Данил Корецкий - Привести в исполнение

• Название: Привести в исполнение
• Автор: Данил Корецкий
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-07151-2, 5-04-001736-7

Каждое задание сверхсекретной специальной группы «Финал» — явление чрезвычайное. Работая по делу с кодовым названием «Трасса», оперативники сталкиваются с рядом преступлений, совершенных с особой жестокостью. На поиск бандитов брошены лучшие силы спецгруппы.

---

Бритву он успел выбросить и чувствовал себя королем.

— Ну чего волну гоните! Доказов-то у вас нету, — нагло улыбаясь, по-блатному цедил Фазан. — Один свидетель не в счет, да и не будет она вякать, глаза побережет. Никакой прокурор меня не посадит…

Уже поднабравшийся опыта, Попов понимал, что скорее всего он прав.

— А зачем мне прокурор? — спросил Клинцов и сделал резкое движение. Раздался вязкий шлепок, и Фазан с болезненным стоном согнулся. — Не нужен он мне, козел вонючий. — Сержант сделал еще несколько движений. Фазан упал на колени, потом, утробно урча, завалился на бок. — Я без прокурора и без суда с тобой разберусь…

Старший экипажа напоминал футболиста, бьющего пенальти: коротко разбежавшись, наносил мощный, тщательно нацеленный удар, отходил на несколько шагов, снова бросался вперед… И хотя в душе Валерия шевелилось подобие протеста, он понимал, что Клинцов избрал самый действенный в данной ситуации путь борьбы со злом.

— Ну что, падаль, нужен тебе прокурор? — остановился наконец сержант.

Фазан молчал.

— Что и требовалось доказать! — Клинцов снял фуражку, рукавом вытер лоб. — Смотри, Валера, вот он, оказывается, где… Видно, возмущенные прохожие не смогли сдержаться… А может, ребята этой девчонки — он ведь ей щеку здорово распанахал… Похоже, больше не будет к женщинам лезть — они ему яичницу сделали. Давай-ка лучше вызовем «скорую», пусть им доктора занимаются.

Когда приехала «скорая» и бесчувственного Фазана увезли, Клинцов хлопнул коллегу по плечу:

— А ведь ни один прокурор действительно бы его не арестовал — дело-то тухлое. Но и гулять ему среди людей нельзя. Как считаешь, правильно?

Попов кивнул, соглашаясь, что безнаказанно гулять среди нормальных людей вооруженному бритвой Фазану нельзя. Напарник расценил этот кивок как одобрение всего происшедшего. Вряд ли Валера так же однозначно одобрял превращение задержанного в котлету. Но, безусловно, Фазан получил то, что заслужил.

Наметившийся после случая с Григорьевым холодок в отношении к Клинцову прошел, но что-то удерживало от окончательного сближения, хотя сержант явно стремился к дружбе.

— Мы в одном экипаже, значит, должны быть словно братья, — втолковывал он, как из двустволки целясь круглыми, глубоко посаженными глазами.

— Будем заодно — нам и эти не страшны, — он кивнул на темную улицу, — и те!

Палец Клинцова многозначительно ткнулся в железный потолок «УАЗа».

— У них там своя сцепка, у наших начальников, прокуроров да судей. Они друг друга в обиду не дают! И нам надо вот так держаться. — Клинцов намертво сцепил крепкие пальцы. — Тогда ни на ножи не поставят, ни в камеру не бросят!

Постепенно Попов понял, что настораживает в напарнике: насилие для Клинцова было не способом сломить зло, а самоцелью. Умелые, тренированные кулаки с одинаковой яростью обрушивались на доставшего нож грабителя и на безобидного пьянчужку, замешкавшегося при посадке в «собачник».

И еще: Клинцов уклонялся от поиска «по горячим следам» потому, что не умел думать за преступника и, что злило больше всего, не хотел учиться, предпочитая избегать сложной работы или выполнять ее кое-как, для отчета. Больше всего он любил подкатить к ресторану перед закрытием и «разбираться» с пьяными. Попов понял, что в такие минуты сержант любуется собой: сильным, властным, могущественным, перед которым заискивают мужчины, которого упрашивают женщины, который может решить, как захочет: отпустить или задержать, прочесть нотацию или сдать в вытрезвитель, обругать или «замесить» в темном чреве «УАЗа».

Ворохнувшееся когда-то в душе отвращение к Клинцову окрепло, и Валера даже не считал нужным скрывать свое отношение к напарнику, стал одергивать его, не давать куражиться над людьми. Тот истолковал происшедшую перемену по-своему. Попов к тому времени окончил заочно первый курс юрфака, а у Клинцова за спиной имелось семь классов с вечными двойками, постоянными упреками учителей да руганью замордованной жизнью матери. Комплекс неполноценности он преодолевал унижением тех, кто оказывался зависим, а Попов мешал этому, значит, все ясно: выскочка и чистоплюй хочет взять над ним верх, показать свою образованность, доказать превосходство, получить лычки старшего сержанта и назначение старшим экипажа. «Вот сука! — ругнулся Клинцов про себя. — Ну ладно! Поглядим…»

Когда ПА-13 прибыла на место разбойного нападения, скрючившийся на асфальте потерпевший уже терял сознание.

