Надежда Никитина - Ключевой возраст

• Название: Ключевой возраст
• Автор: Надежда Никитина
• Жанр: Русское современное

Живет в стареньком доме одинокая больная пенсионерка Нина Ивановна. Помогает за детьми приглядеть, опекает мать-одиночку снизу. Никто и не догадывается, что по ночам она придумывает на бумаге необычные миры. Но однажды обстоятельства складываются так, что ее фантазии превращаются в реальность. Та, другая реальность затягивает к себе не только пожилую женщину. Бесполезно закрываться от ошибок молодости, иначе они повторятся в самых дорогих для тебя людях…

---

– Лично у меня никаких видений. А у детей…

– У особо впечатлительных детей может появиться полное ощущение другой реальности.

Молодая женщина присела и начала перекладывать на столе книги. Представляю, что будет, если она напишет заявление директору: «Прошу принять меры к прекращению галлюцинаций в моём классе. Факт подобного нарушения реальности установила ночью пенсионерка, являющаяся соседкой Кирилла Кононова».

Я прислушалась к нарастающему шуму в коридорах школы. Учительница заторопилась.

– Мы с вами верим, что в кабинете что-то происходит, но не вполне готовы к откровенности. Давайте созвонимся и встретимся позже.

Но просто так уйти я желала.

– Снежанна Сергеевна, у Кирилла проблемы?

Учительница прикусила накрашенную верхнюю губу и вздохнула:

– Вы от детей об этом услышали?

– Я ещё ничего не слышала. От вас узнать хочу.

– У меня одни догадки. Разглашать информацию постороннему лицу я не имею права. Мать у мальчика непредсказуема, кроме неё нет никого.

– Это не совсем так.

– Если вы про Вику Савельеву, то это несерьёзно. У него таких девочек может быть много.

– Или одна на всю жизнь. И я не посторонний человек.

Снежанна не привыкла к долгому противостоянию и пошла на компромисс.

– Не сейчас. Я обещаю позвонить. Не обижайтесь.

Ребята валом шли перед звонком, и спуск по лестнице с третьего этажа оказался не легче вчерашнего подъёма. Опасаясь пересечься с Кирюшкой, я присела на скамеечке среди родителей первоклашек. Вовремя. Он пролетел мимо, на ходу расстегивая куртку. Высокий, спортивный. Кроссовки не зашнурованы. Без галстука. Наверняка не позавтракал.

Когда пробежали опоздавшие, я польстила вахтёру:

– Школа у вас красивая. Недавно построили?

– Двадцать лет. Юбилей в прошлом году отметили, – охотно пояснил крепкий старичок. – Это второе здание. До войны тут поселок был и школа сельская. Сгорела.

– Были жертвы? – я вздрогнула, вспомнив вопрос Егора.

– Кто знает. Столько воды утекло. Место пустовало. Но как город стал разрастаться, и новый квартал вырос, школу на старом месте заложили.

Непростое видно место. С истории мне начинать? С признания Кирюше или со слежки за ним? А может, со знакомства с Викой Савельевой? Фамилия-то у девочки, как у Наташки.

Глава 2. Появление Стража

Эта зона границы была всегда спокойна. Перед Светом грунт начинал бурлить. Мелкие организмы переключали свой метаболизм с агрессивного пожирания на короткий по сроку и благодатный по действию поток от Светила. После накопления энергии грунт ненадолго успокаивался, и я мог тренироваться в механическом перемещении. Я давно не был у Истока. Все стражи одиночки по натуре. Им хватает коротких плановых визитов. От последнего я отказался, объясняя решение необходимостью усиленного контроля над пограничной зоной. Незадолго до того, как она начала приобретать опасный малиновый оттенок, у меня вошло в привычку надолго зависать в области с темным закатом.

У моей Матрицы высокий порог чувствительности. Я его унаследовал, потому чувствовал приближение опасности и готовился к неожиданному повороту событий. Старался сосредоточиться на ударе в область багрового спектра, не затрагивая зеленый. Но всё вышло не так, как ожидалось.

Энергетическая волна, которая накатила на меня, обладала непонятным качеством. В ней не было единства. Я не чувствовал, в какую область нанести ответный удар, чтобы не навредить лучам жизни. Из-за краткого промедления меня затянуло в темно-фиолетовую воронку.

Я очнулся в закрытом пространстве с разряженной средой. О механических перемещениях нечего было и думать. Для прыжков и планирования нет места и необходимой плотности среды. Опора потеряла упругость и посылала импульсы боли в центр информации. Я втянул опорную часть и крылопланы в полость трансформации. В коконе оптического обмана тоже не все благополучно. Трансформер требовал подпитки энергией. Остатки её я мог потратить лишь на связь с Матрицей.

Любой другой контакт из чужого пространства грозил уничтожением. Тогда я навеки останусь в числе немногих единиц, которые сгорели несчастными, не сумев выполнить долг. Матрица имела незарегистрированную частоту для связи с каждой из продублированных ею единиц. Она сверкнула слишком далеко. Я испытал прилив уважения и почтительности.

