Серж Середа - Выбор, или Герой не нашего времени

• Название: Выбор, или Герой не нашего времени
• Автор: Серж Середа
• Жанр: Русское современное
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-9908572-8-5

Установленный в России начиная с 1991 года господином Ельциным единоличный режим правления страной, лишивший граждан основных экономических, а также социальных прав и свобод, приобрел черты, характерные для организованного преступного сообщества.

Причины этого явления и его последствия можно понять, проследив на страницах романа «Выбор» историю простых граждан нашей страны на отрезке времени с 1989-го по 1996 год.

Воспитанные советским режимом в духе коллективизма граждане и в мыслях не допускали, что средства массовой информации, подконтрольные государству, могут бесстыдно лгать.

В таких условиях простому человеку надлежало сделать свой выбор: остаться приверженным идеалам добра и справедливости или пополнить новоявленную стаю, где «человек человеку – волк»

---

Почти через день Ирина общалась со своей половиной в Ленинграде. Володя звонил регулярно по два-три раза в неделю и докладывал обстановку в доме. Ирина понимала, что тыл у неё очень крепкий, её семья состоялась, хотя и не во всём, чего она желала.

Она очень любила детей. Однако стремление занять свою активную и независимую позицию в жизни и реализоваться в профессии отняло у неё то самое необходимое время, которое зовётся в простонародье материнством. Пришлось выбирать. И она выбрала. Поэтому огромное нерастраченное инстинктивное материнское чувство она смогла в полной мере перенести уже на своих маленьких пациентов, возвращая им утраченное здоровье.

* * *

– Моя девочка, моя ласточка! Как я по вам всем соскучилась, – произносила Надежда Витальевна Гончарова, одновременно обнимая и целуя вошедшую в коридор Ирину.

– Я сама по вам соскучилась изрядно. Мы ведь не виделись уже…

– Два года, Ирочка. Да, точно два года. Я у вас была летом 1987 года и до сих пор пребываю в восторге от посещения города Пушкина и Екатерининского дворца. Мы ездили туда вместе с Володей и Наденькой, детка моя. Ты помнишь?

– Конечно, помню, Надежда Витальевна, и потому хочу вас пригласить приехать к нам и в этом году.

– Я с удовольствием, если здоровье позволит… но мы заболтались не там, где надо, – улыбнулась Надежда Витальевна. – Давай, проходи побыстрее в комнату.

Через десять минут Ирина уже сидела на таком знакомом ей старом кожаном диване, и они пили кофе. Она обратила внимание, что хозяйка дома немного сдала по сравнению с тем, как выглядела двумя годами ранее, когда они встречались в Ленинграде. Её голос стал более глуховатым, и первое, что подумала Ирина, не больна ли Гончарова. Однако в последовавшей далее беседе Ирина поняла, что первое впечатление, к счастью, было обманчивым.

Блеск глаз её собеседницы и манера активного ведения разговора как бы отодвинули случайно возникшие тревожные мысли Ирины.

– Как там моя симпатия, Ирочка?

– Цветёт и пахнет, Надежда Витальевна.

– Такой же… красавец!

– А каким ему быть? Старается пока держать форму. Сами понимаете, неудобно учителю физкультуры демонстрировать себя перед ребятами, скажем, с животиком. И потом, я убедилась, что ему по природе полнота не грозит. Я помню его отца Андрея Семёновича. Маму его и сестрёнку Олю вы сами видели. У них в семье нет полных.

– И что это мы с тобой начали с такой темы, моя ласточка.

– Это я так, к слову, Надежда Витальевна. Вы же видите, сегодня народ как с ума сошёл. Это повальное увлечение какими-то «гербалайфами» и прочей дрянью. Меня вообще больше всего смешит, как эти люди, которые делают рекламу, говорят, что, употребляя их препараты, можно кушать всё подряд без ограничений. Многие глупцы на самом деле приняли такие заявления на веру. И стали ещё жирнее, а иные попросту превратились в бегемотов.

– Да, Иринушка, я согласна. Я читала книгу Поля Брэгга о голодании и поняла, что только ограничением в еде можно поддерживать себя на здоровом уровне. Переедание грозит всеми болезнями. Но с этим у меня пока нормально, а вот курить никак пока бросить не могу.

– Почему?

– Сама не знаю, Ирочка. Я живу в ожидании каких-то перемен, но пока не знаю, каких. Думаю, что с их приходом я брошу курить.

– Вы всё же думаете уезжать?

– Уже начинаю так думать. Коля, племянник, был у меня два месяца назад. Сейчас все процедуры упростились, и он приезжал прямо из Парижа. Сказал: «Тётя Надя, давайте перебирайтесь к нам. Хватит вам здесь сидеть в одиночестве. Я для вас в нашем доме две хорошие комнаты уже приготовил».

– И как вы теперь будете планировать дальнейшее?

– Я уже думаю, что жить остаётся всё меньше. Лишений за свою жизнь я натерпелась, план по ним выполнила в этой стране, как человек порядочный.

– Даже так?

