Анатолий Королев - Охота на ясновидца

• Название: Охота на ясновидца
• Автор: Анатолий Королев
• Жанр: Триллер
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-04489-1

Великому Ясновидцу, генералу психотронной разведки, угрожает смерть — и он знает, что она придет к нему в обличие юной красотки. Всемогущий маг делает все, чтобы уничтожить врага, но рок приближается. Анатолий Королев, автор романа «Эрон», повестей «Голова Гоголя», «Гений местности» (Парк) — одно из самых ярких имен в современной русской литературе. Его роман «Охота на Ясновидца» — захватывающее чтение для любителей острого сюжета, глубокой мысли и блестящего стиля.

---

Словом, туши свет!

Я была так ошеломлена находкой оружия, что, наверное, неделю ничего не могла соображать. Я понимала только одно — целью и мишенью этой тайны была я сама. И что надо мной нависла смертельная угроза. Нажим фломастера и знак восклицания на моем лице не оставляли сомнения. Неужели меня хотят убить?! Что делать? Рассказать все тетушке Магде? Но при всех моих горячих чувствах к спасительнице, я привыкла не доверять взрослым. Взрослые — самые отвратительные, мерзкие и лживые существа на свете. Я надеялась только на себя.

Но вспомните, мне было всего десять лет.

Но я уже хлебнула горя и умела постоять за себя: надо было опорочить Фелицату в глазах любимой тетушки и выгнать убийцу из дома.

Сначала я сперла у тетки ее. обожаемый браслет с рубинами и подложила няньке в корзину с грязным бельем. Я знала, что завтра мы собираемся в театр, и Магда хватится любимого украшения. Так и вышло. Браслет не был найден. Тетушка накричала на Фелицату и та побелела. А в театре, в ложе, во время антракта, я по секрету сообщила тетке, что видела как служанка рылась в ящичке туалетного столика в тетушкиной спальне. Та прикусила губу. Но все кончилось пшиком… Когда мы вернулись из театра, Фелицата торжественно объявила, что браслет нашелся — он закатился под кровать. Нашла змея! В ее морозных ночных глазах я читала подозрение против себя, но продолжала умело разыгрывать из себя дурочку: тетушка подари мне такой же браслетик, ну тетушка…

После неудачи с браслетом, я решилась на крайность, вспомнив мерзкую жизнь в интернате и ночные нравы детдомовцев, я вдруг ошарашила Магду:

— Тетушка Магдалина, Фелицата ко мне пристает.

— О чем ты, радость моя? — тетка изумленно вскинула брови.

— Да она гладит меня везде, когда я моюсь в ванной. Целует. Украла мои трусики. А вчера, когда я уже засыпала, вошла в спальню и начала лизать мои губы, уши, сосочки… щупала руками внизу…

— Почему ты не закричала?!

— Я испугалась. Она так громко дышала, скрипела зубами, закатила глаза… — словом, я описала нашу старшую пионервожатую по кличке Липуха Засоска, которая однажды упорно преследовала меня чуть ли не месяц, пока ее не перевели в другой интернат для сирот.

— Бедняжка! — тетка обняла таким образом, чтобы я не видела ее лица, так вспыхнула ее кожа пунцовыми пятнами. — Какой стыд!

— И руки у нее были холодные, как у лягушки кожа, и вином изо рта пахло, — давила я на психику тетушки. — У вас вино в баре стоит, она пьет тайком, а потом воды подливает.

— Хорошо. Я поговорю с ней, — тетка закурила. А это признак глубокого раздражения.

— Но тетя Магда! Она же ни в чем не сознается. Скажет, что я вру, что я — бессовестная лгунья…

Я уже ликовала в душе. И напрасно! Вечером обе женщины о чем-то долго шептались в гостиной; меня никто не позвал. Фелицата осталась в доме, только ее ночные агатовые глаза стали следить за мной еще пристальней: так ли она глуповата как кажется?

Из-за страха, что меня скоро пристрелят, я стала плохо спать, учеба не лезла в голову. Подружки мои были сплошь маменькины дочки, они ничего не знали о жизни, о том, что люди — порядочное говнецо, и я ничего никому не могла рассказать. Да и о чем мне, бывшей детдомовке, говорить с эклерами?

Не зная, что делать, я все ж таки продолжала тайком исследовать проклятую сумочку: мало ли что! Все оставалось на своих местах: золотой пистолет, резиновые перчатки, флакон в парчевом мешочке — может быть это яд? Моя фотокарточка. Я пыталась понять, есть ли пули в оружии. Но не знала где надо смотреть, где открывать… и вдруг! однажды нахожу на дне новенький ключ. Я сразу узнала его — это был ключ от входной двери. Точнее — его дубликат. Но ведь у Фелицаты уже имелся свой собственный ключ, значит этот ключ-двойник предназначен кому-то другому? Кому? Ну конечно убийце!

Я перевела дыхание —следовательно, как только ключ исчезнет из сумочки, мне надо быть начеку. Ключ от входной двери в нашу квартиру окажется в чужих руках… Что будет дальше? А дальше вот что — меня специально оставят одну в квартире, например тогда, когда тетушки не будет дома, а Фелицата возьмет и уйдет за покупками. И тогда оно войдет в дверь, открыв ее запасным ключем.

Я бросилась к своей книжке-заступнице, достала сказки Перро, зажмурилась и отчаянно ткнула пальцем левой руки в какую-то строчку. Открываю глаза и с испугом читаю:

«Дерни за веревочку, дверца и откроется»…

Это из сказки о Красной Шапочке! Там дверь у бабушки не запиралась на замок, и волк легко проник в домик и сожрал старуху.

