Вадим Гуща - Семь звезд Гражуля Колы. Приключенческое фэнтези

• Название: Семь звезд Гражуля Колы. Приключенческое фэнтези
• Автор: Вадим Гуща
• Издательство: ЛитагентРидеро78ecf724-fc53-11e3-871d-0025905a0812
• Жанр: Русское фэнтези

Древним и злобным богам Навье никогда не было дела до нас, потому что их сыновья и дочери всегда были больше люди, чем все мы вместе взятые. Но иногда, сквозь туманную мглу окраины своей обители, по тропинкам тоньше волоса, по камням, чьи грани острее лезвия, их дети приходят в наши города, живут среди нас, ненавидят, страдают и любят. И тогда в современном мире их слова приобретают силу заклинаний, наполняют его колдовством от края и до края, превращая окружающую реальность в жестокую сказку.

---

– Держи.

Рыжая шепелявит с набитым ртом и, не глядя, бросает мне пакет с салфетками. Я прыгнул вперед и неуклюже поймал слегка не доброшенный целлофановый сверток правой рукой, едва не лязгнув саперной лопаткой о камень. Разорвал упаковку и, вытряхнув несколько салфеток на лицо, присел рядом с девушкой, залепив левый глаз примочкой, устроился удобнее, обнял ее за плечи, прижал к себе крепче, вдыхая запах ее волос.

– И…?

Я предлагаю Аллахоре прояснить произошедшее событие, вызванное ее чарами. Девушка отвечает, осторожно оглаживая кончиками пальцев по кругу свежий, кровоточащий, багрово вспухший, тонкий порез на запястье.

– И богиня времени и судьбы на Гусином Шляхе, но без пряжи. И дракон Цмок в придачу.

– Макошь не держала наши нити судьбы в руках и не приняла моего ритуального почтения. Физическая смерть неизбежна, она предназначена каждому, но время и обстоятельства своей смерти знать не дано. Ты потратила силы зря – предсказание ничего нам не дает.

– Не совсем так. Вспомни, как она предложила кандалы. Если это предупреждение о близкой смертельной опасности, то и предсказание к месту. А, может, это прямое указание именно на цепи узников. Однако она прямо сказала, что мы должны остаться в живых в течение суток в Кройдане, в кандалах или без них.

– Ты видишь дальше и глубже, Аллахора. Твои предсказания и видения могут быть истолкованы и после какого-либо дополнительного знака. Сколько? Рыжая нахмурила лоб, задумалась, что-то вспоминая, сопоставляя обрывочные сведения, обдумала ответ:

– Дни, недели, месяц? Не знаю. Мне снился Знич, и он ждал момента снять мою звезду в небе.

– Знич? Пока Макошь не оборвала нить твоей жизни ему нечего здесь делать, – это я знаю точно, – А рассвет? Макошь совсем туманно выразилась о рассвете, – пытаюсь угадать про себя, каким он будет.

– «Никому не дано встретить рассвет Их прихода, ибо ничем не будет он отличен от бесконечной череды других, подобных ему».

Аллахора процитировала отрывок какого-то древнего текста и зябко передергивает плечами – даже через толстый свитер я всем боком ощутил, как покрылась ее кожа мурашками, затем девушка поворачивается ко мне. Она показывает рукой на гротескные, пляшущие в пронизанном лунным светом тумане тени над болотом, и спрашивает:

– Скажи, Алекс, ты сомневаешься, что у нас получится?

В ответ на вопрос Аллахоры что-то мерзко захлюпало в болоте, выдираясь из грязи, и поволоклось вглубь трясины, остановилось, повернуло обратно, затихло, и бултыхнулось вновь, передумав.

– Честно? Я бы пошел один.

Говорю откровенно, прислушиваясь к звукам близкой трясины, а Рыжая в упор смотрит на меня.

– Тогда тебе придется утопить меня, иначе я никуда не отпущу тебя одного.

Я пожимаю плечами, молча демонстрируя свое неодобрение. Выуживаю из рюкзака термос с кофе. Отворачиваю пластиковые стаканчики-крышки и наливаю в них исходящую паром ароматную жидкость. Протягиваю девушке обжигающую пальцы посуду и мы молча пьем крепкий напиток – я, переваривая услышанные слова, она – пытаясь понять, не упустила ли чего. Мы даже слышим в тишине, как тяжелыми кегельными шарами вяло сталкиваются мысли друг у друга в головах.

Где-то недалеко на болотах снова возник какой-то шум, похожий на всплеск, донесся хриплый вопль, и опять тишина. Смотрю на светящийся циферблат часов. Быстро приближается рассвет. Поднимаю голову вверх. На фоне прозрачного, в аспидно-черной тени крон деревьев, августовского неба уже можно различить отдельные фрагменты теней. Звезды точно разбухли за ночь, смотрят вниз, мигают – далекие золотистые глаза дракона Цмока. Перевожу взгляд на Аллахору. Она смущенно улыбается и тянется к рюкзаку, неуверенная улыбка делает ее лицо удивительно нежным. Задумалась. Поворачивается ко мне.

– Извини, мне просто было страшно. Вот, второй раз принимаю здесь другой облик, а все равно, при превращении обратно, оказываюсь в джинсах и свитере. Не в белье, не обнаженной, а именно в своей повседневной одежде. Как считаешь, почему?

