Юлия Кова(ль)кова - #Партия

• Название: #Партия
• Автор: Юлия Кова(ль)кова
• Издательство: ЛитагентРидеро78ecf724-fc53-11e3-871d-0025905a0812
• Жанр: Современные любовные романы

Ты пахнешь дымом и чёрной кожей, горячим ветром, опасной ложью, дождём холодным и горьким виски – когда ко мне ты подходишь близко. Твои глаза расцветают синим, твоя улыбка невыносима. Ты говоришь мне, что я красива – как это сладко, не передать… Твои желанья меня погубят, сейчас никто меня не осудит, без всяких пауз и без прелюдий, игру без правил вдвоём начать. Ната Авария, «Salute, My Luv» Иногда все не так просто, как кажется. Это книга #3 серии «Город больших денег».

---

– Лиза… – с легкой угрозой начинаю я.

– Ой, Саш, да ладно тебе. Я же так, смеюсь. А можно, я тоже приду в ресторан? Ну, пожа-а-алуйста, – тянет Лиза. – Ну пусть не к началу, а хотя бы к десяти вечера, а?

– Нельзя, – стараюсь произнести это как можно мягче.

– Ну почему? – канючит она.

– Да потому, что мы больше не смешиваем работу и личное. М-м?

– М-м, – покорно вздыхает «Лизон». – Слушай, тут метрдотель с картой вин подошёл. Можно, я тебе перезвоню?

– Я буду на встрече.

– Ладно, тогда дома договорим. Ну всё, целую. – Выдав это, Лиза вешает трубку. Я медленно убираю телефон в карман.

«С ней так легко, – думаю я, барабаня пальцами по оплётке руля. – Так почему же я никак не могу решиться и сделать тот последний шаг, который свяжет нас навсегда?»

«Ты знаешь ответ», – отвечает моё подсознание.

Погрузившись в свои мысли, я почти проглядел, как из бюро пропусков завода вышла девица под два метра ростом, с толстой русой косой, перекинутой через плечо, и что-то спросила у Шевелёва. Вадим кивнул и быстрым шагом устремился ко мне. Открываю дверцу машины:

– Ну, что?

– Александр Владимирович, пропуска готовы, – задыхаясь, сообщает Вадим. – Можно к директору идти.

– Тогда бери подарок.

Вадик, крякнув, хватает в охапку «сюрприз». А к машине осторожно подбирается Павлова.

– Наташа, а розы вам. Будете вручать директору. Мы же, как никак, москвичи – люди культурные, – в очередной раз поддел Павлову я. Поймал на себе её смущённый взгляд, и – я ничего не смог поделать с собой! – я ей подмигнул. Мне очень хотелось, чтобы Павлова вздёрнула подбородок вверх, но она пошла красными пятнами.

– Простите, – прикрываясь розами, шепчет она, – просто… я не знала.

– Чего не знали? Что я не женат?

– Нет! Про провинцию…

– Ну, то ли ещё будет. Главное, не сдавайтесь сразу, Наталья Борисовна, а то неинтересно будет, – пользуясь тем, что Вадим не слышит меня, бросаю я «балерине» и, игнорируя её возмущённый взгляд, направляюсь к девице.

Девице надо отдать должное: в отличие от других женщин эта на меня не пялится, а косясь на Вадика, деловито проводит нас по извилистым коридорам, окрашенным мерзкой зелёной краской. Мы поднимаемся по лестницам, поворачиваем в пролёты, и, наконец, миновав унылые стены, обретаем себя в просторном уютном холле, совсем по-домашнему заставленному цветами в горшках и кадках.

– Директорский блок, – произносит девица, с любовью оглядывая растения. Откашливается и показывает на ближайшие к нам деревянные распашные двери: – Вам сюда.

Киваю, и девица нажимает на ручку.

– Лариса, вот, привела! – сунув нос в щель, баском докладывает она и отступает в сторону.

– Спасибо, Аня… Здравствуйте! – Из-за компьютерного стола, внимательно глядя на нас, поднимается девица номер два.

В отличие от первой эта очень изящна: пышные волосы, высокие шпильки, чёрный костюм, подчёркивающий округлые формы. Но первое, что бросается мне в глаза, это её живое, изменчивое лицо, чем-то напоминающее лицо француженки Марион Котийяр6. С интересом рассматриваю девушку.

– Добрый день, – здоровается она.

– Добрый, – говорю я.

– Ой, а это не вы вчера мне звонили? Я по голосу вас узнала, – девица улыбается.

– Да, – легко втягиваюсь в этот необременительный флирт я. Лариса опускает ресницы, а позади меня раздаётся тяжкий вздох. Бросил быстрый взгляд из-за плеча: Павлова раздражённо перекладывает тяжёлый букет из правой руки в левую, после чего поджимает губы и решительно выступает вперёд.

– Ларочка, с «именинником»! – Отделив от роз букетик поменьше (и как это я его не заметил?), Павлова вручает подношение секретарше. – Ты прекрасно выглядишь, – шепчет она девушке, упирая на небрежное «ты».

– Спасибо. Ой, как приятно. – Ловко подхватив цветы, Лариса изгибается, отчего её юбка с разрезом поднимается выше положенного, обнажая кромку чулка стройной ноги, и кладёт букетик на стол. Оценивающе пожевав губами, прячу руки в карманы брюк. Перехватив мой взгляд, Павлова морщится, а Лариса, грациозно покачивая бёдрами, устремляется к дверям с табличкой: «Генеральный директор». Поглядывая на меня, согнула указательный пальчик и трижды стукнула в дверь.

