Сергей Танцура - Чаша Одина

• Название: Чаша Одина
• Автор: Сергей Танцура
• Жанр: Альтернативная история

Когда Сумерки Богов уже стоят на пороге, лишь один человек способен остановить гибель этого мира. Гейр Ингард, викинг и сын викинга, встанет на пути тёмных сил, и выстоять в этой битве ему поможет Одрёрир – чаша Одина. В сборник также вошли романы-фэнтези «Иезуит» и «Остров быка».

---

Сразу же после похорон по всей Норвегии разъехались люди Сумарлиди, имевшие только одну цель: узнать хоть что-нибудь о викинге, убившем Рагнавальда. Но за прошедшие с тех пор три месяца никто из них так и не прислал утешительных вестей, и Сумарлиди выл от ярости, искавшей – и не находившей выхода.

Когда дверь скали со скрипом отворилась, Сумарлиди находился в другом конце зала. Но не успел пришедший переступить порог, как сын Рагнавальда оказался подле него, с надеждой вглядываясь в его лицо. И тут же отступил, разочарованно протянув:

– Это ты…

– Не слишком же ты мне рад, как я погляжу, – усмехнулся, входя, его дядя, Торд по прозвищу Змеиный Язык. И, сняв свой меч и повесив его на столб, как бы между прочим добавил: – И совершенно напрасно, должен заметить. Ведь я нашел человека, который тебе так нужен.

– Где он? – мигом напрягшись, выдохнул Сумарлиди.

– Его зовут Гейр Ингард, он племянник Къятви, бывшего лендрмана конунга Торира. Опасаясь мести Харальда, этот Къятви, как и многие до него, отправился в Исландию и теперь, если Эгир был к нему благосклонен, наверное, уже достиг ее берегов.

– Я найду их и в Нифльхейме, если это потребуется, – процедил сквозь зубы Сумарлиди. Торд махнул ему рукой.

– Так далеко идти не придется. В Исландию отправился, как я сказал, Къятви; Ингард же остался в Норвегии, пополнив ряды фардренжиров. И сейчас он состоит на службе в хирде Брюньольва, сына Бьярна, что правит в Аурланде на берегу Согнефьорда.

Дядя с племянником переглянулись – и одновременно кивнули, словно прочтя мысли друг друга…

Сборы были недолгими. Следующим же утром Сумарлиди вместе с двумя десятками своих хирдманов взошел на борт драккара, где его уже ждал Торд. Небольшая задержка случилась лишь перед самыми сходнями, когда наперерез Сумарлиди рванулась Вигдис и, прильнув к его широкой груди, беззвучно зарыдала. Подняв к нему влажное от слёз лицо, женщина зашевелила губами, словно пыталась сказать что-то очень важное, но сумела выдавить из себя всего два слова:

– Береги себя.

Сумарлиди бросил на мать взгляд, в котором вдруг шевельнулась тень человеческого чувства. Но её тут же смыла волна одержимости, и, отодвинув Вигдис в сторону, как неодушевлённый предмет, Сумарлиди продолжил свой путь. А уже через минуту драккар отчалил от берега, и над просторами фьорда далеко разнеслась дружная песня гребцов:

Воин придёт могучий,

В битве много воинов

Наземь он повергнет,

Все увидят это.

Слышу, чёрные копья

Громко зазвенели.

Кровь росой покроет

Ноги воинов в сече…

Вигдис, без сил опустившейся прямо на землю, эта виса показалась пророческой, и, больше не сдерживаясь, она заголосила в голос, размазывая слёзы по вмиг постаревшему лицу…

* * *

Минуло лето, и в Норвегию пришли затяжные, бьющие по нервам дожди. Ингард ходил хмурый, подстать погоде – он изнывал от безделья, раньше он представлял себе службу в хирде совсем иначе. Единственным проблеском в этой серости дней, похожих друг на друга, как близняшки, были его разговоры с Торкелем. Несмотря на рану, полученную им от Гейра, Торкель не озлобился и не затаил обиды, и их дружба вызывала восхищение своей крепостью.

Херсир тоже благоволил Ингарду. Он выделял его повсюду, и на пирах Гейр сидел напротив Брюньольва, на втором почетном сидении. Ингарда уважали многие викинги, но и слава может надоесть, что и произошло с Гейром. Ему приелась праздная жизнь, и он всей душой жаждал настоящего дела.

– Я чувствую, что ещё чуть-чуть, и я обленюсь вконец, – пожаловался он однажды Торкелю, не в силах больше держать свои мысли при себе.

– Да, ты прав, – вздохнул Торкель. – Жизнь хирдманов теперь скучна и безмятежна, и лишь редкие походы в викинг нарушают эту рутину. Но раньше всё было совсем не так, в Аурланде пиры перемежались с битвами. Но конунг Харальд подчинил себе все фюльки, и нынешние ярлы боятся начинать войны без его ведома. Ты знаешь, Косматый – теперь он стал называть себя Прекрасноволосым, – заставил непокорных умыться кровью, и желающих последовать их примеру больше нет.

