Алексей Осипов - Сага о поющих камнях

• Название: Сага о поющих камнях
• Автор: Алексей Осипов
• Жанр: Историческая проза

795 год от Рождества Христова. «Буйным» был тот год. Карл Великий уже близок к мечте восстановления Западной Римской империи. Племена викингов, в поисках новых источников наживы, добрались-таки и до Ирландии. А в Новгороде на Славенском конце звонко стучали топоры, сооружая первую мостовую. И только Изборск как стоял недвижно и несокрушимо с веков незапамятных, так и еще простоит многие лета. Но самые важные события разворачивались на месте будущего Пскова…

---

Градибор чуть отступил, сделав шаг назад. Запрыгнул на каменный валун, выхватив из-за пояса отцовский нож, и встал намертво в угрожающей позе. А за спиной невидимая Берегиня30 успокоено объяла мальчика на плечи, оглядывая суровым взором добрую тысячу незваных гостей.

Варанег тоже остановился. Поднял вверх руки. Что-то заговорил, оглядываясь на корабы. Варанеги еще громче заржали. Но главный что-то рявкнул, и вмиг все притихли…

*********************************************************

– В рог не трубить! И веслами потише, не плескаться! – грозно прикрикнули c самого большого драккара31.

– Что-то не пойму я тебя, Олав! Вроде как торговать идем! – усмехнулся Эйрик. Облокотившись o борт, всматривался в густой туман.

– Осторожность лишней не будет. А ты смотри лучше по сторонам, а не указывай! В конце концов, кто из нас c тобой – конунг?!

– Вот именно! Эй! Слышите?! Кажется, конунг Олав заблудился в водах Гарды32!

– Не ори! А то за борт вышвырну! «Эйрик-толстопузый»! – конунг шутливо пнул товарища ногой под зад.

Стали пихаться, бороться. Попеременно кряхтя или заливаясь смехом, в зависимости от того, кто на ком сидел сверху.

– Олав! – окликнул одноглазый торговец Смид c близко подошедшего, борт к борту, тяжело груженого кнорра33, – а как же Хольмгард34?! Ты обещал через десять дней уже быть там…

– В Изборск сначала зайдем, к Ярополку. Дань заберем, за два года, – недовольно ответил Олав надоедливому купцу. А на ухо товарищу прошептал, – клянусь Славным Хаддингом35, не вернется живым «одноглазый» в Хедебю36. И оба расхохотались…

– Берег! – крикнули c шедшего в авангарде драккара.

Конунг Олав перебрался, ловко перепрыгивая c борта на борт, на передний драккар.

Действительно, сквозь рассеявшийся туман, виднелся незнакомый высокий берег. И какой-то местный мальчишка, ни свет ни заря, отыскивал зачем-то большие камни.

– Эй! Маленький рус37! В какой стороне Изборск?!

Мальчик от неожиданности встрепенулся. Оглядел мореходцев. Встал как вкопанный, даже не пытаясь убежать. Только, сверкая исподлобья черными глазами, вытянул вперед в сторону Олава нож.

– Братья мои! Нас, кажется, сейчас возьмут в плен! Может, откупимся?! – загоготал Олав, и спрыгнул в холодную воду.

– Веди переговоры! Конунг Олав, – засмеялись вслед вождю cо всех сторон, – наши изнеженные ручки не привыкли к тяжелой работе! Уж, избавь нас как-нибудь от рабской доли!

Олав, забавляясь, поднял руки вверх. И в этот момент его точно пронзило ужасом. Он почувствовал что-то необъяснимое, похожее на животное чувство страха, – перед неведомой могущественной силой.

– Хватит ржать! Все мы вместе, – не стоим по храбрости и его мизинца. Кто из вас рискнет один против тысячи?! Вот как надо стоять за свою землю!

В драккарах смолкли. Только смотрели, в две тысячи c лишним угрюмых глаз, на трясущегося от страха мальчонку, но ни на пядь не сдвинувшегося c места.

– Ты и впрямь – храбрец! Как твое имя?!

Маленький кривич молчал.

– Может, немой? – подсказал, нагнувшись к самой воде, Эйрик, – и зачем тебе знать его имя? Прирезать! И делов-то…

– Может быть, и немой, – тихо согласился конунг, почесав затылок, – видишь ли, кое-кому не помешает для нашей пользы услышать, что, дескать, «Олав разбит в сражении». Вот и надо слух пустить.

– Имеешь в виду конунга Хаскульда или Ингвара?! Хочешь забрать Бирку38?! – оскалился Эйрик, – ну назови тогда «Готлибом».

– От чего «Готлибом»?

– Очевидно, что Боги его очень любят…

– Слава «Готлибу» Храброму! – закричал Олав.

– Слава!!! – раскатистым эхом пронесся над рекой, неистовый рев данов.

Вдруг поднялся сильный ветер, раскачивая и хрустя на волнах драккарами. И ярчайшей вспышкой ударила молния, вторя яростным грохотом. Росший на холме огромный дуб разнесло в щепки…

– Клянусь Великим Одином! Надо бы поскорее «платить дань» и сматываться отсюда, – прошептал Олав. Эйрик быстро закивал головой, приглаживая вставшие дыбом волосы…

**********************************************************

Градибор так и стоял, – не в силах пошевелиться, не издать и звука.

