Игорь Станович - Байки из Гоа. Исповедь повзрослевшего дауншифтера

• Название: Байки из Гоа. Исповедь повзрослевшего дауншифтера
• Автор: Игорь Станович
• Жанр: Русское современное

В книгу вошли главы из уже опубликованного в 2009 году романа «Гоанские хроники: Исповедь дауншифтера», а также не известные читателю из второй части, являющейся продолжением и не издававшейся. Книга доработана и адаптирована к современным реалиям изменившегося мира.

---

– Да, сэр, Луис предупреждал нас, – произнесла она на индийском английском, который, впрочем, для Игоря был более понятен, чем англичанский, потому что он вырос в Дели, прожив здесь с родителями почти четыре года. – Мистер Удой ждет вас в пять часов, не опаздывайте, мы работаем до шести, у вас будет час на составление договора, этого вполне хватит, до встречи.

Лаконичность и деловой тон помощницы вселили в него надежду, граничащую с уверенностью, что юриспруденция в Индии отличается от остальных отраслей хозяйствования большей точностью и пунктуальностью.

Дорога в Панаджи, или Панджим, что одно и то же, столицу штата, где располагался офис мистера Найка, шла по мосту через довольно широкую полноводную реку. Несколько лет назад, когда моста еще не было, переправляться приходилось на пароме или, по-местному, фариботе. Потом построили мост, но переправу оставили – она сокращает путь на четыре километра, если едешь со стороны Калангута или Кандолима. Для не самого богатого на земле крестьянства это большое подспорье в экономии бензина, учитывая его стоимость более доллара за литр, с потерей времени, конечно, но на такие пустяки здесь внимания никто не обращает, этого добра хватает – спешить гоанцы не умеют. Еще один плюс фарибота, кроме экзотичности – Игорь часто катался на нем со своим сыном Ильёй – то, что приходит он непосредственно в центр города, где можно ездить без хелмета, то есть шлема. А мост считается хайвеем, там без хелмета ну никак нельзя, за этим следит бдительная и не всегда бескорыстная, как и всё ГАИ стран второго, третьего и четвертого мира, полиция в белых рубашках. Корысть их за вашу езду без шлема исчисляется пятьюдесятью рупиями с человека тёмной наружности и сто с форенера. Ганди вполне искренне считал себя почти местным, ну уж, по крайней мере, по-прозвищу. Больше полтинника, а это доллар с небольшим, не отдавал, говорил по-русски: «Хрен вам, суки» и прочие матерные слова серьезным деловым тоном. Показывал взятое в Москве в посольстве Индии письмо, начинающееся словами: «Всем, кого это интересует…», и разъясняющее, что он приехал сюда проводить международный фестиваль мультипликации «Гоанима». Это действовало безотказно, учитывая преклонение местных официальных лиц перед официальными бумагами. А многозначительное: «Я работаю вместе с вашим гаверментом…», то есть правительством, чаще всего давало возможность вообще быть отпущенным бесплатно. Конечно, для русского человека разойтись с гаёвцем за тридцать рублей не просто смешно, а истерически смешно. Но здесь и гаишник другой, и жирует он не столь варварски, и совершенно другая система ценностей. Подтверждением тому является стоимость переправы – она составляет десять рупий с автомобиля, а байки, люди, гаишники и животные вообще бесплатно. И это не единственное бесплатное, что делает правительство для своего народа. Можете представить себе, например, ситуацию, если поменять на время в качестве обмена опытом мэра Панаджи и Москвы? У Юрия Владимировича от такого безобразия кепка дыбом встанет, он скажет своим пацанам, и на подъезде к парому поставят шлагбаумы, сделают платную стоянку и т. д. Да, господину Лужкову с семьёй есть чему поучить бестолковых туземцев…

…Игорь отогнал нахлынувшие мысли и толкнул дверь. Традиционно разувшись и оставив обувь перед входом, он прошел в офис. Контора адвоката состояла из двух комнат без дверей между ними: кабинета босса, в котором сидела и помощница, а также довольно большой, захламленной, для прочих работников. Посередине заботливо накрытая вышитой салфеткой стояла древняя швейная машинка с ножным приводом, напоминающая прабабушкин «Зингер», виденный Игорем во время редких приездов в Саратов к родственникам. Около неё сидел, уткнувшись в бумаги, работник, который сразу же отвлекся и встал, приветствуя вошедшего.

– Намастэ ту эври боди, – поздоровался Ганди, сложив вместе ладони.

– Намастэ, – ответили хором работники Фемиды. – А вы мистер Игор Ганди, – произнесла, также сложив в приветствии ладони, девушка вполне приятной индийской наружности.

