Тимофей Еперин - Серебряные линии

• Название: Серебряные линии
• Автор: Тимофей Еперин
• Жанр: Самиздат

Все зло в этом мире, происходит с молчаливого согласия равнодушных. Никому ненужные щенки, подрастая, становятся озлобленными хищниками и лишь тогда с ними начинают считаться. Начинают бояться их ненасытной обиды. Начинают оглядываться в поисках спасителя. Начинают обращать внимание на угрозу, способную отнять бесценные жизни. Тогда и наступает время справедливого возмездия. Желающие силой взять то, чего они были лишены, не останавливаются ни перед чем и никто не в силах их остановить. Никто, кроме таких же заблудших, кому судьбой были посланы наставники, способные осветить путь, ведущий к спасению этого мира, от уродующего равнодушия. Первая книга, открывающая цикл – «Дыхание Терры».

---

– Твои слова, мразь, хоть и не лишены смысла, но, все равно не будут услышаны никем, кроме меня. А теперь, отойди к стене, – Алхимик, желая узнать, что же будет дальше, прижался к дальней стене. Ласмир, отворив камеру, шагнул внутрь и, заперев за собой путь к свободе, выкинул ключ к ногам стоявших, как можно дальше, соратников. – Замуровывайте весь каземат и сделайте это так хорошо, что бы никто и никогда не смог сюда добраться. – Не осмеливающиеся перечить Ласмиру, бойцы оставили их, заперев за собой огромную стальную дверь королевской темницы.

Глухая тьма, была лишена даже слабых дуновений ветра.

– У меня к тебе всего один вопрос, мразота. Почему ты называешь этих детей эпинами?

–Эпиний, меня так назвали мои родители, – ухмыльнувшись, пояснил Алхимик.

Причина жить

Монотонный звон металла, пробудил мальчика ото сна. Такого крепкого и безмятежного сна, которого он не испытывал с давних пор. Огненно-красное свечение, исходившее из камина, создавало атмосферу домашнего уюта, а главное, покоя. Спрыгнув с постели, состоящей из обточенного ствола дерева и огромной шкуры, покрытой восхитительно мягким мехом, ноги Марка, сами собой подошли к столу, который манил запахом свежего хлеба. Глухой звон, доносившийся с улицы, ухватив мальчика за любопытство, вынудил посмотреть в едва приоткрытое окно. Жующая, самый вкусный на этом свете хлеб, мордашка выглянула за пределы дома. Бородатый мужчина, весьма грубого вида, стоя у наковальни, ударами молота отправлял в затягиваемое сумерками небо, стаи красных светлячков, живущих совсем недолго. Проглотив еще кусок, Марк уложил ломти хлеба так, чтобы было сложно определить пропажу, даже знающим взглядом. Не забыв при этом, взять под рубаху еще кусок, по привычке.

– Извините, а вы не знаете где ключ? – бородатый кузнец в ответ еще плотнее свел брови, продолжая стучать по наковальне. – Понимаете, эта вещь очень важна для меня, – на мгновение, Марку показалось, что хмурое выражение лица кузнеца, сольет густые черные брови в одну, однако, он продолжал заниматься своим делом. Стараясь, не обращая внимания на мальчика, кузнец, время от времени, переворачивал раскаленную заготовку. – А это вы меня отмыли? – продолжал допытывать бородатого незнакомца, юный дознаватель. Покрасневшее лицо кузнеца, слегка потряхивалось, но все так же оставалось молчаливым. – Наверное, это все же вы заштопали и постирали мою одежду, я обязан отблагодарить вас, а вашего имени я не знаю. Как вас зовут? – скупая слеза скатилась по грубому лицу, скрывшись в густой бороде. Марк, не дождавшись ответа, отвернулся в сторону домика, из окна которого он совсем недавно выглядывал, разглядывая, до сих пор, незнакомого человека. Одноэтажное деревянное жилище, весьма приятное с виду, пускало в небо струйку дыма, выходившего из аккуратно сложенной каменной трубы.

– НИКОГДА! – кузнец схватил Марка за руку, оставив позади себя наковальню, – НИКОГДА НЕ МЕШАЙ ЧЕЛОВЕКУ СОВЕРШЕНСТВОВАТЬ ЕГО РЕМЕСЛО! – на одном дыхании, словно раскатом грома, уничтожил свое сдержанное молчание кузнец. На фоне шипения, издаваемого брошенным в воду металлом, Марк побледнел и упал без сознания.

На этот раз, первое, что увидел мальчик, было невозмутимым лицом кузнеца, глаза которого, не моргая, наблюдали за просыпающимся ребенком.

– Меня зовут Марк, – улыбаясь, произнес ребенок. Сев удобнее он протянул мужчине руку, который не вызывал в нем чувство страха.

– Ты что делал в сливной канаве?

– Меня зовут Марк! – мотнув головой в сторону протянутой, для приветствия, руки, настаивал ребенок.

– А я Отто, – ответил кузнец, выполняя требования ребенка, лицо которого засветилось восторгом. – Как ты оказался в канаве, Марк?

– Меня хотели поймать дозорные и отобрать важную моей семье вещь.

– Вот эту? – Отто показал ему ключ, на что Марк лишь кивнул. – Из какой ты семьи?