– Конечно, Ириша. Никто меня не обвинит в том, что я как сыр в масле каталась в этой жизни. Всегда жили заботами и надеждами нашей родины. И вот задумалась: а чего мне ждать ещё? Нестабильность в нашей стране только начинается. Всё самое ужасное впереди.

– Вы имеете в виду события в Тбилиси?

– Не только там. Один из наших историков, который уехал на Запад, ещё в шестидесятых годах предсказал, что когда Союз развалится, то большое пространство огромной державы превратится в плацдарм военных действий на национальной основе. Я на войны насмотрелась. С меня уже хватит.

– Вы думаете, что страна развалится?

– Конечно, душа моя. Как только закончится диктатура одной партии. Прибалтийские наши товарищи первыми подадут пример.

– Почему вы так думаете?

– Потому что знаю их настроение не понаслышке. Имела с ними дело как-то. Они сильнее других настроены против русских.

– А может, не против русских, а против системы, в которой мы живём. Ну, положим, есть немало негодяев среди русских, которые им досаждали во время первой и второй оккупации. Это в первую очередь были работники НКВД. Но в этих органах, кроме русских, было много и евреев, и грузин, и татар по национальности.

– Ирочка, когда я последний раз была в Латвии, мне там сказали, что мы принесли им горе и страдания. Я, конечно, со свойственной мне прямотой парировала, мол, мы не меньше их страдали в это время. Но вот охранять Ленина, который и был прародителем всего последующего вертепа, пришлось латышам. Косвенно, но они тоже несут вину за то, что произошло в Екатеринбурге.

– А в чём, вы думаете, проявилось их косвенное участие?

– Ирочка, руководил всем Ленин, которого с его бандой охраняли латышские стрелки.

– Неужели Ленин?

– Естественно, детка. Неужели ты думаешь, что убийство главы государства с семьёй могли решать какие-то там безграмотные уральские работяги. Это же смешно. Всё спланировали Ленин с Яшкой Свердловым, как только они решили, что царь им в торгах с немцами не нужен.

– То, что вы говорите, ужасно.

– И потом, у Ленина проявилась патологическая мстительность относительно всех Романовых. Великих князей, которые остались на своей родине, впоследствии уничтожила его ошалевшая банда. Он мстил за своего братца-террориста… А тут ещё и физиология добавилась.

– В каком смысле, Надежда Витальевна?

– Ты же знаешь, какого он был роста. Я когда была на экскурсии в Смольном и увидела его кабинет с этими крошечными креслами…

– Да, знаю, я тоже была. И есть такая картина художника Бродского.

– Ну, раз ты видела, то не могла не заметить, что в эти кресла не поместится даже, прости меня, жопа хорошего домашнего кота.

– И что в итоге?

– А в итоге то. Все мужики маленького роста необычайно злы и мстительны. Это не я придумала. Это аксиома, доказанная самой жизнью. В моей практике это встречалось всегда. Если мужичок с ноготок, то жди от него самую большую подлость. Этого не учли многие родственники романовской фамилии. Остались они здесь, несчастные, и сложили головы по приказу этого картавого монстра.

– Да, это всё страшно, Надежда Витальевна. Теперь понятно, почему такие факты не предавались огласке столько лет. Ведь по официальным заявлениям коммунистической пропаганды, Ленин – самый человечный человек.

– Детка, Вельзевул он, этот человечный человек. Ну чёрт с ним! А как Борис Борисович реагирует на всё?

– К моему удивлению, Надежда Витальевна, папа не оказался ортодоксом, хотя некоторые публикации, в том же журнале «Огонёк», он иногда воспринимает критически. Через месяц откроется Съезд народных депутатов СССР, а после него начнётся пертурбация в ЦК КПСС. Возможно, папа уже пойдёт на пенсию.

– Ириша! И главный вопрос: как дела у Алёши?

– Он действительно из всех новостей нашей семьи вышел на первое место. Пока что никак. Ищем возможность пройти ему обследование за границей, потому что потребуется сложная нейрохирургическая операция, а на неё нужны деньги.

– А если обратиться к благотворительности?

– У нас её нет. Татьяна Рощина уже все коридоры власти исходила. Да и папа пытается помочь, но максимум, что он может сделать для Алёши, так это положить его в лучшую клинику имени Бурденко в Москве.

– Ну так отчего же не сделать это?

– У Алёши случай очень сложный, а без гарантий Вовка никогда не согласится. Он мне так и сказал, что если с Алексеем что-нибудь случится, то он потеряет всякий смысл жизни.

– Ты не обиделась на него?

– Ни в коем случае. Мне его эмоциональность известна. То же самое он заявил и по поводу меня.

– Это уже интересно, – улыбнулась Гончарова, – сколько же раз он должен умирать в таком случае.

– Я сама в душе смеюсь над ним, хотя знаю наверняка, что он не бравирует. Он мне как-то сказал, что переживёт меня только на полчаса, максимум час.

– И почему он себе определил такой регламент?

– Он сказал, что столько ему понадобится времени, чтобы придумать и осуществить способ добровольного ухода в мир иной при получении известия, где бы оно его ни застало. Так что себе я намерила как можно больше. Мне ещё ребёнка нужно на ноги поставить.