Серж Середа - Выбор, или Герой не нашего времени

• Название: Выбор, или Герой не нашего времени
• Автор: Серж Середа
• Жанр: Русское современное
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-9908572-8-5

Установленный в России начиная с 1991 года господином Ельциным единоличный режим правления страной, лишивший граждан основных экономических, а также социальных прав и свобод, приобрел черты, характерные для организованного преступного сообщества.

Причины этого явления и его последствия можно понять, проследив на страницах романа «Выбор» историю простых граждан нашей страны на отрезке времени с 1989-го по 1996 год.

Воспитанные советским режимом в духе коллективизма граждане и в мыслях не допускали, что средства массовой информации, подконтрольные государству, могут бесстыдно лгать.

В таких условиях простому человеку надлежало сделать свой выбор: остаться приверженным идеалам добра и справедливости или пополнить новоявленную стаю, где «человек человеку – волк»

---

– Люди ударились, как мне кажется, в обсуждение проблем, о которых не имеют ни малейшего понятия, – сказала Татьяна. – Вместо конкретных предложений звучит много пустых и никчемных разговоров. Мы это постоянно видим с мамой по телевизору. Конечно, хорошо, что это происходит в прямом эфире. Но очень много мы слышим и пустой болтовни.

– Татьяна Сергеевна, мне показалось, что некоторые новые имена, возникшие на ниве дебатов о будущем нашей страны, просто хотели покрасоваться на телеэкране.

– Володя, – сказала Рощина, – пока что слышим то же самое, вроде как, «народ скажет, народ нам не простит». Я же думаю, что там, где говорят от имени народа, всегда кроется самая большая ложь.

– Но самое интересное, – сказал Владимир, – что на съезде впервые литовцы подняли вопрос о выходе из СССР. Они хотят быть независимой страной, как это было раньше. И тут на них обрушились с критикой со всех сторон, упрекая и попрекая всем, как это обычно у нас умеют делать. Рычали на них, оскорбляя всякими унизительными словами, называя литовскую делегацию предателями и неблагодарными людьми; мол, всё получили от нас, а теперь хотят смыться, и так далее.

– А вы думаете, Володя, что литовцы вправе говорить о выходе из состава СССР? – спросила Екатерина Васильевна.

– Я не жил в то время, но мне папа рассказывал, что после занятия нашими войсками Прибалтики там был развязан настоящий террор против местного населения. НКВД там такое творил: раскулачивание, отъём собственности у людей, расстрелы, высылка целыми семьями в Сибирь, на Колыму. Я думаю, что после такого произвола им незачем к нам питать любовные чувства и благодарность. Конечно, многих из этих несчастных уже нет в живых, но память всегда остаётся через потомков.

– Я согласна с тобой, Володя, – сказала Татьяна Сергеевна. – У меня есть подруга ещё со школы, когда мы жили в Ленинграде. Она эстонка по национальности. Она мне много лет назад рассказывала, какие карательные операции проводились извергами НКВД против местного населения. Её родной дедушка и дядя попали под этот молох и не выжили в Сибири.

– Я тоже могу добавить от себя, – вмешалась Екатерина Васильевна, – вы, наверное, помните фильмы про то, как в лесах Литвы действовали группы националистов против советского режима. И это происходило вплоть до шестидесятых годов.

– Да, было такое. Шёл на экранах тогда фильм «Никто не хотел умирать», – добавил Владимир.

– И даже в этом фильме, – продолжила Екатерина Васильевна, – при всей цензуре, которая действует в нашем кино, можно было понять, каким был накал борьбы литовцев за собственную свободу. Хотя в конечном счёте там оправдывались только действия советской власти, а литовские патриоты именовались исключительным словом «бандиты».

– А что ещё, Татьяна Сергеевна, вам запомнилось в передачах со съезда? – спросил Володя.

– Мне думается, что у нас появилось много новоявленных политиков из тех, кто воевал в Афганистане, – ответила Рощина, – и перед этими ребятами все благоговеют. Более того, я слышала, что многие из них уже создали кооперативы, которым разрешено проводить торговые операции, связанные с поставкой спиртных напитков и табака.

– Это плохо, Татьяна Сергеевна, – сказал Владимир, – на этой ниве соперничества многие из них, ещё вчера лежавшие в окопах и делившие одну миску на двоих, могут стать врагами. Я всегда думаю, что где пахнет большими деньгами, там рано или поздно запахнет и мертвечиной.

– Володя, – вмешалась Екатерина Васильевна, – Горбачёв разрешил многое сейчас. Другое дело, готов ли народ распорядиться такой свободой? А то ведь ненароком страна скатится к анархии или, хуже того, к бандитизму. В Ставрополе очень плохо стало с продуктами питания. В магазинах исчезло мыло, порошки, исчезает сахар, а ведь здесь его производят.

– В Ленинграде многие промышленные товары исчезли. Шёл я тут недавно по Гостиному двору и видел, что прилавки преимущественно пустые. Товары все просто сметают. Деньги обесцениваются день ото дня.

– В общем, ситуация такова, Володя, – сказала Екатерина Васильевна, – что на нашем поколении войны, голод и холод не закончатся. Мне раньше казалось, что мы всего хлебнули сполна, чтобы дети и внуки наши жили нормально. А оно вон как вышло. Думала ли я, что мой единственный внук станет инвалидом, причём на чужой войне? Что мы там забыли, в Афганистане этом?