Двое варанегов опасливо выбрались на берег. C серьгой в ухе долго говорил, показывал на высокий мыс, кивал рыжей бородой. Видимо, одобряя выбор местности под строительство крепости. Затем что-то прикрикнул своим. C первой корабы c шумом и брызгами попрыгали, втащили валун вместе c Градибором на длинные жерди, и отнесли к самому селению, поставив у дороги.

До восхода солнца расправили прямоугольные паруса и медленно ушли, всей армадой, вниз по течению…

**********************************************************

– Позвать Хорика?

– Зачем?

– Руны на камне высечет.

– Не надо. Пускай так стоит. А всякий, проходя или проезжая, пусть думает, зачем он здесь стоит. А думать, Эйрик, всегда очень даже полезно…

**********************************************************

795 год от Рождества Христова.

«Буйным» на события был тот год. Император Византии Константин схвачен заговорщиками. C выколотыми глазами прикован цепями к стене сырой темницы. Карл Великий уже близок к мечте восстановления Западной Римской империи. Племена викингов «свеев» под предводительством конунга Отрюгга, в поисках новых источников наживы, добрались-таки и до Ирландии. А в Новгороде на Славенском конце звонко стучали топоры, сооружая первую мостовую. И только Изборск как стоял недвижно и несокрушимо c веков незапамятных, так и еще простоит многие лета…

Волчонок

«Род39 – создал небо, землю, леса, реки. Затем населил все это людьми, животными разными, рыбками, бабочками. Род посади Дуб40, который кроной своей обуял Правь41, стволом могучим пронзил Явь42, а корнями ушел глубоко в Навь43. Из дыхания Рода появилась Богиня Лада. А Сварог44 – сын Рода».

– А где растет этот Дуб?! – спросил Могута.

– На острове Буяне45, – терпеливо отвечал Радей.

– А как выглядит Род?

– Как самый сильный и красивый Бог всех Богов, Князь Князей! Едет Он на облаке, мечет дождь на землю, и от этого рождаются детки. Солнце золотое выходит из лица Его. Месяц серебряный – из груди Его. Звезды яркие – из очей Его. Ясные зорьки – из бровей. Ночи темные из дум Его. А ветры буйные – из дыхания…

– Да-а! – в восхищении задумался Могута, почесал затылок, – да-а!

Градибор сидел на лавке, помогал кузнецу плести веревку. Молчал.

За семь лет не проронил ни единого слова. C того самого утра, когда нашли его возле неизвестно откуда взявшегося камня у дороги c сжатым в руке ножом. Втроем насилу разжали ладонь, отымая оружие. Через три дня привезли убитого Любима на повозке. А еще через три дня нашли утопленную в реке Любаву.

Радей слез c лавки на культях в кожаных мешочках вместо ног, на руках выполз на улицу.

– Могута! Принеси-ка воды, – заглянула в оконце Радмила.

– Да, сейчас, – потянулся Могута на лавке, – сейчас.

– Могута! – снова окрикнула c улицы жена Радея.

– Да… сейчас встану, принесу, – сладко потянулся на лавке Могута, громко позевывая.

– Могута!!!

– Да, иду, иду, – однако, сам даже не шелохнулся.

– Да за что же мне такое наказание, Недоля46?! – раздалось совсем близко у двери.

Могута вскочил, зарычав. Схватил огромную кадку. И побежал за водой…

Градибор, повертев в руках веревку, небрежно бросил ее на стол, и пошел в свой пустой дом.

Вытащил из ножен отцовский меч. Осмотрел внимательно: каждую бороздочку, заусеницу, клеймо треугольное замысловатое франкское, тяжелую рукоять c серебряной чеканкой, сверкающее закругленное острие. Взмахнул несколько раз, отточенными движениями рассекая воздух. Убрал в кожаные ножны. Спрятал в потайное место, – в углубление под печью…

Упражнялся Градибор военному искусству упорно каждый день. Падая иногда без сил у самого порога избы. По словам местных мужчин и проезжих воинов, мечом владел мастерски. Но и секиру метко кидал так, что никто, кроме него самого, не мог ее вытащить потом из дерева, даже если упирался обеими ногами.

Если к пятнадцати летам своим Могута вырос здоровенным детиной, c легкостью гнувший руками, завязывая в узлы, любую железку, то Градибор, явившийся на свет лишь годом позже, был средненького роста, но удивительно ловким и выносливым. Девушки и женщины заглядывались на его поджарое загорелое тело, когда он уже поздней осенью бесстрашно прыгал в ледяную воду. Знойным летом же махал оружием до седьмого пота, срубая осинки в лесу, завернувшись в тулуп. И в бане мыться никто не желал c ним, потому что вскоре приходилось выскакивать на улицу голышом от нестерпимой жары.

O чем же думал Градибор, теребя рукой прядь длинных волос на бритой голове, как и у его отца, не состригаемых c правой стороны? Какие потаенные мрачные мысли вынашивал, сидя на высоком берегу Великой? Никто не знал…

*********************************************************