– Саранча, – с нотками гордости, произнес мальчуган, на что Отто ничего не ответив, лишь встал и, положив за пазуху ключ, уселся за стол, на котором в прошлый раз был только хлеб, а теперь еще и слегка дымящийся картофель.

– Тебе есть куда идти? – жуя, спросил Отто.

– Если, вы вернете мне ключ, то да.

– Перед тем как получить его обратно, ты должен возместить мне потраченное время и силы, что я потерял вычюхивая тебя.

– Что мне нужно сделать, что бы вернуть долг? – серьезным тоном спросил малыш.

– Проведешь здесь год, помогая мне, а потом я сам отведу тебя к твоим братьям.

– У меня нет столько времени, верните мне ключ, я его передам, а потом вернусь и отслужу вам год, честное слово, Отто. – Марк даже ну думал обманывать, от того глаза его служили более серьезным гарантом, чем слова.

– Нет, – продолжая жевать, ответил кузнец.

– Тогда давайте так, вы передадите его одному человеку сами, а я проведу у вас в служении год, даже больше, если вам этого захочется.

– Как у тебя язык поворачивается, эту одноглазую тварь называть – человеком?

– Откуда вы знаете? – искренне удивился мальчик, округлив глаза.

– Только у него хватит подлости, руками беспризорников, решать свои проблемы, – одним разом проглотив остатки, кузнец вышел на улицу. Марк, оставаясь сидеть на шкуре, когда то огромного зверя, не знал что делать дальше.

–Марк! – донеслось со двора дома. Мальчик тут же вскочил и выбежал на зов кузнеца.

– Если захочешь остаться, я не буду возражать, – надевая свой рабочий фартук, произнес Отто, – но, если все же решишь уйти, знай. Одноглазый мертв, как и вся его банда. Вы наделали много шума, теперь за Саранчой идет охота. А за одного из вас, назначили солидную награду, – абсолютно невозмутимо произнося это, кузнец подошел вплотную к Марку, – сперва, я подумал, что это за тебя дают деньги. Но, по описанию ты не подходишь, у тебя на лице нет ни одного шрама, – Марк смотрел в глаза кузнеца, оглушенный услышанным, – я уже подумывал подогнать тебя под описание и обеспечить себе безбедное существование на старость, – едва заметную улыбку, сменило серьезное выражение лица. Глухие металлические звоны не оставили Марку возможность уточнить, шутит ли он.

***

Выполнив всю работу по дому, Марк любил наблюдать за работающим кузнецом. Сосредоточенность, с которой он ковал железо, была оправдана отношением. Вернее будет сказать – любовью к своему ремеслу. Ни одна искра не достигала густой бороды Отто, они как дрессированные огибали его лицо, постепенно сливаясь с бесконечным небом. Отто ни единожды предлагал Марку молот, с которого когда-то и сам начинал, но, это была явно не его стихия. А вот выйти из леса, так в этом, Отто, который знал окрестности лучше местных зверей, уступал мальчишке. Даже поиск трав и нужных деревьев, давался Марку намного проще. Серебряные линии его не подводили, чего не мог не заметить Отто. Прошло пару лет, прежде чем кузнец решился заговорить об этом.

– Марк, как тебе удается так легко ориентироваться в лесу? – после долгого молчания, задал вопрос кузнец, рассматривая ребенка, сидевшего напротив него. Прекратив, вырезать на деревянном столе узор, высочайшей утонченности и неповторимой грации, он поднял голову, одаренную широкой улыбкой.

– Мне помогают, – улыбаясь, произнес Марк.

– Ты ведь родом не из Ласмира, – не отрывая от него взгляда, уточнил Отто.

– Нет, я не помню где мой дом, я даже не помню того, как оказался в порту.

– А что ты помнишь? – Отто протянул к нему руку и осторожно взял нож, который совсем недавно сам выковал для него. Марк послушно его отдал и попытался вспомнить.

– Я помню, что был сильный ливень. Отец повел меня в лес, потом я заблудился, потом вышел на большого человека, потом… – Отто вежливо перебил его, однако, еле уловимое волнение в его голосе выдавало его обеспокоенность.

– Как его звали?

– Я не знаю, он был ростом примерно с тебя, на нем был капюшон, я даже не видел его лица.

– Как выглядела его одежда?

– Плащ с капюшоном, – коротко ответил парень, почувствовав волнение своего наставника.

– Потом что было? – холодно спросил Отто, чье лицо приобрело такое же выражение, с которым он ковал железо.

– Потом был трюм корабля, но, я плохо помню, как в тумане, со мной были еще дети, потом помню, был сильный шторм, помню порт и шрамированного, который за меня заступался, а дальше голод, да воровство, – улыбнувшись тому, что это воспоминания из прошлого, которое не повториться, подытожил мальчишка.

Отто встал из-за стола и, отдав Марку нож, велел ложиться спать, а сам, накинув дождевик, ушел, не добавив ни слова. Парень послушно улегся на лежанку, сделанную из части, так понравившегося ему меха и, слушая ритм дождя, крепко заснул под крышей нового дома.

-Ты еще этого змеевода приплети сюда, скажи, что Тин лично его ищет, пускай понервничает.

– Морис, это не шутки.

Голоса, наполнившие дом кузнеца, разбудили Марка. Он поднялся и первым делом принялся раздувать угли, накидав поверх них соломы и сухой коры.