Геннадий Хомский - Моё поколение

• Название: Моё поколение
• Автор: Геннадий Хомский
• Жанр: Русское современное

В книге собраны стихотворения о любви, о природе, о Родине, о гражданской позиции автора и о героическом прошлом России.

---

Утро

Горит заря над сопками седыми,
Бледнея гаснут звёзды в вышине.
В туман одета, точно в сизом дыме,
Земля спокойно дремлет в тишине.

Лишь лёгкий ветер, как шалун-мальчишка,
Порой шумнёт в кустарнике густом.
Промчались утки над рекою низко
И сели на болото за холмом.

С мычанием прошествовало стадо
На луг из деревеньки за рекой.
Повеяло росистою прохладой,
И небосвод налился синевой.
Диск солнца показался из-за сопки,
Лучей рассыпав золотой венок.
И тянется к нему с улыбкой робкой
На тонкой ножке синий василёк.

1967 г.

«Край Приморский – таёжные чащи…»

Край Приморский – таёжные чащи,
Плеск волны у крутых берегов.
Серый коршун, спокойно парящий
Над раздольем созревших хлебов.

Гордых сопок могучие груди,
Покрывала волнистые трав.
Шум рабочих стремительных буден,
Тишина пограничных застав.

Влажным летом, метельной зимою,
Золотою осенней порой,
Молодея, добрея душою,
Я любуюсь его красотой.

И нередко, как в детстве от сказки,
Моё сердце восторга полно:
Каждый раз вижу новые краски
Я в картинах, знакомых давно.

Каждый раз мне по-новому море
Посылает солёный привет,
И далёкие синие взгорья
Отражают по-новому свет.

Мне ненадобно места иного,
Красоты мне не нужно другой:
Край родной, пограничный, суровый,
Стал и жизнью моей, и судьбой.

1975 г.

Родина

Нас манят в юности большие
Дороги, новые места,
И с радостью в края иные
Спешим мы с отчего гнезда.

Бегут года неутомимо,
Полны забот, полны тревог…
Но всё же в памяти незримо
Живёт родимый уголок.

Поют речушки светлой струны,
Белеют тропки за селом,
Где много раз с подружкой юной
Бродили летним вечерком.

Нам снятся ясные рассветы,
Шатры высоких лип вдали,
И пряный запах перегретой
Под солнцем дремлющей земли.

Знакомые родные дали
Помимо воли в нас живут,
И где б мы в жизни не бывали,
Они обратно позовут.

1975 г.

Маяк

Нарушается здесь тишина
Только ветрами многоголосыми,
Да шумит возбуждённо волна,
Дни и ночи воюя с утёсами.

Почерневший, как старый моряк,
Рифы жизни встречающий смело,
На скале одинокой маяк
Ввысь взметнул мускулистое тело.

Лет над ним пролетело – не счесть,
Но всегда: и зимою, и летом,
Шлёт он в море, как добрую весть,
Золотистые всполохи света.

От знакомых огней маяка,
Заблестевших во мгле буйной ночи,
Посветлеет в груди моряка,
Будто милой увидел он очи.

Хорошо б своей жизнью вот так,
И в погожие дни, и в ненастье,
Как исхлёстанный ветром маяк,
Приносить людям радость и счастье.

1973 г.

Таёжник

Рослый, крепкий, как дуб суковатый,
Смуглолицый, с большой бородой,
Он, наверно, красив был когда-то
Грубоватой мужской красотой.

А теперь плечи сникли устало,
Седина в бороде и усах,
И задорного блеска не стало
В тёмно-карих потухших глазах.

Он часами сидит на крылечке
И задумчиво смотрит туда,
Где за узкой извилистой речкой
Встала сопок седая гряда.

Тянет деда в таёжные сопки,
В полумрак вековых кедрачей,
Где он знает все пади и тропки,
Где он знает всех птиц и зверей.

Но глухие лесные дороги
Никогда уж ему не тропить:
Отходили у старого ноги,
Остаётся глядеть и грустить.

Взор его лишь тогда оживает
И блестит, как роса на заре,
Когда правнуков шумная стая
Соберётся на тесном дворе.

Просят старого дружно ребята:
– Расскажи про тайгу ещё раз!
И для виду ворча: – Пострелята!
Он начнёт бесконечный рассказ.
И тайга перед взором ребячьим
Наяву затрепещет листвой,
Мать родная – лихим да горячим,
Злая мачеха – слабым душой.

Мрак сгустится, окрестность скрывая,
Ребятишки домой убегут,
А старик целый вечер сияет,
Будто снова сходил он в тайгу.

1973 г.

«Когда глотает километры…»

Когда глотает километры
Машина, радостно урча,
Несясь под лёгкий посвист ветра
Навстречу солнечным лучам,

Когда покорная дорога
За далью открывает даль,
Уходят хмурые тревоги,
Как пыль уносится печаль.

И, все невзгоды забывая,
Гляжу вперёд спокойно я
И каждой клеткой ощущаю
Живую радость бытия.

