ли?

Король смотрел в глаза своему отражению в зеркале. Отражение молча глядело в глаза королю, но ничего не отвечало.

Король выхватил меч и посмотрел на его лезвие. Синее.

Синее… Красное.

Больно.

Король напрягся.

Кровь пошла сильнее.

Синяя тоска ночи. Ты сидишь один в четырех стенах, и абсолютно ничего не можешь поделать со своим одиночеством. Раньше ты мог лечь спать и сказать, что непременно последний раз проводишь так вечер.

Но число таких вечеров перевалило за критический предел, и ты уже не можешь поверить своим собственным утешительным мыслям.

Король выхватил меч… «Ай, да что там, – подумал он, глядя в зеркало. – Я не могу покончить с собой…»

Король рубанул.

Осколки зеркала брызнули ему в лицо.

– Из чего сделан мой меч?! – закричал король, – Из чего сделан мой меч?!

«Свобода, – подумал король. – Свобода – это то, чего у тебя нет. И не будет никогда. И не было никогда. Тебе казалось, что ты выбрал тропу, которой идешь, а кто-то хитро улыбался тебе вслед. Всю жизнь. Ни у кого не было ее, этой свободы! У всех кто-то улыбался за спиной. И у того, кто улыбался, за спиной тоже кто-то улыбался. Кто?»

Я осторожно открыл дверь в комнату. Мягко ступая по осколкам зеркала, я подошел к королю и отдал ему чашку с кофе. Король посмотрел мне в глаза и сказал.

– Я сделал это.

– Да, Ваше Величество. Вы сделали это. Теперь вы совсем настоящий, как все люди. Надо будет купить Вам костюм.

Король отхлебнул кофе.

– Скажи, неужели для того, чтобы человеку стать настоящим, необходимо возненавидеть себя?

– Нет, Ваше Величество. Этого мало.

– Тогда что же… Что же еще надо?

Я поднял с пола крупный осколок стекла. Из него на меня смотрел немолодой уже человек с невыразительным одутловатым лицом.

Мешки под рыбьими глазами, трехдневная щетина.

Я улыбнулся отражению.

– Потом надо себя полюбить. Таким, какой ты есть.