Анна Инк - В предчувствии измены. Эротический роман

• Название: В предчувствии измены. Эротический роман
• Автор: Анна Инк
• Жанр: Эротика

Куда уходит страсть? Ольга переживает кризис 3-х лет в браке и готова на всё, чтобы вернуть остроту ощущений. Становится только хуже, а она будто проводит опыт: какие границы способен перейти её муж, и что будет, когда он потеряет над собой контроль? Случай вталкивает в жизнь Ольги другого: он идеально ей подходит, но он женат на её лучшей подруге. Агония брака теперь лишь фон для борьбы с запретными желаниями. Но как сопротивляться, когда уже не знаешь, кто на самом деле ставит эксперимент?

---

Я вздыхаю:

– Даже не знаю, что ещё сказать. Сплошной бесперспективняк.

– Это временные проблемы. Прежние отношения себя изжили – и это нормально. Вы уже давно вместе. Всё устаканилось. Вы готовитесь перейти на новый этап, нужно это пережить.

– Но ведь чтобы перейти на этот этап, нужно что-то сделать? Нельзя же пустить всё на самотёк. Так не бывает, что мы вдруг ни с того ни с сего опять будем заниматься любовью, дарить друг другу подарки, писать смски, звонить во время рабочего дня и называть ласковыми словами, делать что-то вместе. Я пыталась, честно пыталась проявлять инициативу – но всё время встречала только раздражение. Я чувствовала себя назойливой мухой, от которой он яростно отмахивается свёртком газеты. Сейчас я просто живу дальше. Конечно, попытки что-то предложить с моей стороны ещё всплывают, но это происходит всё реже и реже… Недавно я предложила ему завести собаку, чтобы мы могли выгуливать её вечерами и болтать. Он сказал мне, что я и о нём-то позаботиться не могу. Неужели только у нас так?

Она молчит. Мне вдруг показалось, что Мариш меня слушает вполуха. Это совсем ей не свойственно. Что-то новое с ней происходит, и она не может скрыть эти непривычные переживания. Может, она беременна?

– Нужно менять тактику, – заключает она. – Если твоя инициатива встречает агрессию, не проявляй её больше. Он начнёт сам что-то делать, если ему небезразлично.

– А если безразлично? – с ужасом спрашиваю я.

– Тогда придётся идти на крайние меры, – в её словах звучит нечто угрожающее и таинственное.

Я вдруг подумала о том, что идеализирую её брак. Она редко говорит о том, что у них есть проблемы. Их отношения я вижу только издалека и мельком. С Ильёй я никогда не общалась (до недавнего времени). Нарисованная в моей голове картина их семейной жизни абсолютно субъективна, и далека от реальности. Я вспоминаю наш разговор с Ильёй (снова). То, что он говорил, вносит сумятицу в тот образ пары Мариш-Илья, который я себе представляла. И наверняка Мариш что-то недоговаривает.

У неё звонит телефон. И я, как и раньше часто бывало, слышу голос Ильи в трубке. Но на этот раз мои ощущения острее – его голос теперь не только размеренный и вежливый, он успокаивает меня, и оживляет в то же время. Мне так хочется услышать его ближе. Хочется попросить у неё трубку, и сказать ему «привет». Хочется говорить с ним. Он вызывает у меня нестерпимое желание рассказывать – размышлять при нём вслух, описывать свои ощущения, делиться самыми яркими впечатлениями. И задавать ему вопросы, и слушать, что он отвечает, и всматриваться в его светлые глаза. Представлять, о чём он думает, когда опускает немного голову, хмурит брови и молчит. Догадываться. Разгадывать его, словно головоломку.

– Тебе привет от моего мужа, – говорит Мариш.

Мне словно дали подарок без повода – так неожиданно, и так приятно.

– Спасибо, – улыбаюсь я. – И ему от меня передавай.

Мы встаём, выходим из-за стола. Я обнимаю Мариш, благодарю её за разговор. Может, мы увидимся на следующие выходные. А теперь ей пора.

Она уходит. Я закрываю за ней дверь и остаюсь одна в пустой квартире.

Я не могу по-другому описать мои ощущения – тоска щемит сердце. Я не услышу его голоса ещё по меньшей мере неделю. Я не увижу его ещё неопределённое количество времени. Из-за отсутствия каких-либо хронологических границ пустота возрастает до небывалых размеров – она кажется мне бесконечной, словно Вселенная. И я такая маленькая и неприкаянная в ней, совсем одна, без какой-либо надежды.

Время потянулось бесконечным чередованием будней и выходных, работы и квартиры, коллег и мужа. Почти целый месяц я не виделась с Мариш… И я не слышала Илью. Постепенно тот импульс, который не давал мне покоя, погряз в этой пустоте, и исчерпал себя.