– Да! – пророкотало из-за двери. Лариса нажимает на ручку:

– Петр Васильевич, к вам гости. Из Москвы.

– Ну так приглашай!

– Прошу! Директор вас ждёт, – сладко щурит глаза Лариса.

Переступив порог, я быстро осматриваюсь. На мой взгляд, обстановка комнаты может многое рассказать о владельце. А что, по-вашему, говорят однотонные стены, светлый недорогой ламинат, аккуратные белые рольшторы, ещё советский «кожаный уголок» (диван и три кресла, расставленные вокруг овального низкого столика) и фотографии – бесчисленные изображения людей, среди которых центральное место отводится кряжистому седому мужчине, которому вручают то кубок, то приз, то диплом? При виде нашей группы человек, изображённый на снимках, поднимается из-за стола и шагает к нам твёрдой поступью хозяина земли русской.

«Так вот ты какой, всемогущий директор завода, – думаю я, – человек старой закалки, но виски, тем не менее, пьёшь… Ладно, знаю, как поладить с тобой».

– Пётр Васильевич, это Александр Владимирович, – поёт Лариса.

– Вижу, – Ивантеев поднимает руку, но вместо того, чтобы протянуть мне ладонь, расплывается в радушной улыбке и вытягивает из-за моей спины Павлову:

– Наталья Борисовна! Вот кого всегда рад видеть.

Лариса морщит носик, но послушно изображает позу «хлеб-соль». «Балерина» делает изящный шажок вперёд, ловко переплетает ноги (и что за привычка дурацкая?) и протягивает Ивантееву букет роз.

– С днём рождения, долгих лет, счастья и здоровья! – бодро начинает она.

– Ух ты как! Ну, спасибо… – Ивантеев на секунду прижимает к себе Павлову. «Балерина» тут же бросает на меня быстрый взгляд, который я перевожу как: «Ну что, съел?»

«Это мне за Ларису», – соображаю я. Ухмыляюсь. Павлова тут же вздёргивает вверх подбородок. Впрочем, наши забавы заканчиваются, как только Ивантеев, освободившись от роз, поворачивается к нам с Вадимом.

– А?.. – хмурится он, вопросительно глядя на Павлову.

– А это руководство Конторы. – Павлова всё-таки вспоминает о своих обязанностях и представляет нас директору. Задумчивый, оценивающий взгляд Ивантеева прокатывается по мне, потом по нарядной коробке в руках Шевелёва. При виде «сюрприза» в глазах директора появляется неподдельный интерес, который он тут же прячет за белёсыми ресницами.

– Рад знакомству, – и Ивантеев решительно подаёт мне ладонь.

– Взаимно. И с днём рождения, – подлаживаясь под его тон, отвечаю я. Рука у директора крепкая, цепкая и мозолистая. И это прикосновение почему-то вызывает в моей памяти одно почти забытое, почти стёртое временем воспоминание…

Это было десять лет назад. Мне – двадцать пять. Через два дня я уезжал в Париж.

– Меня не будет два года. Всего два года, папа! – Я в новеньких кроссовках и модных джинсах расхаживаю по скрипучим половицам старого родового дома. Отец, подперев кулаком подбородок, неодобрительно следит за мной. – Это – мой шанс. Ну, как ты не понимаешь? На собеседовании были десятки людей, а взяли меня. Тебе бы радоваться за меня, а ты…

– Это ты, Сашка, не понимаешь! – сердито обрывает меня отец. – Покумекай своей головой: у тебя родители – и оба «сердечники». О чём ты вообще думал, подписывая этот контракт?

– О чём? Да о вас с матерью! – Развернувшись, я утыкаюсь взглядом в отцовскую переносицу, чтобы не видеть его острых глаз. Синих. Жёстких. Непримиримых.

– И что же ты думал о нас, м-м? – Отец изгибает бровь.

– Как вас из этой дыры вытянуть! Папа, погляди вокруг, как вы жили? Что вы вообще видели? Твою железную дорогу? Продмаг, от зари до зари забитый местными алкоголиками? Раздолбанное пианино и танцы в доме культуры по выходным? А по большим праздникам – поездку за сто десять километров в Иркутск? Пойми, жить надо нормально. Для этого я и ввязался в контракт, потому что это – шанс. Шанс, один на миллион. Шанс выбраться из этой дыры. Шанс заработать и переехать в Москву. И я смогу, вот увидишь. У меня всё получится. Дай только время, и я…

– «Я»? Я, я, я… ты думаешь только о себе, Сашка. Впрочем, как и всегда.

Меня точно ударили под дых, и я захлебнулся воздухом:

– Что?

– Ты слышал, – зло отрезал отец. – Франция, Париж, Москва… Иллюзии всё дурацкие! Я думал, ты вырастешь и поумнеешь, а ты всё такой же, – и отец удручённо машет рукой.

– Папа!

– Всё!.. Разговор окончен. Я тебе всё сказал, а ты поступай, как знаешь.

Отец тяжело поднялся из-за стола. Аккуратно приставил стул к столу и ушёл, закрывшись от меня дверью. Отгородился от меня, как делал это всегда. А я, кусая губы от обиды, начал собираться в обратную дорогу. Провожать меня вышла одна мама. Покосилась на окна в кружевных стиранных занавесках, за которыми – она знала! – отец неодобрительно следит за ней. Притянула к себе мою голову.