– Да, знаю, – угрюмо сказал Гейр, подумав о своем дяде. В этот момент мимо них, о чем-то задумавшись и вряд ли обратив на них хоть какое-то внимание, прошел Бьярн, старший сын Брюньольва. Это был крепко сбитый молодой человек, лет на пять старше Ингарда, в богатом, даже изящном кюртеле. Однако его лицо, хмурое и болезненно-бледное, совсем не соответствовало его физической силе и знатному положению. Проводив его сочувственным взглядом, Торкель сказал, понизив голос до шепота:

– Похоже, эта девчонка, сестра Торира, отняла разум у Бьярна.

– Почему? – тоже шёпотом спросил Ингард, знавший теперь эту историю с неудачным сватовством. Бьярн много плавал по морям, иногда как викинг, а иногда занимаясь торговлей. Летом, как раз накануне приезда в Аурланд Ингарда, Бьярну случилось быть на многолюдном пиру в Фирдире. Там он увидел красивую девушку, которая ему очень понравилась. Бьярн узнал, что это сестра херсира Торира, сына Хроальда, и что ее зовут Тора. Бьярн посватался за неё, но Торир отказал ему, и на этом они расстались.

Но девушка не шла из головы викинга, и это видели все, включая Брюньольва. Однако херсир по какой-то ведомой лишь ему одному причине не вмешивался в происходящее, и Бьярн с каждым днем становился всё мрачнее и мрачнее, нагоняя на всё подворье тоску не меньшую, чем дрянная погода.

– Сдаётся мне, что Бьярн уже созрел, чтобы совершить какой-нибудь необдуманный поступок, – ответил Торкель, покачав головой. – Всё было бы ничего, но херсир Торир и наш были раньше долгие годы друзьями. И Брюньольв будет очень недоволен, если Бьярн предпримет что-нибудь против Торира.

– Это проблемы Бьярна, – пожал плечами Гейр.

– Да, надеюсь, что не наши, – прогудел Торкель, отходя.

Уже через три дня стало ясно, что слова Торкеля оказались пророческими. Похоже, к этому времени страсть Бьярна достигла своего предела, и он, не думая о последствиях, собрал дружину, взял хорошо снаряжённый корабль и поехал на север, в Фирдир. Гейр и Торкель очутились в числе его людей.

Гаулар, где находилось поместье Торира, располагался на противоположной Аурланду стороне Согнефьорда, и был гораздо ближе к открытому морю. Корабль Бьярна, отправившись из Аурланда ранним утром, ещё до света, должен был прибыть в порт назначения через пять часов.

Ветер был слабый, но попутный, и гребцы, сидевшие на веслах, особенно не напрягались. Ингард стоял на носу драккара и задумчиво созерцал водную гладь фьорда. Если бы не тёмная полоска земли, тянувшаяся слева по борту, можно было подумать, что ладья уже находится в океане.

Сзади послышались чьи-то шаги и, повернувшись, Гейр встретился глазами с внимательно смотревшим на него Торкелем.

– Ну, что я говорил? – прогудел тот. – Помяни мое слово, этот викинг нам всем выйдет боком.

– Что сделано, то сделано, – равнодушно пожал плечами Гейр. – А что до меня, так уж лучше такой викинг, чем вообще никакого.

Торкель, забывшись, в сердцах плюнул за борт, нанеся тем самым ничем не заслуженное оскорбление Эгиру – богу океана, и вернулся к своим обязанностям, решив больше никогда и ни за что не связываться с этими безумцами.

Примерно через час после этого драккар изменил курс, начав забирать правее, и ещё три четверти часа спустя впереди показался правый берег Согнефьорда. Ладья Бьярна подошла поближе и вскоре вошла в широкую бухту. Здесь ничего не было видно, кроме бурунов, разбивающихся о подводные скалы, и побережья без пляжей. Углубившись в бухту, викинги, наконец, нашли устье глубокой реки. К этому времени ветер стих, и гребцам пришлось налечь на весла в полную силу, чтобы повести драккар вверх по течению.

Вскоре показался Гаулар. Влетев на мелководье, ладья зашуршала дном по песку, и викинги высадились на берег. Двор херсира Торира находился на вершине пологого холма и мало чем отличался от двора Брюньольва: те же несколько примыкающих друг к другу построек, каждая из которых имела свою крышу. Бьярн, шедший впереди, сделал знак пошевеливаться.

На счастье, херсира Торира с дружиной не оказалось в Гауларе, и обошлось без кровопролития. Придя на двор, викинги стали врываться в дома и забирать все добро, которое могли унести с собой. Найдя Тору, Бьярн приказал возвращаться на корабль. Все были в прекрасном расположении духа, и лишь Торкель выглядел мрачнее тучи. Как выяснилось вскоре после их возвращения в Аурланд, он действительно знал, о чем говорил…

… – Ты себе позволил слишком много! – заревел Брюньольв, когда Бьярн рассказал ему о происшедшем, и что было сил ударил кулаком по столу, едва не разнеся его в щепки. Лицо херсира потемнело от гнева, а глаза метали молнии. Ингард, оказавшийся невольным свидетелем этого разговора, сидел неподвижно, опасаясь попасть под горячую руку.