— Трое… с ножами… Туда…

С усилием оторвав одну руку от живота, он ткнул в ближайшую подворотню. Рука была темной и блестящей.

— Часы японские новые, восемьсот рублей, — прохрипел раненый и обмяк. Попов бросился вперед, с ходу пролетел узкий проходной двор и выскочил на пустырь, заставленный угловатыми коробками гаражей. Он был настроен на долгую гонку в мертвом железном лабиринте и, когда с трех сторон к нему метнулись стремительные тени, даже не успел испугаться. Страх пришел в следующую секунду, когда он понял, что Клинцов отстал, чего раньше никогда не случалось, и он один против трех опьяненных кровью и удачей хищников.

Благодаря счастливой случайности или появившейся интуиции он заранее достал пистолет, хотя обычно этого не делал, и рефлекторно дважды вдавил спуск. Вспышки пламени ослепили, от неожиданного в ночной тишине грохота звенело в ушах.

— Ложись, падлы, перебью!

Одновременно Валера ударил ближнего из нападавших ногой в промежность, тот сложился пополам, какая-то железка звякнула о гравий. Соучастники, наверное, решили, что он убит, один, присевший от неожиданности, так и остался сидеть, закрыв голову руками, второй послушно упал на живот.

Через пару минут появился Клинцов.

— Цел? — жадно спросил сержант и, убедившись, что Попов невредим, остервенело пнул лежащего каблуком в висок.

В этот миг Валера все понял. Ненависть ударила в голову, и он поспешно спрятал пистолет в кобуру.

— Сторожи, сука! — бросил он любимое ругательство Клинцова и пошел к машине.

— Да ты что?! Я ногу подвернул! — крикнул сержант ему в спину. Раненого уже забрала «скорая», Попов вызвал по рации вторую машину.

Злость прошла. В конце концов, это Клинцов научил его, заступая на дежурство, в нарушение инструкции досылать патрон в патронник: «Лучше получить выговор в послужной список, чем кусок железа в брюхо!» И пришедшийся кстати удар — тоже клинцовский. И дикий, пугающий выкрик… Можно считать, что сегодня напарник, вопреки своей воле, спас ему жизнь… Но работать вместе им больше нельзя.

Просьба Попова перевести его в другой экипаж неожиданно вызвала интерес у начальства.

— Что он там вытворяет? — выспрашивал замполит, плотно прикрыв дверь своего кабинета. — Не бойся, рассказывай все как есть. К нам на Клинцова сигналы поступали, только доказательств не было…

В принципе, Валера мог рассказать, что Клинцов — скотина. Но это явное ожидание доноса, ставка на него как на источник «компромата»…

— Противный он, — небрежно пояснил Попов. — Потеет…

— Это не причина, — обозлился замполит, поняв, что подчиненный водит его за нос. — Так мы только и будем тасовать экипажи…

Попов молчал.

— Ладно, иди. Мы посмотрим, — неопределенно произнес замполит.

Они продолжали работать вместе еще пару недель, потом вопрос разрешился сам собой. Клинцов пристал к подвыпившему мужчине, тот объяснял, что идет домой с банкета, живет неподалеку и вообще легкая степень опьянения — не повод для контактов с милицией. Одним словом, «качал права» и «показывал, что слишком умный». Ни того, ни другого Клинцов терпеть не мог, потому потащил «умника» к машине, обещая, что в вытрезвителе ему «прочистят мозги». Мужчина вырывался и апеллировал к Попову, который с трудом сдерживал ярость, чувствуя, что вот-вот сорвется.

Сопротивление разозлило Клинцова, он привычно замахнулся, но Валера перехватил руку и коротко ударил сержанта в выступающий подбородок, который, по реакционной теории Ломброзо, характеризовал его склонность к насильственным преступлениям. Клинцов устоял на ногах и схватил Валеру за горло, тот провел подсечку, оба упали в жирную осеннюю грязь. Тут и подъехал проверяющий маршруты командир взвода.

Во время служебного расследования Попов никаких объяснений не дал. Кстати, этому его тоже научил в свое время Клинцов, который, начисто отрицая факт драки, твердил, что они с напарником поскользнулись, задерживая пьяного хулигана. Замполит грозил уволить обоих, Попов, психанув, сам написал рапорт. Но тут неожиданно принес подробное заявление тот самый «пьяный хулиган».

Сдержанность Попова в этой истории понравилась многим, в том числе начальнику ОУР Боброву, который и раньше выделял Валеру из милиционеров взвода за способности в розыске «по горячим следам». После беседы с Бобровым Валера забрал рапорт об увольнении и написал другой — о переводе в уголовный розыск. Через полгода ему присвоили офицерское звание. Клинцов тоже остался на службе, отделавшись выговором, — в патрульном взводе и так не хватало сотрудников. Он получил нового напарника — молодого крепыша с жестким взглядом, они прекрасно сработались и неоднократно побеждали в соцсоревновании, завоевывая почетный вымпел «Лучший экипаж ППС».