Андрей Мухлынин - Лучший фэнтезийный детектив

• Название: Лучший фэнтезийный детектив
• Автор: Андрей Мухлынин
• Жанр: Детектив
• Год: 2017

Выдуманные и реальные миры, попаданцы, маги и сверхспособности, а причины преступлений все те же – человеческие. В этот сборник вошли произведения на стыке жанров фэнтези и детектива. Разгадками тайн в фэнтезийном антураже и борьбой со злом во всех его проявлениях заняты герои книг Андрея Мухлынина «Сезон колдуна», Лиан Луа «Высокие тени» и Юлии Рахаевой «Дети горькой воды».

---

Воспользовавшись заминкой промахнувшегося демона, я схватил Вещего за шкирку, потащил за собой и выпрыгнул во всё то же разбитое окно. Посох послушно исполнил посланный ему приказ: воздух под нами стал плотнее, образовав воздушную подушку. В зале и так царила неразбериха, падающие сверху мебель и люди не привлекли особого внимания, но предупреждённая охрана уже пробивалась в нашу сторону. Понимая, что без боя уйти не удастся, я поднял посох над головой и выкрикнул что-то нечленораздельное и совершенно бессмысленное. Важнее было то, что я чётко осознавал, чего хочу добиться.

Свет в клубе погас. Совсем. В окружившей нас густой тьме воздух наполнился гудением, похожим на тысячу разъярённых пчёл – гудением, перекрывшим даже общий шум. Посох нагрелся и задрожал, будто пытался вырваться из рук. Запахло горящим деревом. Что-то потрескивало. Заклинания, вырезанные на посохе, вспыхнули мягким сиренево-белым сиянием, осветив небольшой круг. Да, со светящейся двухметровой палкой меня было отлично видно в темноте, однако я стоял за плотной стеной из желающих поскорее покинуть клуб. Тем, кто попытается добраться сюда, придётся идти «против течения» – это их немного замедлит.

Так что вместо того, чтобы пытаться затеряться в толпе, я растолкал Олега и потянул его за собой к двери с табличкой «Только для персонала». Она оказалась не заперта, но когда я налетел на неё плечом, дверь встретила с другой стороны какое-то препятствие. Препятствие охнуло и с расквашенным лицом осело вдоль стены. Олег задержался возле вырубившегося охранника, шаря по его карманам в поисках ключа от черного входа.

– Помоги мне его перетащить, – попросил он, зажав в зубах магнитную карточку.

– Ну и рожи же у них, – скривился я. – Все равны, как на подбор…

– Тоже заметил? Половина – вылитые близнецы.

Кто-то толкнул дверь с другой стороны. Мы подпёрли её бездыханным телом и побежали дальше по коридору – к выходу. Выскочив на улицу, я захлопнул железную дверь и со всей силы врезал по замку. Он затрещал; видно, пытался привести в порядок то, что перекосилось внутри. Потом замок защёлкнулся раз и навсегда.

Снаружи нас ждали. Двое мордоворотов из личной охраны Маларьи зашли с обоих концов переулка, перекрывая нам все пути к отступлению.

Один умер сразу. Я уже знал что делаю, направляя на него посох и высасывая электричество из проводов, идущих к лампочке у меня над головой. Она померкла, заряд – клубок искр, дергающихся как кофеинозависимые змеи – сорвался с конца посоха и впился в охранника. Мышцы, рассчитанные на схватку в любой весовой категории, сыграли с ним злую шутку, превратившись из союзника в противника. Их попросту свело судорогой. Все разом. Тело охранника выгнулось дугой: сначала вперёд, потом назад, всё сильнее и сильнее, пока, наконец, он не упал, дергаясь в агонии. Одежда на нём задымилась, в воздухе повеяло палёным мясом.

Второй в это время успел достать из кармана маленькую стеклянную трубку, похожую на запаянную пробирку, наполненную прозрачной жидкостью. Он бросил её на землю перед собой – стекло разбилось, а выплеснувшаяся жидкость начала испаряться, превращаясь в светящиеся белые слова заклинаний, окутавших охранника. Они вращались вокруг него, звеня тоненькими колокольчиками и время от времени меняясь местами. Выпущенный в охранника разряд частично рассеялся, остаток пролетел мимо, скользнув по сияющим буквам, не причинив ему ни малейшего вреда. Вторая и третья попытки дали тот же результат. Я никогда не видел такого.

И понятия не имел, как с этим бороться.

Зато вылетевший неизвестно откуда тёмно-синий лэндровер преспокойно прошёл сквозь защиту и снёс охранника, будто того и не было вовсе, помяв, правда, капот. Светящиеся буквы разлетелись во все стороны, а мёртвое тело отбросило на несколько метров вперёд. Визжа тормозами, лэндровер остановился. Задняя дверца открылась, и оттуда выглянул китаец, которого я видел у Маларьи. Он нервно осмотрелся по сторонам и крикнул, если полушёпотом можно кричать:

– Внутль! Быстлее!

– Подождёшь, – буркнул я, обыскивая первого мордоворота.

Вещий, наблюдавший за мной, глухо проговорил:

– Ты убил его… Ты только что убил человека.

Запаянная колба – точно такая же, как и та, которую успел разбить второй охранник – перекочевала ко мне. Только после этого я сел в машину. Спереди, вопреки предложению китайца.