– Не двигайся, – получил я сигнал. – Ответишь после сканирования.

Когда потерян контроль над пограничной территорией, а Страж исчезает, участок границы подвергают аннигиляции. Аналитики считают, что варианты с аннигиляцией пространства себя исчерпали. Мир испытывает неконтролируемое сжатие. Еще одна аннигиляция может вызвать конец развития.

Матрица снова засветилась:

– Это не твой опознавательный код, но я верю в обмен информации именно с тобой. Объясни.

– Я использую для связи энергию единиц чужого мира, погружая их в транс.

– Они видят нас?

– Единицы этого мира не отключают фильтр субъективности при поступлении информации, потому видят наш мир в искаженном виде, воспринимая его как оптическую иллюзию.

– Ты сможешь выбраться и восстановить баланс на границе?

– Я обязан. Постарайся отложить решение об аннигиляции.

– Если поднимется вопрос о ликвидации твоего участка, я воспользуюсь правом единственного запрета Матрицы. Действуй.

Я никогда не нарушал приличий и не спрашивал у Матрицы, какой я у неё по счету экземпляр. Было поверье, что именно в конечную единицу Матрицы вкладывают универсальный секретный код своей энергетической основы. После прощальной вспышки последняя единица Матрицы занимает её место.

Перед сгоранием каждой Матрице даруется длительный покой. Как раз в состоянии покоя прибывает моя Матрица. И всё же она тратит последнюю энергию на связь со мной. Разве не цель любой единицы – испытать удовлетворение перед прощальной вспышкой. Я не мог лишить этого счастья свою Матрицу.

Глава 3. Странный гость

Я осталась дежурить по классу. Ползала с веником, досадовала, что мне некому помочь. Вике невдомек. Она сидела за партой и уговаривала:

– Я бы сама не прочь, но мама говорит, что я нуждаюсь меньше, чем моя двоюродная сестра. Ларек в центре. Смена через ночь. С вечера поторгуешь, ночью подремлешь. Документы мать оформит. Деньги приличные.

В класс заглянул Кирилл и позвал Вику. Она чмокнула меня в щеку и убежала, хлопнув дверью. Со стола посыпались книги, распахнулась дверь подсобки, где хранились гербарии и чучела. Я подумала, что Снежанна Сергеевна забыла затворить окно в подсобном помещении. В тесной комнатке, отгороженной от класса перегородкой, окно закрыто наглухо. Обшарпанный скелет наблюдал, как я прятала за старый шкаф веник и совок и плотно закрывала дверь.

А в классе пол ходил ходуном, и мигали лампочки в люстрах. Не иначе, как вверху происходила какая-нибудь заварушка.

Задержавшись с уборкой, приплелась домой позднее обычного. Дома меня ждали за накрытым столом. Мама нахмурилась, когда я сообщила ей, что собираюсь работать.

– Анюта, папа с сестрой не был особенно дружен. Она ведь недавно приехала. Вика у бабки росла, мать свою раз в год видела. Откуда со стороны приезжей тетки такое участие в судьбе племянницы? Почему Наталья со мной не посоветовалась?

– Мама, мне уже шестнадцать. Я сама могу принять решение.

Отчим помрачнел, но неожиданно поддержал:

– Решать ей. Надоест – в помощи не откажем.

Я успела схватить со стола горсть конфет и ушла к себе в комнату.

Просить у человека, который появился в доме спустя два месяца после смерти отца? Мне и на мать-то смотреть не хотелось. Она же отца любила! Она меня учила ценить в нем справедливость и доброту. Она так плакала на могиле, а тут, на тебе, чужого мужика с улицы привела, на шею себе посадила, никого не постеснялась.

Пока я так думала, распахнулись дверцы шкафа и с полки начали падать вещи. Я поднимала, а они снова падали. Устав, я бухнулась на диван и потянулась к конфетам. Но тут над столом заклубился полупрозрачный сгусток воздуха. Из воздушного кокона появилась мордочка, потом лапка. Я непроизвольно крикнула: «Брысь». Глаза круглые и желтые. На мордочке не то рот, не то нос треугольной формы. Ушей не заметила. И туловища с хвостом, полагающихся коту, тоже.

Сгусток воздуха метнулся за диван. Я с опаской заглянула туда. Пусто.

– Полтергейст завёлся? – спросила вслух.

Лампочки на люстре зажглись от звука моего голоса на несколько секунд.

– Ты поговорить хочешь?

Свет снова зажегся и погас. Мистика.

Ночью в комнате искрили электрические розетки, вспыхивали и гасли лампочки на люстре, шипел телевизор. Вредный дух осваивал мою территорию. К родителям после неприятного разговора обращаться не хотелось. Я устала пугаться, накрылась одеялом и постаралась уснуть. Вероятно, идёт магнитная буря или еще что-нибудь объяснимое.