– Посидите пять минут, господин Удой звонил, что едет, он был на встрече, текст готов, осталось только распечатать и проверить данные. Если бы мистер Луис Кардозо прибыл с Вами, мы бы успели все сделать сегодня…

«Так, начинается», – подумалось Игорю, неплохо разбирающемуся в восточном восприятии времени и его течении. Если арабские пять минут могут уложиться в полчаса, то индийские, бывало, доходили и до суток. Успокаивало то, что до конца рабочего дня оставалось полчаса, ибо он сам опоздал на полчаса, но в Индии это допустимо. И каким бы трудоголиком не был этот замечательный Удой, вряд ли он промаринует его здесь долго, небось, друзья и кокаин ждут. Главное, чтобы он вообще появился, но вроде бы звонил…

Ганди сел на предложенный стул и начал оглядывать комнату. Кроме целеустремлённого работника в некогда белой рубашке, черных брюках и, естественно, босиком, упомянутой прежде столь необходимой юридической конторе исторической бытовой техники, в комнате находились шкафы с папками, покрытыми сантиметровым слоем пыли. Впрочем, папки лежали и на полу, и на стульях со сломанными спинками, и даже под столами. А пыль в Гоа – столь неотъемлемая часть быта, что вытирать её, с точки зрения индийца, занятие бестолковое, а может, даже кощунственное, будь то адвокатская контора или пятизвездочный отель.

Сегодня у господина Найка восприятие времени оказалось почти европейским – буквально через пятнадцать минут, то есть за пятнадцать минут до закрытия конторы, в дверях появился по индийским меркам высокий, улыбающийся, уже за пятьдесят, человек в строгом черном костюме, белой рубашке и галстуке. Естественно… босиком, а его правая штанина была закатана.

– Намастэ, – он протянул после индийского приветствия руку. – Сейчас включу компьютер и мы распечатаем агримент. – Он проследил за взглядом Ганди, тот случайно скосил глаза на штанину. – Сори, сэр, – он потряс ногой. – Я на работу езжу на велосипеде, здоровье, знаете ли, не молод я на байках ездить…

«Ну да, особенно гашиша покурив, а снюхав добрую „дорожку“, так „газу“ дает, что байки „в заднице“ остаются», – подумал тот.

Включение компа было мгновенным и заняло минуты три.

– Ну, вот. – Приговаривал адвокат, косясь в ксерокопию гандивского гербастоорластого, из чего Игорь сделал вывод, что готовностью договора даже не пахнет, и эта смуглая клуша-помощница просто его обманула, сказав, что агримент готов – мистер Найк его только сейчас набивает самолично. Может, у неё допуска к компу шефа нет, ведь сидела, дура, полдня, «вола мучила» или не в курсе была, что не готов…?

Ровно в шесть, надев на ноги свои стоявшие у двери «чапалы», взяв под мышку портфель, так как руки были заняты прощальным Намастэ, и по-гоголевски согнувшись, контору покинул невзрачный служитель. Ленивая секретарша, испросив разрешения на местном языке конкани, также удалилась. Они остались с боссом вдвоём. Еще через пятнадцать минут господин Удой откинулся на стуле, оглядывая результат своей кропотливой работы.

– Готово. – Удовлетворенно произнес он. – Вы купили титульный лист с водяным знаком?

– Если бы я знал, что это такое.

– Не расстраивайтесь, сегодня все равно бы не успели, ведь мистер Кордозо не смог приехать, а его подпись необходима. Завтра в это же время я жду вас обоих на подписание, и не забудьте привезти бумагу, о которой я говорил, она продается в любом книжном… Луис знает.

«Вот гад», – подумал Игорь, – «а на хрена надо было мне сюда переться, или без стояния над душой они…».

После шести вечера возвращаться можно было и через мост, чтобы не толкаться на переполненном в связи с окончанием рабочего дня фариботе. Выполнившие план гаишники уже не бдили на хайвее, и распоясовшиеся мотоциклисты носились, нагло сняв хелметы, что, впрочем, мало сказывалось на аварийности, скорее, на благосостоянии семей полицейских. Вечереющий Панаджи радовал глаз зажигающимися огнями, плавучее казино, напоминающее помесь крейсера «Аврора» с новогодней елкой из-за выступающего вперёд у воды носа и весёленьких гирлянд, выдвигалось «в ночное», проплывая под мостом и выходя в открытое море. По закону на земле штата игровые заведения располагать запрещено, но «бабло всегда побеждает зло», да и про воду нигде ничего не сказано, поэтому казино устроили на корабле, и с вечера до утра оно прекрасно себя чувствовало, курсируя вдоль берегов благочестивого Гоа.

Переехав реку, он заглянул на рыбный рынок, расположенный почти у моста – последние лотки закрывались, распродав вечерний улов. Он купил за пять долларов полтора килограмма королевских креветок – Валя просила что-нибудь на ужин. Тигровых он не любил, они были очень большие и их надо разделывать, вынимая черную кишку, проходящую вдоль спины, иначе песок скрипит на зубах, да и ощущение поедания чужих какашек не добавляло аппетита. Хотя есть ценители, утверждающие, что это придает некую вкусовую пикантность. Скорее всего, они просто ленятся их чистить и находят себе оправдание. А по сложившейся в их семье традиции, приготовление мяса и рыбы было на нем, и, чтобы облегчить задачу, он выбрал королевские, которые не нуждались в подобной обработке да и стоили дешевле.