Владимир Буров - Пятое Евангелие. Явление пятистам

• Название: Пятое Евангелие. Явление пятистам
• Автор: Владимир Буров
• Жанр: Русское современное

Пятое Евангелие – это доказательство, что последовательность событий после Воскресения описывает сам процесс Воскресения. В первом эссе Герой Романа показывается присутствие Бога в литературе, кино и науке. Бог непосредственно участвует во всех доказательствах. Показывается это на трех конкретных примерах. В литературе – это Воображаемый разговор с Александром 1 – Пушкина, в кино – это три фильма Альфреда Хичкока, в науке – это доказательство Великой теоремы Ферма.

---

– Расскажи, – и, пожалуйста. Я могу это рассказать. А в научной Статье надо логически Выстроить материал. Выстроить было нельзя. Все доказательство разваливалось.

Вот если бы доказывал Герой Романа, думал я, тогда бы все было хорошо. Доказательство само бы разложилось по полочкам. Но ведь так не делается! Это же не просто так поговорить на какую-то тему. Это спор с очень известным профессором литературы по очень конкретному вопросу. Спор по поводу нескольких предложений, даже нескольких слов. Более того, все сводится к двум частицам НЕ в Воображаемом Разговоре. Частица очень важная. Меняет Ад на Рай, Поэта на Царя, Веру на Атеизм. В конце концов, Смерть на Жизнь.

И вдруг:

– Можно доказать, но только в Романе. Кажется, что это просто смешно, если говорить об этом серьезно. Ведь Жизнь, в которой существует наука, институты, ученые, научные статьи, больше чем Роман. А чтобы доказательство существовало, а точнее даже: осуществилось, должно быть наоборот. Роман больше Жизни. Ну, а кто этому поверит? Вот Жизнь, а вот Книги лежал на полках в этой Жизни.

Попытка доказать, что Роман больше Жизни, привела к совершенно удивительным последствиям. Все-таки можно называть Эти сто страниц Романом, потому что написал это Предисловие не я, а Герой моего Романа. Он это пишет и продолжает

Минус Единица

Оно состоит примерно из следующего:

Сокращено несколько строк.

P.S.-1. Это послесловие называется – А всё-таки она вертится. Его бы можно назвать и по-другому. Например – Соцреализм и фильмы Голливуда. Здесь идет продолжение сравнивания реализма и соцреализма. Типичного и исключительного героя на примере фильма – Спасая рядового Райана, фильма – Форрест Гамп, Храброе сердце, Один дома, откуда и взято название этого продолжения. Здесь раскрывается тайна установки:

– Учиться, учиться и учиться! – Рассказывается об упрямстве Агаты Кристи. О том, что мы имеем, могли иметь, и можем иметь.

– Это P.S.-2. ЭССЕ никак не может закончиться. Эта часть называется – Золотой телец, или Теория относительности. Тема все та же: соцреализм и вымысел, вера и атеизм, способы увидеть бога. Здесь присутствие бога показывается на очень конкретном материале. Во-первых, на тексте черновика Пушкина:

– Воображаемый Разговор с Александром 1.

Во-вторых, на статье профессора литературы Сергея Михайловича Бонди о тексте этого пушкинского черновика. Это рассказ о Черном человеке Пушкина, которого можно увидеть с помощью Черного квадрата Малевича. Это рассказ о воскресении Иисуса Христа, о Моисее и Горе Синай, о шифре Гамлета, о вымысле Хемингуэя, о необыкновенных способностях героя Виктора Пелевина, о божественности пиратского перевода фильма Стивена Спилберга Спасая рядового Райана.

– ЭССЕ могло бы закончиться, но ему не дают. Неожиданно в передаче Александра Гениса возникают три конкретных доказательства существования бога. Он рассказывает о противоречиях в фильмах Альфреда Хичкока:

– Веревка, Птицы, Секретный агент.

Бог Хичкока устраняет недостатки этих фильмов. Называется эта часть:

– Три великолепных ошибки Альфреда Хичкока.

Здесь же объясняется, почему фильмы Хичкока являются свидетельствами времени. Ошибался ли когда-нибудь Штирлиц? Метель Пушкина – история любви, пароль Жан-Жака Руссо, с помощью которого узнают друг друга Владимир Николаевич и Марья Гавриловна. Потом идет – Подставное Тело, Брайана де Пальма.

– И возникает Великая Теорема Ферма.

Собственно, ЭССЕ:

– Минус единица, – закончилось после P.S.-1 под названием:

– А всё-таки она вертится. – Дальше идут части ЭССЕ – Герой Романа, в которое эссе – Минус единица – входит, как составная часть. Но тема – Минус один – все равно сквозная. Доказательство Великой Теоремы Ферма – это доказательство длиною в две тысячи лет. Что больше квадрат или куб? Здесь находится доказательство этой теоремы самим Пьером Ферма, которое считалось утерянным, или даже не существовавшим. Ферма ошибся, говорили критики. Нет, бог и здесь вмешивается, и доказательство теоремы является доказательством существования бога. Именно поэтому эта теорема Великая. Последний русский лауреат Нобелевской премии по физике академик Гинзбург говорит, что бог не участвует в науке, он никогда его в науке не видел и не нуждался в нем. Здесь всё наоборот, здесь бог принимает участие во всём сначала до конца. Только бог снимает все кажущиеся противоречия, исправляет все будто бы допущенные ошибки великими, гениальными людьми. Пушкин, Хичкок, Ферма не ошиблись именно потому, что они в литературе, кино и науке видели участие бога.

