Эдуард Макаревич - Секретная агентура

• Название: Секретная агентура
• Автор: Эдуард Макаревич
• Жанр: Публицистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9265-0489-4

Агентура – самая большая ценность любой спецслужбы. Это не только сеть шпионов, «добытчиков» информации, а и «собрание» людей, способных изменить мировоззрение граждан и политическую ситуацию. О некоторых агентах, оставивших след в этом мире, с которыми имела дело советская спецслужба, называвшаяся с момента своего рождения в декабре 1917 года Всероссийской чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией и саботажем – ВЧК, рассказывается в этой книге. 20-е годы для ВЧК-ОГПУ отмечены судьбами Сергея Мельгунова, Александра Якушева, Николая Гумилева… 30-е годы – время НКВД, время агентов террора. А следом Отечественная война, что породила свой тип агентуры, действующей под маской соглашателей, предателей, или немецких офицеров. И свой тип судьбы, как у Николая Кузнецова и Николая Хохлова. Натиск Красной Армии в Европе на исходе второй мировой войны подвиг лидеров Запада запустить механизм «холодной» войны с Советским Союзом. Недолог был в историческом времени путь от октября 1917 года к «молекулярной» революции, повлиявшей на мировоззрение граждан СССР. Здесь свои герои – от отшельников-эмигрантов из НТС, блиставших именами Андрея Власова, Владимира Поремского, Георгия Околовича, до диссидентов-интеллектуалов, – с которыми боролось КГБ. Обо всем этом рассказывается в книге, отличающейся множеством архивных документов и свидетельств очевидцев тех времен.

---

Эдуард Федорович Макаревич Секретная агентура

Введение

Агент в понимании публики – шпион, тот, кто что-то «вынюхивает» и что-то сообщает. Шпионит, одним словом.

Что тут сказать? Кто «вынюхивает» и сообщает, скорее доносчик. Есть такое неприятное слово в русском языке. Но, замечу, доносчик и агент – разные понятия.

Что есть агент? Под этим словом может подразумеваться как простой курьер, передающий послания, так и человек, составляющий эти послания; может даже подразумеваться советник или исполнитель. Агент – это и тот, кто охотится за информацией, и тот, кто действует в интересах кого-либо, тот, кто уполномочен выполнять поручения особого рода. Не зря в историческое сознание въелось: агент Кремля, агент КГБ, агент ЦРУ, агент Антанты, агент «Искры» – газеты, с которой началась партия большевиков.

Агенты разные бывают. В военной разведке – добытчики военной и научно-технической информации. В политической разведке – политические агенты, добывающие политическую и ту же научно-техническую информацию. В политическом сыске – агенты, несущие информацию о настроениях в социальных группах и политических партиях, прежде всего экстремистских. Но и в политической разведке, и в политическом сыске есть высший класс агентурного дела, когда агент превращается в агента влияния, агента политических изменений, в политического агента. Такой агент, я бы сказал, – это человек, облеченный миссией, то есть несущий какую-то идею, руководствующийся ею и при этом нацеленный на выполнение определенной задачи. Выполняющий ее не всегда путем убийств и взломов, а посредством убеждения, переубеждения противника.

Извечный вопрос: чем отличается шпион от разведчика? Вопрос, забавлявший многих юмористов и сатириков: у «них» – шпионы, у «нас» – разведчики. Без ложной патетики, вполне профессионально просветил общественность на сей счет первый директор ЦРУ Аллен Даллес. Шпион тот, кто взломал сейф и добыл документ, а разведчик тот, кто вошел в доверие к владельцу этого документа и убедил его показать ему этот документ, а то и сделать копию. То есть дело в методах, в технологии – от грубых, бесцеремонных до тонких, «бархатных».

Так и политический агент: убеждением подвигает оппонента к нужным политическим шагам. Политический агент – прежде всего человек действующий. Правда, не всегда супермен. Иногда и отступник, но тогда и реальность не меняется из-за его рефлексирующего сознания и неустойчивой психики. Но это уже падший агент.

Дельных агентов всегда не хватает. За них идет борьба, и цена их в отдельных случаях становится безмерной. А за каждым агентом стоит его пастырь. Пастырь здесь не то же, что пастух, а наставник. Учитель, руководитель, шеф, советчик, иногда друг. Реальные дела подсказывают, что цена и судьба агента часто зависят от личности пастыря. Они, конечно, связаны, но агент на острие дела.

Сложное понятие – агент. Информатор в большинстве случаев – начальная ступень. Николай Кузнецов начинал в роли информатора о настроениях ссыльных, а стал выдающимся разведчиком времен Великой Отечественной войны. Но информаторы – массовая база агентурной работы.

Вспомним историю – Павла Елисеевича Щеголева, русского историка начала прошлого века, исследователя российского политического сыска: «Кажется, не осталось общественного слоя, общественной группы, которая не имела бы счастья в первые дни революции открывать в своих рядах презренных сочленов и товарищей, работавших в охранных отделениях: журналисты, священники, чиновники, члены Думы, члены партий, члены Советов Рабочих и Солдатских Депутатов, почтальоны, офицеры, учителя, врачи, студенты и т. д.». «И так далее» – воистину диапазон агентурного наблюдения был необозрим.

