Галина Голицына - Приглядывающий с небес

• Название: Приглядывающий с небес
• Автор: Галина Голицына
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2017

Бывают случаи, когда даже смерть не может окончательно разлучить двух любящих людей. Происки врагов привели к гибели Арсения, но он даже из другого измерения продолжает оберегать Лену, которой грозят большие беды. И тандем двух влюбленных оказывается непобедимым! Так же, как непобедима ее любовь к нему: роман с живым человеком перешел в роман с его душой.

---

Ещё она линейкой измеряла нам длину юбок. У неё была какая-то своя система мер и весов, а также своё представление о том, что «прилично», а что – нет. В первый раз, явившись с линейкой, она почти половину девочек не пустила в класс, заявив, что носить такие короткие юбки недопустимо. Мы, дескать, школьницы, а не бог знает кто. И велела всем выгнанным назавтра прийти в юбках такой длины, чтобы ей не было за нас стыдно.

Назавтра многие девочки послушно надели юбки, не просто закрывающие колено, а доходящие до середины лодыжек. Думали, Медуза расцветёт от счастья.

Как бы не так! Она снова орала, шипела, брызгала слюной. Мы еле-еле поняли, что в юбках такой длины в школу не ходят, потому что здесь не ресторан.

Честно сказать, мы в седьмом классе по ресторанам не ходили, поэтому не могли знать, как туда принято одеваться. А в школу, как оказалось, можно приходить в любой одежде. Главное условие – чтобы она уродовала учениц. Вот тогда ни фасон, ни длина юбки никакого значения не имеют. А вот если одежда делала девочек хоть чуть-чуть привлекательными, то Медуза Горгоновна тут же объявляла им войну.

О надлежащем воспитании мальчиков эта фурия тоже не забывала. Она тщательно следила за их стрижками. Здесь тоже главным условием было уродство. Узрев у Арсения волнистый чуб, она тут же, прямо с урока, отправила его в парикмахерскую – стричься. Он послушался и попросил мастера подстричь его покороче. Но мастер в парикмахерской, как назло, попался очень хороший, буквально фанат своего дела. Он внимательно посмотрел на Арсения, изучил его форму черепа, овал лица, структуру волос, и сделал стрижку буквально модельную, хоть сейчас – на обложку журнала. В общем, в школу Арсений вернулся ещё симпатичнее, чем был до этого.

Что тут было! С Медузой чуть родимчик не приключился. Мы надеялись, что теперь-то мы уж точно её потеряем. Однако – не тут-то было. Она оказалась живучей, как та самая мифическая Горгона. Потом на переменке построила наших великовозрастных ребят и строем повела их на первый этаж – туда, где учились первоклашки. И показала, как должна выглядеть причёска школьника. Оказалось, что её идеал мужской стрижки – это стриженный под машинку, практически голый череп, издевательски украшенный дурацкой жиденькой чёлочкой. Кто бы мог подумать, что у неё такой странный вкус…

Да дело, опять-таки, не во вкусе, а в убеждении, что причёска, как и одежда, призвана не украшать человека, а как можно сильнее его уродовать. Ну что тут скажешь…

А однажды она после долгих зимних каникул вздумала проверять у девочек ногти. И у некоторых из нас ногти оказались накрашенными! У меня, правда, лак на ногтях был телесного цвета, но мне всё равно было велено немедленно его смыть. А у Вероники ноготки были выкрашены вишнёвым лаком, и Медуза, узрев это, забилась в конвульсиях.

Мы с Веркой были отправлены в кабинет химии. Там озадаченная химичка долго переставляла в шкафу с реактивами скляночки, гадая, что бы такое нам дать для смывания лака. Потом протянула нам бутылочку с прозрачной жидкостью. Верка первая взялась за дело. Жидкость эта явно не содержала ацетона, потому что лак она с ногтей смыла плохо, зато по пальцам его размазала хорошо. И быстро закончилась. Верка так и осталась с пальцами, перемазанными красным. Была полная иллюзия окровавленных рук. И Верка целый день бегала по этажам и пугала своими «окровавленными руками» учеников – играла в вампира.