Здесь же доказано, что не прав был Марио Корти, когда говорил в своих передачах о Сальери, что Пушкин не имел оснований заставлять Сальери травить Моцарта. Что не прав Василий Аксенов, когда упрекает Чехова за потерю собачки. И немного фантастики для рассказа о прозе Бродского. Начинается Великая Теорема Ферма.

– Пиковая Дама – могла бы в большей степени, чем остальные части быть самостоятельным эссе. Но и здесь всё решает герой романа, он минус единица. И опять же для исследования применяется Чёрный Квадрат Малевича и Великая Теорема Ферма. Правда, конкретным телескопом здесь будет книга: МЕНЛИ П. ХОЛЛ – Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии. Кто в роли графини? Тайна винтовой лестницы, тайна спальни графини, тайна 17-го нумера Обуховской больницы, тайна имена Германн, тайна игры в карты, тайна дедушки и бабушки, мазурочная болтовня, Шекспир и Фрэнсис Бэкон. Пиковая Дама – это андрогин – союз человека с богом. Тройка, семерка, туз – тройка, семерка, дама – это канал связи между разными временами. Об этом, и о многом другом это ЭССЕ.

Прежде чем назвать то, что уже написано, я вспомнил две вещи. Бродского, у которого, я слышал, было эссе с похожим названием, и вчерашнюю передачу по телевизору. Это эссе Бродского, я, кажется, не читал. Всего-то я их слышал два. Про американскую тушенку и шикарные сапоги, которые привёз отец Бродского с войны, и про Кима Филби. Первое называется Трофейное, а второе… не помню как. Но вроде не Минус единица и не Минус один. Как-то по-другому. – Впрочем, сейчас это уже известно:

– Коллекционный Экземпляр. – Но какой смысл переделывать то, что уже написано? Хотя кое-что всё-таки придется. Например, опять идут кавычки. Их слишком много. Не могу поверить, что это я везде их ставил. Но если кавычки еще можно свалить на компьютер, что это он их поставил, так сказать:

– По умолчанию, – то про часто употребляемое здесь слово «то есть», я не могу сказать, что и его ставил не я, а компьютер. Поэтому. Поэтому дальше, я буду убирать для этого издания только слово:

– То есть, – а кавычки придется оставить – их слишком много. Пожалуйста, считайте, что их нет. Нет, как нет их на банке кофе:

– Амбассадор, – а не «Амбассадор». – За это, за право написания названия кофе, как это написано на банке кофе, а не в Учебнике – вела бои Агата Кристи, как будет написано дальше.

Не важно, в любом случае я не помню у Бродского никакого смысла про минус единицу. Зато хорошо помню вчерашнюю передачу, в которой говорилось, что пора упразднить фонограмму в выступлениях артистов. По крайней мере, надо сообщать зрителям о том, что это фонограмма. Говорилось там, в частности, и о фонограмме «минус один», когда артист все-таки поет живьем, а вместо оркестра ставится пленка в магнитофон.

Фонограмма без певца – это и есть «Минус один». Певца нет, а есть только музыкальное сопровождение. Говорят, парламент даже закон принял по этому поводу. Имеется в виду, чтобы артисты живьем работали. А то ведь, получается: составят песню из двадцати дублей и вперед, крутят потом до посинения. В общем-то, ничего страшного, люди просто интенсивно работают над собой. Хуже, если кто-то вместо них поет. Да и это, в общем-то, мне, по крайней мере, до лампочки. Ведь песня-то есть, значит, кто-то же все-таки поет. А вот если никто ничего не поет, а нам говорят:

– Слушайте внимательно, это интересно, – вот тогда проблема.

Идет фанера «минус один», но в натуре нет никого. Как говорится:

– Вы чё, делаете-то, в натуре, а?

Сокращено 3 страницы.

Вот таких ошибок, говорят, нашли более пятисот в знаменитом романе Даниэля Дефо «Робинзон Крузо». Вот один пример оттуда. Герой раздевается, прыгает в воду и там, под водой что-то, уж не помню, отрезает ножом. Какую-то веревку. Вопрос: откуда нож, если он был в кармане, а герой-то ведь разделся? Уже после многих изданий автору предложили исправить эти уже найденные критиками ошибки. Но автор отказался, он оставил все, как было. Почему? Потому что ошибки нет. Если в руке Робинзона Крузо под водой оказался нож, значит, он его взял перед тем, как прыгнуть в воду. Где это написано, что он его взял? То, что под водой у Робинзона Крузо оказался нож, и значит, что он его взял, прежде чем прыгнуть воду. Этот литературный прием, если это можно назвать литературным приемом, создает в романе трех-, а может и четырехмерное пространство. И в этом случае, и в случае с маскарадом автор использует законы, открытые людьми давно. Или по-другому: так существует мир. Так в нем все устроено. Поэтому если тяжелый инкассаторский джип упал на бок, а его подняли четыре человека, значит, либо все четверо были очень сильными людьми (а в романе все они бывшие спортсмены), или, тем более, если этого недостаточно, джип лежал на боку, но не совсем. Ведь джип упал в кювет. И написано, что лежал на боку. Но ведь это не значит, что он упал на все девяносто градусов. Ведь кювет – это яма, джип мог лежать на боку, наклонившись всего градусов на тридцать-сорок. Тогда поднять его мог бы в принципе и один человек.