А вот и образец документа, регламентирующего агентурную работу. Какой психологизм, какая любовь к делу светится в строках «Инструкции по организации и ведению внутреннего наблюдения в жандармских и розыскных учреждениях», разработанной в Департаменте полиции и утвержденной министром внутренних дел Петром Аркадьевичем Столыпиным в 1907 году: «Залог успеха в приобретении агентур заключается в настойчивости, терпении, сдержанности, также осторожности, мягкости, осмотрительности, спокойной решительности, убедительности, проникновенности, вдумчивости, в умении определить характер собеседника и подметить слабые и чувствительные его стороны, в умении расположить к себе человека и подчинить его своему влиянию, в отсутствии нервозности, часто ведущей к форсированию. Изложенные качества каждый занимающийся розыском офицер и чиновник должны воспитывать и развивать в себе исподволь, пользуясь каждым удобным случаем».

Этот текст из 1907 года. Но во все времена спецслужбы из разных стран роднило, объединяло именно такое отношение к воспитанию агентов.

Плод деятельности агента – агентурное сообщение. Но в чем тогда разница между доносительством и агентурной деятельностью? Вот С.Королев в своей книге «Донос в России» утверждает и не без оснований, что в течение столетий донос не считался на Руси чем-то зазорным; скорее доносительство можно рассматривать как норму взаимоотношений индивида и государства, норму не политическую и не социальную, а как некое общепринятое правило поведения в рамках достаточно жесткой технологии власти». Скорее это и имел в виду Петр I, когда создавал институт фискалов для борьбы с должностными злоупотреблениями, что, конечно, оживило доносительство среди простых людей. А Сталин ввел за недоносительство уголовное наказание (статья 5812 в Уголовном кодексе РСФСР), чем придал политический статус такой форме отношений человека с властью. Тем не менее эта форма больше находилась в нравственной сфере. И гражданин, в меру остроты своих интересов, страха, своего понимания морали, своего понимания отношений с властью, с господствующей идеологией, решал вопрос о доносительстве. Иное дело агент, человек, добровольно или в силу обстоятельств, но осознанно связавший себя со спецслужбами, взявший обязательство информировать органы безопасности об определенных процессах в той или иной среде. Эта деятельность проходит под руководством оперативного работника и имеет точную нацеленность на определенные явления, связанные с технологией власти. А технология власти «работает» на социальный контроль масс. Для этого власть соответствующим образом организует свое пространство, «формирует» его, рассекает на «квадраты» и «сектора», – по выражению С.Королева. В этом и заключается технология контроля.

Исторических примеров много. Один такой находим в документах Великой Отечественной войны – в донесениях руководителей групп по спецработе в Москве, относящихся к 1941–1942 годам. Эти группы фиксировали разговоры в очередях у магазинов, на фабриках и заводах, в трамваях и банях, то есть в тех же «квадратах» и «секторах». Люди из группы «Леонтия» (псевдоним) 14 декабря 1941 года слушали разговоры у магазина № 3, в магазине на Б.Серпуховской улице; в магазине № 8 завода СВАРЗ в Сокольниках. Сотрудники группы «Климента» 24 декабря 1941 года запоминали разговоры в цехах одного из московских заводов, на почте № 24, в очереди за хлебом у магазина № 20. А группа «Клавдия» в своем донесении отметила политически сомнительные высказывания в одной из бригад фабрики «Мосбелье» № 14 и в рабочей раздевалке. Та же группа «Клавдия» 24 апреля 1942 года фиксировала разговоры в очередях у продмага № 6, керосиновой лавки, у магазинов № 1, 14, 10, 63, 201, у мучного склада и в других точках города. Во всех очередях стояли в основном женщины, мужчины встречались редко. И какой же вывод делает исследователь? Вполне адекватный: власть путем выборочного, но, несмотря на экстремальные обстоятельства, систематического контроля всех сколько-нибудь важных мест скоплений людей обеспечивает тотальный контроль пространства и стремится создать абсолютно полное представление об информации, циркулирующей в этом пространстве – это пространство становится для власти абсолютно прозрачным.

Заметим, что в данном случае речь о тоталитарном обществе. В либеральном обществе «квадраты» и «сектора» контроля исследуются чаще всего социологическими службами, но и спецслужбы тоже не спят. Во Франции в наши дни полицейская разведслужба RG постоянно информирует высшую власть о настроениях общественности. Ее агенты и осведомители действуют во всех департаментах и выясняют отношение французов к правительственным решениям. Предмет особого интереса – ситуация в экстремистских организациях, сектах, во взрывоопасных местах проживания иностранных рабочих.

Собирать информацию, выяснять намерения, мнения, настроения, осведомлять – начальная школа агента. Но предотвратить преступление противников режима или организации, погрузить ее в дрязги, склоки и интриги, развалить изнутри, а то и подтолкнуть на конфликт с законом и создать основания для ареста ее активистов – это уже сверхзадача для спецслужбы, требующая агентов высшего класса.