Я понимаю, что мне готовится какой-то подвох, поэтому из вредности молчу. Рыжеволосая красотка повеселела. Страх задвинут глубже, и в зеленых глазах Аллахоры снова появились мерцающие искорки.

– Так почему? – продолжает настаивать она.

Мои внутренности почти отпустила боль, и они становятся намного дружелюбнее к хозяину, позволив мне усмехнуться:

– Потому что ты не умеешь наколдовать себе красивое нижнее белье, а показаться передо мной в непрезентабельном виде тебе стыдно и жутко неудобно – вдруг разлюблю.

– Врешь ты все. Нет у меня никакого белья – ни красивого, ни обычного, абсолютно никакого.

Рыженькая несколькими быстрыми движениями сбрасывает с себя джинсы и свитер. Аллахору совсем не ласкает солнце, и ее совершенное обнаженное тело в красноватых отблесках догорающего костра с одной стороны цвета светлой меди, как и ее волосы, а в мутно-тусклом освещении низкой луны вторая половинка напоминает мраморную статую. Только страшный кольцеобразный шрам с пятью отходящими отростками-лучами уродует бархатистую кожу над левой грудью. Сегодня лучей стало пять – отражение Гражуля Колы оставило еще одну отметку.

– Держи руки при себе, – шипит девушка в ответ на мои поползновения проверить все ли у нее на месте.

Рыжая вытаскивает из рюкзака камуфлированный комбинезон и ввинчивается в него своим гибким телом в секунду, как песчаная змейка в бархан. Белья действительно нет. «Натрет тело комбинезоном, глупышка: – не в шутку разозлился уже я». Однако решил промолчать – ничего же не сделаешь сейчас. Так всегда – маленькая проблема гарантированно сулит большие неприятности.

– Если честно, – продолжает она разговор, с трудом заталкивая копну своих роскошных волос в специальную сеточку, – у меня просто опять не вышло сразу одеться в камуфляж при переходе в истинное тело.

– И почему так? Что-то стало здесь изменяться или… может, я залетела?

Рыжая аккуратно приземляется на пятую точку, одновременно вытаскивая из бездонного рюкзака высокие солдатские ботинки на шнуровке. Видя мое изумление, Аллахора по-настоящему потешается, а затем вдруг жалобно всхлипывает:

– Страшно? Да? Нам, может, завтра конец, а тебе страшно, что твоя навка беременна?

Вот так перемена настроения, думаю я про себя, а вслух говорю:

– Разве я против этого, рыженькая? Мы же с тобой столько вместе. Вот выберемся отсюда и подальше куда уедем. Несколько десятков лет воспоминания о Кройдане будут сказками нашим детям.

Рыжая внимательно смотрит на меня исподлобья, затем удовлетворенно кивает головой.

– Ты обещал. Но физической близостью это подкреплено не будет, – она, дурачась, показывает мне язык, – потом, дома, я забеременею сразу двойней, я знаю, – и она снова хмурится.

– Возможно, так и будет, – доносится саркастический голос из-под деревьев и на поляну легкими шагами выходит высокая, стройная женщина, – а, возможно, и нет, – откровенная усмешка в голосе.

Голос мгновенно вскочившей Аллахоры напряжен, звенит натянутой струной:

– Я не обращалась к твоей мудрости, Мать Не Живущих. Прости, что не заметили раньше твоего присутствия, не воздали тебе должные почести.

Паляндра! Боль в животе была бы более милосердной, чем вонзающийся в мозг ужас при виде богини смерти. Вот сейчас я падаю на колени совсем не из почтения – мне приказали уткнуться лицом в землю. Мельком успеваю заметить насколько прекрасно лицо под прозрачной вуалью. Говорят, даже красота богини может убивать.

Глаза Паляндры сверкают ненавистью из-под собранного пелериной прозрачного покрывала, струящегося по лицу:

– Тебе не нужен совет, ведьма?

– Не сейчас, Мать Смерть.

Рыжей страшно. Я физически чувствую, насколько. Не вижу, но ощущаю каждой своей клеточкой, как страх сочится из всех пор ее тела. Она словно вечно купалась в нем, и он стал ее запахом. Даже мне позволено приподнять голову и увидеть, как пахнет ее ужас.

– А ведь мне известно, где найти еще две отраженных звезды, строптивая ведьма, – вкрадчиво предлагает Паляндра, – ты же не сомневаешься, что нет в двух мирах тайн от меня?

Аллахора несколько бесконечных секунд молчит и, пересилив себя, спрашивает:

– Что потребуешь за это, Мать Нижних?

– Твоего волка.

Мой позвоночник становится пластилиновым, когда Паляндра плавным жестом изящной руки указывает на меня.

– Нет, – не раздумывая, качает головой девушка, – никогда.

Паляндра совсем не гневается на отказ, удовлетворенно кивает головой:

– Ты, сказала свое слово. Я заберу его сама, и Отражения Гражуля Колы тебе больше незачем сводить воедино. Да будет так!

– Нет!

Аллахора дико кричит, и ее голос многократно отражается от могучих стволов окружающих поляну и, запутавшись в воздухе, три буквы бесконечной тоски вибрируют в воздухе и буравят мне барабанные перепонки.