Словом, когда на следующее первое сентября к нам вернулась наша любимая классная руководительница, радости нашей не было предела. Мы с интересом ждали, кого же Медуза Горгоновна будет мучить своим воспитанием в новом учебном году. Но она никого больше не мучила. Она просто исчезла из нашей школы – как страшный сон, который исчезает к утру.

Должно быть, не только ученикам она не понравилась. Видимо, в учительском коллективе она тоже пришлась не ко двору.

И я снова носила юбки привычной длины, и никто не отмерял мне эту длину линейкой. А Сеня снова с гордостью носил свой волнистый чуб. И только Вероника изменила имидж. Теперь её ногти были не вишнёвого цвета, а изумрудно-зелёного. Кстати, очень красиво было. А главное – вызывающе. Ведь вызов обществу – это и есть главное предназначение и косметики, и вообще любой моды, не правда ли?

Родной город встретил меня недружелюбно. Он показался мне пустынным и неприветливым. Я понимала, откуда это чувство: здесь больше не было Арсения. Его теперь нигде не было. Я впервые поняла и прочувствовала смысл стихотворной строки: «…но мир без вас мне явится пустыней…». Одиночество и безысходность… Яркое летнее солнце кажется тусклым и холодным. Спешащие по ежедневным делам люди раздражают тем, что они живы. Они, эти незнакомые и ненужные мне люди, живы, а Сеня… Резвящиеся дети вызывают недоумение: как они могут веселиться, когда мир полон несправедливости, когда неведомая опасность подстерегает на каждом шагу?

Пока меня эдак разбирало, Вероника рассудила здраво:

– Пойдём-ка сразу на кладбище. А то как дочку увидишь, так и прилипнешь к ней, а родители твои прилипнут к тебе, так ещё большой вопрос, сумеешь ли выбраться к Арсению. А так – дело сделаем, и с чистой совестью – в лоно семьи.

– Да я только на минутку! Сумку оставлю, скажу, что приехала…

– Ага, рассиропишься, застрянешь в родных стенах, я уйду, как тогда могилку найдёшь?

И то правда. Оля точно за мной увяжется, а зачем ребёнку кладбище? А уж родители и вовсе не одобрят…

В общем, зашли мы на цветочный базарчик, я выбрала четыре великолепные белоснежные каллы. Давным-давно я прочитала, что каллы – цветы смерти. В Европе их якобы используют только для траурных мероприятий. Не могу сказать, насколько это верно для европейцев, а у нас каллы используют почему-то для свадебных букетов. Когда я вижу невесту с этими цветами, – отвожу глаза и стараюсь унять дрожь.

Вероника уверенно двигалась между крестами и оградками, и довольно быстро мы оказались на месте.

– Как это тебе удалось? – удивилась я. – Ты что, как Мальчик-с-пальчик, камешков набросала?

– Я во время похорон вот этот памятник приметила. Очень удобный ориентир: необычный и виден издали.

Необычным ориентиром оказался гранитный памятник в виде мобильного телефона. Под портретом и датами жизни-смерти змеилась надпись: «Абонент вышел из зоны обслуживания». На мой взгляд, пошло, неумно и неоригинально.

Я поморщилась:

– Чего так помпезно? Бандит, что ли?

– Нет вроде. Просто большой начальник в мире сотовой связи. Вроде бы стоял у истоков. Его два года назад стрельнули.

– Раз убили – значит, бандит! – заявила я безапелляционно.

– Сеню тоже убили. Он разве бандит? – тихо спросила Вера.

– «Если погибну насильственной смертью – прошу считать меня бандитом!» – громко засмеялась я и без всякого перехода зарыдала.

Сенина могила была совсем свежей. Земляной холмик был весь засыпан увядшими уже цветами и обложен по периметру венками. Простой деревянный крест, на нём – табличка с фамилией. Знаю я, прекрасно знаю, что капитальные памятники ставят не раньше, чем через год после похорон, но этот простой крест выглядел таким убогим на фоне гранитного мобильника!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.