– Ты его убил, – нудил Олег.

– Заткнись. Он такой же человек, как я – английская королева. Ты с нами?

– Но…

– А что ты сделаешь? Арестуешь меня за то, что я швырял в людей молнии из большой деревянной палки? Через десять, максимум пятнадцать минут от этих уродов останется только горстка грязи. Маларья сам соберёт их в совочек.

Китаец энергично закивал. Вещий нахмурился, но второй раз его уговаривать не пришлось.

Водитель не торопясь бросил в бардачок полуоткрытую пачку сигарет и важно спросил:

– Куда поедем?

Вещий достал удостоверение и ткнул им водителю в нос.

– К нам.

* * *

– Что всё это значит? – спросил Олег, когда мы выехали на шоссе.

– Гомункулы, – коротко ответил я, краем глаза наблюдая в зеркало за ним и китайцем.

Вещий фыркнул.

– Довольно шуток. Я хочу знать правду.

Мы с китайцем переглянулись. Лао пожал плечами. Я продолжил:

– Обычно гомункулы – это плавающие в формалине уродцы-недоростки. То, что видели мы, – своего рода шедевр, высший пилотаж. Полагаю, на Дона работает алхимик, и притом очень талантливый.

– Да, – подтвердил китаец. – Дон обзавёлся личной гвалдией палу недель назад. Двенадцать сьтук.

– Десять штук, – с ухмылкой поправил я. – Лао, верно? Почему ты нам помогаешь? Лейтенант, например, хочет очистить город от скверны. Я хочу, чтобы меня оставили в покое; ну и подзаработать тоже. А какой у тебя интерес? Вы же с Маларьей партнёры, разве не так?

– Не так. Дон… Дон сосол с ума. Он связался с плохими людьми.

– А до этого переводил старушек через дорогу и снимал котят с деревьев.

– Ланьсе было по-длугому. Но когда он насол тебя…

– И что с того, что он нашёл меня? Маларью связывает какая-то клятва, так он сказал.

– Дона надо осьтановить, пока он не наделал глупоситей. Понимаесь, сьто я хоцю сказать?

Я покачал головой.

– Я не наёмный убийца. Изгнание, снятие проклятий… Физическое устранение – крайняя мера. И я чрезвычайно редко применяю её к… разумным существам. По крайней мере к тем, кто осознаёт себя. Тебе просто повезло, что я тоже собираюсь остановить Маларью. Заметь, остановить, но не убивать.

– Он не отступится. Ты его не знаесь.

– Сколько вы там с ним знакомы? Четыре месяца? Кажется, у вас возникли какие-то разногласия, да? Ты зря думаешь, что можешь сказать мне: «Фас!», и я укушу кого-нибудь за задницу. Понял?

– Сьто ты, сьто ты! Мы на одной столоне.

Я грозно посмотрел на него.

– Хорошо бы. Для тебя.

Китаец нервно сглотнул.

– Кьто ты?

Я отвернулся и стал смотреть на белые дорожные полосы, одна за другой исчезающие под машиной.

– Ты не селовек.

– А это не всё ли равно, когда якшаешься с потусторонними тварями?

– Я не яксаюсь с ними. Почти все мои клиенты – люди.

Я достал колбу и показал её Лао.

– Лучше скажи, что я держу?

– Засита. Холосая. Я её долого плодал!

– О-очень хорошая. Я заметил это, когда твой шофёр протаранил такую.

– Засита от магии. Только если бьют магией.

– Должен же у неё быть какой-то изъян? – поинтересовался я.

– Она двухстолонняя.

– То есть изнутри тоже ничего не выходит?

Китаец закивал.

Эта колба ещё могла мне пригодиться.

– А какие ещё защиты ты продаёшь?

Лао хитро прищурился.

– Так вот к цему ты клонись. Я не толгую такой длянью! И никогда никому не плодавал Дусу Сакала.

Олег, изображавший дремоту, приоткрыл один глаз.

– Чего?

– Дус… – Лао вздохнул и сделал над собой усилие, – Душу Шакала.

– Душу шакала? Это ещё что такое?

– Плохо, осень плохо. Делает селовек ни живой, ни мёльтвый.

– Как это? – удивился Вещий.

– Не-ежить, зо-омби, ходя-ячие мертвецы-ы, – зловеще взвыл я.

– Да-да! – согласился китаец. – Это основная цасть амулета. «Надезда цалей».

– «Надежда царей»?

– Да. Лецепт плисол из Египта. Готовых амулетов в во всём миле не больсе десяти сьтук – их делает один мастел в Эфиопии. Дуса Сакала – плохо. Мастел, делаюсий амулеты – отсельник, мало знают, где он зивёт. Смелть тому, кто толгует Надездой цалей.

– Что за бред? – поморщился Олег.

Я отмахнулся от него.

– Сдаётся мне, что всё это началось тогда же, когда Маларья связался с колдуном. Что это за человек, ты знаешь?

– Нет, – пожал плечами Лао. – Он появилься тогда зе, когда у Дона появились…

– Гомункулы, – ухмыльнулся я.

– Да.

– Насколько я знаю, их делают не из того, что можно найти на кухне. Кто-то продал ингредиенты…