Моя верная книжка подсказывала, что я на правильном пути — опасность войдет через дверь. И дверь будет не заперта.

Я даже загордилась собой, дура.

Если бы я представляла какой ужас мне предстоит пережить на самом деле, я бы не справилась: страх парализует волю. Но видимо, мой ангел-хранитель был влюблен в эту печальную девочку с пепельной головкой и надутыми от вечной обиды на небо губками.

Мы жили на четвертом этаже. Я вышла на тесный балкончик и принялась размышлять с детским упрямством: итак, убийца войдет в прихожую и разом отрежет все пути для моего бегства. Если привязать к перилам прочную веревку для белья, то я могу спуститься по веревке во двор… высоты я не боялась. А спорт сделал меня сильной… Ага, в чулане в прихожей как раз есть такая вот подходящая веревка, и толстая, и длинная, и прочная. Она легко выдержит вес десятилетней девочки. Но тут я сообразила, что убийца выбежит за мной на балкон и запросто перережет ножом узел веревки и я упаду на асфальт. А нож у него будет обязательно. Упаду и разобьюсь насмерть. Только мокрое место останется.

Словом, везде — фиг!

Самое простое решение — выбежать на балкон и звать на помощь. Но я была стеснительной девочкой — орать мне казалось постыдным, нет, уж лучше пусть будет то, что будет, чем орать благим матом, решила я с максимализмом юной души.

Что же делать в минуту смертельной угрозы?

Я еще раз внимательно оглядела балкон и заметила узкий кирпичный карниз, идущий вдоль стены дома. Все-таки хорошо, что я не боюсь высоты! Можно будет сначала встать на балконные перильца, оттуда шагнуть на карниз, и, цепляясь за трещины, дойти до водосточной трубы, ухватиться за нее покрепче и стоять молча и упрямо, пока не придет помощь… Да! нужно будет успеть снять обувь, пробираться по карнизу в носочках, чтобы не сорваться.

И я опять загордилась про себя собственной смелостью и рассудительностью, дуреха.

Но все случилось иначе — убить меня пришел человек, который не мог следовать логике.

В тот день… до сих пор мурашки по коже… так вот, в тот день, когда Фелицата привела меня из школы, тетушки Магды дома не оказалось. Где тетя? Она в гостях, спокойно ответила мерзавка. Я насторожилась, она была бледнее обычного, в уголках глаз тлели ночные огоньки, а слегка покусанные губы выдавали скрытое волнение. Сейчас она скажет, что уйдет за покупками, подумала я.

— Элайза, — она обращалась ко мне на английский манер, — я схожу в магазины, а ты никуда не уходи, занимайся языком. Вечером тетя сама проверит уроки.

Я промолчала. В тот раз служанка собиралась слишком долго и тщательно: накрасила губы, промакнула вороные волосы надушенной салфеткой. Как я сейчас понимаю, она готовилась к тому, чтобы когда все кончится, произвести хорошее впечатление при даче показаний… Змеиные глазки кололи ледком, а прежде всегда мертвенные, бескровные щечки вдруг окрасились приливом румянца. Кто бы мог подумать, что жить ей оставалось чуть больше часа.

Она явно медлила, цепенела у зеркала, словно чего-то ждала — внезапно грянул телефонный звонок, один, второй… и телефон смолк. Но Фелицата и не собиралась снимать трубку — два звонка походили на условный сигнал. Быстро завернув тюбик помады, она отпрянула от зеркала, и уже уходя, почти на бегу, неожиданно потрепала горячей ладонью по моей стриженой головке. Какой непривычный жест ласки! Все-таки стерве было не по себе — она-то, сволочь, прекрасно знала, что мне сейчас предстоит.

Как только хлопнула дверь в прихожей, я сразу метнулась в ванную, достала припрятанный ключ и открыла дверь в комнату Фелицаты. Так и есть! В проклятой сумочке не было запасного ключа от квартиры. А вот револьвер на месте. Это чуть успокоило… как будто меня должны были прикончить только из этого оружия, дура! Фотокарточка тоже исчезла — ага! кто-то должен будет узнать меня в лицо.

— Беги, беги! Полный атас, идиотка! — кричу я сейчас самой себе.

Я вела себя как полная дура еще и потому, что детский дом был тогдашним моим представлением обо всем мире —из него нельзя убежать. Взрослые — повсюду, а раз так, значит спасения нет нигде.

Как ни была я чутка, он сумел отворить дверь бесшумно и вошел в квартиру на цыпочках.

— Привет, девочка! — сказал он весело. И показал грязные ботинки, которые держал в левой руке — мол, вот почему так тихо. Я сразу поняла, что это псих. Обритая наголо голова. Страшно оттопыренные уши в коростах. Белый больничный халат, видный из-под короткого плаща. Голые руки-удавы в свежих порезах и мазках зеленки. Рваные носки, из дыр которых лезли черные ногти. И почему-то еще куча мух, которые влетели с ним в комнату! Несколько мух ползали по черепу, и он их не чувствовал. И наконец глаза — одновременно безумные и умные. Глаза психопата. Он почти не моргал. Веки словно приклеены. Близость маленькой жертвы возбудила психа до состояния истеричной веселости. Но я уже знала одного такого безумца Колю Бешеного — санитара из изолятора в нашем интернате — и потому разом проникла в тайну безумия — он до неистовой истомы, до испарины ненавидел женщин.