Мне ужасно скучно. И я решила развлечь себя фотовыставкой. Я очень люблю фотографию, хотя сама никогда не отличалась способностями к самому процессу съёмки. Но что касается восприятия – это моя стезя. Я очень люблю смотреть. Визуальный канал развит у меня не слабее, чем у представителей мужского пола. Я люблю глазами, а не ушами. Даже когда я слышу что-то, или ощущаю, я всегда представляю это в красках и движении, в остановленных картинках и развивающихся сценах. Моя фантазия настолько поработила все мои другие психические функции, что я могу видеть всё это с открытыми глазами, продолжая оставлять толику внимания происходящему в реальности. Может, конечно, кто-то скажет, что это уже галлюцинации. Но мне кажется, я просто умею живо представлять свои мысли.

Мой муж считает, что это какой-то защитный механизм психики. Он говорит, что я «стала активно фантазировать после первого года совместной жизни, потому что наши отношения больше не приносят мне тех ярких эмоций, без которых люди моего психотипа не могут считать свой жизненный путь полноценным». Интересно, что бы сказал Илья про мою тягу к фантазиям?

У меня снова появилось невыносимое желание поговорить с ним. Случайно встретиться на нейтральной территории. Мне так хочется сейчас идти вдоль парковой аллеи, и увидеть его на скамейке. Мы бы удивились такой неожиданной встрече. И он пошёл бы рядом со мной, проводить меня до метро.

Я бы рассказала ему про выставку.

Почему я люблю фотографию? Из фотографии появился кинематограф. Скелет фильма – это ряд кадров, это несколько запечатлённых моментов, обозначающих главные точки в той истории, которая должна быть поведана: какие герои, что они любят, что необычного произошло в их жизни? Ведь у каждого человека в жизни происходит поворотный пункт.

Илья согласился бы. Сказал, что просто у кого-то больше, у кого-то меньше этих точек под названием plot point, и чем больше их количество, тем интересней кажется жизнь. Ведь он говорил про предсказуемость – чем её больше в жизни, тем эта жизнь скучнее.

Я бы заметила, что по сравнению с фотографией рассказать интересную историю фильмом и книгой гораздо проще, ведь их материал растянут во времени и пространстве, и при хорошей фантазии автора позволяет даже самую простую банальность превратить в запоминающийся нарратив.

А Илья сказал бы, что как раз такая воля для создателя нарратива может испортить даже самый интересный сюжет, потому что некоторые сцены или описания будут отвлекать от главной мысли. А главная мысль должна быть одна. И если её потерять в череде диалогов и монологов, сменяющих друг друга ярких декораций, то вся история выйдет пустышкой.

А я сказала бы, что чем больше материала для восприятия получит зритель, тем богаче будет возможность интерпретировать. И даже если главная мысль показалась бы ему скучной, он найдёт в истории что-то интересное для себя, близкое его мыслям или биографии. И поэтому у писателя и режиссёра больше шансов понравиться, чем у фотографа, который ограничен одним единственным кадром.

А Илья ответил бы, что автор может дать такое название фотографии, что оно будет вводить в заблуждение зрителя. Слова могут настолько очевидно не соответствовать картинке, что эта дисгармония сама по себе будет привлекательна, вне зависимости от изображения.

А я бы вспомнила, что на сегодняшней выставке названий не было. Там было много фотографий на разные темы – от пейзажей и людей до сюрреалистических инсталляций, запечатлённых на бумаге. Общим для них для всех было то, что их авторы не пользовались фотошопом.

Илья сказал бы, что сейчас это очень модно.

Я бы согласилась, припомнив современные рекламы белья и купальников с моделями обычной внешности, акции «звёзды без макияжа», псевдо-документальное кино, которое снимают молодые режиссёры российской кинематографической школы.

Илья вспомнил бы бесконечные реалити-шоу и передачи, на которых вытряхивают грязное бельё. И сказал бы, что естественность и реализм в его самых грязных подробностях заставляют человека почувствовать себя живым, настоящим в этом квазипроницаемом и пластмассовом мире современных технологий, где представленные в социальных сетях витрины человеческих жизней постоянно вызывают сомнение в их подлинности.

А я бы вспомнила книгу Виктора Пелевина под названием «Snuff», где поглощающие информацию зрители даже не представляют, насколько события, подаваемые как реальность, оказываются спланированными, ловко смонтированными, созданными с целью манипуляции… И ещё вспомнила бы оттуда суру – биоробота, которая «влюбилась» в одного из героев. Мне так понравилось, как она взяла его за руку – она обхватила его большой палец ладонью. Мне кажется, в этом жесте соединилась детская невинность и какая-то необычайной степени опытная порочность. И мне так хотелось взять за руку так какого-нибудь мужчину. Не моего мужа. Я не чувствовала к нему этого искреннего порыва: соблазнить. И вот теперь мне так хочется взять Илью за руку так. И потянуть его в сторону. И указать на какую-нибудь затейливую картинку, которая меня привлекала: ах, смотри! Мне захотелось сделать это прямо сейчас, потому что впереди я вижу красную буковку «М» у входа в метро. А это значит, что мы расстанемся. Что мы снова прервём свой разговор, как тогда, у беседки. Только-только разогнавшись, затронув часть тем, которые требуют более подробного обсуждения. Хотя… эта незаконченность создала такую благодатную почву для моей фантазии. Правда, я сейчас уже не уверена, насколько последствия от этого странного ощущения безопасны для меня.