– Мама, ну теперь это уже все признали. Конечно, ребята не виноваты, они выполняли долг перед своей страной. Человеческая жизнь в нашей стране в сравнении с пресловутыми интересами государства ничего не стоит. Спрашивать надо с тех, кто их послал в этот ад и зачем.

– Дочка, что с них спрашивать, когда, они уже все на тот свет отправились, прожив долгую и счастливую жизнь. Таня, расскажи лучше Володе, где ты была и что тебе говорят эти чинуши в военном ведомстве, и это при том, что наш парень остался инвалидом. А они посчитали, что, дав ему орден Красной Звезды, больше ничего не надо. Мол, льгот у него достаточно. Да, кстати, он его носит?

– Надевает иногда на большие приёмы, – сказал Володя.

– Надо, чтобы вы, ребята, по крайней мере хоть своих наград не стеснялись. Это даёт нам возможность гордиться вами. Нам тут Алёшка звонил и сказал, что когда была большая делегация из Франции, он буквально заставил тебя надеть медаль, которую ты получил за его спасение. К тебе подошёл мэр Лиона и поинтересовался этой необычной наградой.

– Да, помню, такое было, – ответил с улыбкой Владимир.

– Так вот, – продолжила Татьяна Сергеевна, – ты даже представить себе не мог, с какой гордостью Алёшка рассказал мэру о том, что ты эту медаль получил за спасение его жизни.

– Ну, вот теперь мне многое стало понятно, – рассмеялся Владимир, – а то ко мне как повалили французы, и дамы, и мужики, все жмут мне руки. А я не пойму, с какого перепуга ко мне такое внимание. Я же не знаю французский, а Лёшка мне свою речь не переводил.

– Ну, насчёт дам… мне это неудивительно. Ещё бы, к такому мужчине, – сказала, улыбнувшись, Рощина, а потом продолжила: – Володя, а как там он? Не очень беспокоит?

– Татьяна Сергеевна, по-моему, вы не так выразились, – сказал с улыбкой Владимир. – Для меня и моей жены это главный приоритет в жизни. Меня беспокоит больше то, когда он задерживается. Надежда вообще от него без ума. Когда Алёшка приходит с работы, она всё время у него в комнате отирается, читает ему иногда. Он ей рассказывает всё и обучает французскому и английскому языкам. Он член нашей дружной семьи, и этим сказано всё.

– Всё. Прошу меня простить, Володя. Я действительно что-то сказала, не подумав.

– Татьяна Сергеевна, если бы вы переехали в Ленинград, мы бы выменяли большую квартиру комнат на пять – шесть, в центре, и все жили бы одной дружной семьёй. У нас полно коммунальных квартир, которые можно расселять, имея разное жильё.

– Володя, я слышала, что готовится закон, по которому квартиры, в которых мы живём, станут нашей собственностью. Государство их передаст безвозмездно.

– Да, я тоже это знаю. У нас, как вы знаете, кооперативная квартира. Нам недавно сказал председатель ЖСК (жилищно-строительного кооператива), что члены кооператива, выплатившие полностью свой паевой взнос, станут собственниками своих квартир.

– А вам, Володя, сколько ещё осталось платить?

– Нам осталось ровно два года. Летом 1991 года мы рассчитаемся с долгом за квартиру полностью. Ну а теперь, гостеприимные хозяева, разрешите мне откланяться. Мне надо найти ещё этих двух ближайших родственников и шагать домой. Уже время.

Находясь в коридоре, Татьяна Сергеевна и Екатерина Васильевна попросили передать большой привет Анне Ивановне. Владимир, уходя от своих гостеприимных друзей, пообещал ещё раз зайти перед отъездом. Екатерина Васильевна сказала, что хотела бы передать небольшой подарок своему внуку. Володя обнял Татьяну и Екатерину Васильевну, затем, поцеловав каждую из них, он вышел на улицу.

* * *

Героями не рождаются. Это изречение очень часто приходится слышать в обиходной речи. И уж тем более никто не в силах планировать такие поступки, которые потом вдруг общество оценит как геройские. Поэтому Владимир Сашенко, имея три правительственные награды, в обычной жизни даже стеснялся их надевать. Служа в армии, он получил две медали: «За боевые заслуги» и «За отвагу». Последняя была им получена, когда во время учений, проходивших на флоте, он в буквальном смысле спас двух матросов сослуживцев со своего корабля, подвергая риску собственную жизнь.

Медаль «За спасение утопающего» он получил, находясь уже на гражданке, живя в Ставрополе, за спасённого им подростка, которого он вытащил из воды уже без признаков жизни. И только быстрота и смелость, а также профессиональный навык, приобретённый на флоте, помогли ему свершить чудо. Володя сумел восстановить дыхание мальчишке, то есть он вернул его к жизни. Эта награда искала его два года, так как Владимир, скромный и даже застенчивый от природы человек, не афишировал этот поступок, не искал способ прославиться, потому что возможность вызволить человека из беды всегда составляла его духовную основу жизни. И этим спасённым подростком тогда был ныне живущий теперь в его семье Рощин Алексей.