1967 г.

Транссибирская магистраль

Полустанок под сопкой весёлою.
Нити рельсов, бегущие вдаль,
Поездов громыханье тяжёлое —
Транссибирская магистраль.

Здесь прошло моё детство далёкое,
Здесь я радость познал и печаль…
Днём и ночью гудела под окнами
Транссибирская магистраль.

Не забыть мне мельканье вагонов
И дымков паровозных вуаль.
На твоих возмужал я перронах,
Транссибирская магистраль.
Ты по свету меня повозила,
Открывала за далью мне даль,
Познакомила с красками мира,
Транссибирская магистраль.

Вновь стою на знакомом перроне,
Рядом леса зелёная шаль.
И, как прежде, натужено стонет
Транссибирская магистраль.

Служит долгие годы Отчизне
Гулких рельсов блестящая сталь.
Будь здорова, артерия жизни,
Транссибирская магистраль!

1988 г.

Шахматы

На поле шахматном фигуры
Сплелись причудливо, как стих,
Два человека смотрят хмуро,
Сосредоточенно на них.

Бегут незримые минуты,
Нет измененья на доске:
Соперники витают будто
Ленивой мыслью вдалеке.

Но ошибается глубоко
Принявший бурю за покой:
Пылает бой, и бой жестокий,
За молчаливою доской.

Здесь мысль быстра, как ветер в поле,
Светла, как иней поутру…
И за турнир ума и воли
Люблю я древнюю игру.

Играю сносно сам, без спору,
И, чтоб умением блеснуть,
Могу неловкому партнёру
Неосторожный ход вернуть.

И комбинацией хорошей
Горжусь, как славой трудовой…
О жизнь, как ты порой похожа
На бой за шахматной доской!

Но только чётче здесь и строже
Суровых правил краткий свод,
И жизнь нам никогда не сможет
Вернуть обратно глупый ход.

1985 г.

Безымянная могила

Как вечный памятник, полянка
У деревеньки на виду.
Здесь расстреляли партизанку
В далёком грозовом году.

Всю ночь, до самого рассвета,
Гремел в лесу упорный бой,
И привели девчонку эту
Потом каратели с собой.

В солдатских брюках и рубахе,
Мальчишка – если б не коса,
Но с дерзким вызовом, без страха
Смотрели карие глаза.

Глядел полковник зло и колко,
Недобрым был басистый рык:
– Где база? Быстро, комсомолка!
Учти, шутить я не привык.

Но с полудетских губ ни слова,
И, свирепея, палачи
Пытают, спрашивают снова,
Она слабеет, но молчит.

Закат над островерхой сопкой
Багровой полосой алел,
Когда извилистою тропкой
Вели девчонку на расстрел.

Лесная тихая полянка,
Темно-зелёная трава.
Могильный холмик партизанки
Обозначается едва.
Вдали торжественно взметнули
Две сопки синие горбы.
Вокруг в почётном карауле
Берёзы, клёны и дубы,

Шумят зелёными ветвями,
Взметнув вершины в высоту…
И я душой почуял: память
Здесь наша тоже на посту.

1983 г.

Рассказ партизана

Стар сейчас я, а когда-то,
В девятнадцатом году,
Был парнишка я что надо,
У девчат был на виду.

Русый чуб трепал мне ветер
В те далёкие года.
И за волю, за Советы
Партизанил я тогда.

Буйным вихрем налетали
Мы на недругов своих.
Было, что и нас бивали,
Чаще ж – мы лупили их.

Помню, это было в мае,
Нам дала разведка знать,
Что решили самураи
Нас примерно наказать.

Где косулей быстроногой
По камням скакал ручей,
На извилистой дороге
Повстречали мы «гостей».

Лес, глухой и молчаливый,
Тихо ветками качал.
– Бей их, хлопцы, в хвост и в гриву! —
Командир команду дал.

И началось тут! Работа
Дюже жаркая была.
И за час япошек рота
На дороге полегла.

Много лет прошло, но эту
Схватку память бережёт…
Так мы бились за Советы
В тот далёкий трудный год.

1967 г.

Меч

Подвал копали возле дома…
Трудясь до ломоты в плечах,
Случайно в толще глинозёма
Обломок я нашёл меча.

Держу в руке полоску стали
В коросте ржавчины сплошной…
И вдруг в лицо из дальней дали
Пахнуло грозной стариной.

Как наяву во мгле кровавой
Увидел я далёкий век,
Когда на жизнь святое право
Брал с бою русский человек.

Когда среди огня и пепла,
Под горя яростный набат,
У наших предков воля крепла,
Твердел характера булат.

И в схватках буйных словно ветер,
Когда звенел ударов дождь,
Признали грозные соседи
Отвагу русичей и мощь.

Века незримо прошагали.
Но в бурных буднях наших дней
Я слышу звон булатной стали
И топот бешеных коней.

И пусть воюем мы всё реже,
Мечей у нас с собою нет,
Но по натуре буйной те же

Конец ознакомительного фрагмента.