Петр Мохирев - Ссыльный край

• Название: Ссыльный край
• Автор: Петр Мохирев
• Жанр: Русское современное

Разные судьбы у людей, причём они не бывают лёгкими, каждому человеку приходится бороться в жизни за достойное существование – бороться с нуждой, болезнями, пьянством, бороться с самим собой, внутренними противоречиями…

В книге представлены рассказы про жизнь простых людей в глухих деревнях Сибири, на берегу Енисея. Действия происходят в основном в середине прошлого столетия.

Книга издается в авторской редакции.

---

– А-а, сейчас я кого-нибудь из ребятишек отправлю, конечно-конечно покажем, мне-то самой некогда, хлеб подходит, скоро вытаскивать уже.

Она закрыла окно и посмотрела на ребятишек. Самая старшая среди них – десятилетняя Нюрка, худенькая высокая девочка с длинными косичками за головой, её младшие братья – Санька, Витька, Эдик, Валька были мал – мала меньше.

– Нюрка, ты их не напугалась?

– Не-ка, нисколечко, мама скажи, а это «политики»?

– Нет, дочка, это не «политики», сбегай, покажи добрым людям, где у нас находится контора и сразу же обратно.

– Хорошо мама.

Нюрка проводила всадников в середину деревни, издали ткнула пальцем в здание колхозной конторы – «вон, в том доме дяденьки» и вприпрыжку побежала обратно. А в голове крутилось одно слово – «политики», наверно мама побоялась сказать правду, ведь они так похожи на «политиков».

Она не раз слышала от матери историю про странного и доброго «политика», появившегося у них когда-то в деревне. Это было давным-давно, когда Нюрки ещё и не было совсем и братьев тоже не было, а её мама тогда была ещё совсем маленькой девочкой примерно такой же, какая сейчас Нюрка. Мама тогда ещё жила в другом доме, не далеко отсюда, вместе со своими родителями, Нюркиными бабушкой и дедушкой. Однажды поздно вечером, летом, к ним постучался человек, зашёл, попросил водички попить. Человек незнакомый, с особенным, ненашенским говором, его, как принято у всех русских людей, пригласили к столу, предложили поесть, чем Бог послал и переночевать. Он внимательно рассматривал хозяев, потом встал, поклонился им и, снова присев, тихо и спокойно заговорил.

– Вижу, хорошие вы люди, добрые, хозяйственные и дом у вас большой, с оградой, да постройками, живёте на краю деревни, может потому и зашёл я к вам. Звать меня – Иров Пётр Владимирович, сбежал я из-под ареста ещё под Москвой, вот оттуда и всё убегаю, где пешком иду, где еду, в розыске я. Вот видите, в самую глушь забрался, почти что на край земли, дальше и уходить уже некуда. От погони пока оторвался, но найти меня царская охранка и здесь может. Вот такие дела. Если позволите пожить у вас, я останусь на некоторое время, в случае приближения опасности мне сообщат, и я постараюсь заранее от вас уйти. Но если кто сообщит, что я у вас, тогда и вас вместе со мной могут взять, поэтому здесь надо, чтобы никто, даже ваши соседи ничего не знали про меня. Вот так, я как на исповеди перед вами люди добрые, если разрешите, то останусь у вас, если нет, что ж, пойду куда-нибудь ещё дальше.

Так и остался у них жить, прятавшийся от царского режима, Иров Пётр Владимирович, и те, кто его знал, за глаза всегда называли «политикой». Это был сравнительно молодой, на вид не более тридцати лет, высокий, красивый мужчина. Через некоторое время он договорился с хозяевами, кудато уехал и через месяц привёз в деревню жену Иру и высокую, худенькую, белокурую девочку Лизу, лет шести-семи. Жили они тихо, в отдельной комнате, гулять выходили в ограду, но только поздно вечером. Когда посторонних никого не было, они выходили в горницу к хозяевам и много им рассказывали о другой жизни, как живут люди там, в европейской России. Пётр Владимирович что-то помогал по хозяйству, а Ира много вязала и вышивала, она была женщиной спокойной, рассудительной, образованной и её хозяева называли «барыней». Деньги у них были, и они иногда отправляли Анну в магазин, то за продуктами, то за нитками для вышивания. Прожили Ировы в доме Игнатовых около трёх лет и о необычных гостях за это время узнали лишь самые близкие родственники хозяев. Иров иногда отправлял по почте письма, очевидно, своим друзьям, да и сам периодически получал от них послания.

Однажды он вдруг заявил хозяевам, что дальше в их доме оставаться опасно и им надо срочно уехать. Через какое-то время он снова появился ночью в доме, но уже один. Погоня была где-то совсем рядом, все дороги перекрыты, он собрался уходить в тайгу, и попросил собрать хоть небольшой запас продуктов. Отец рисовал ему лесные тропы и месторасположение охотничьих избушек, без них в лесу летом нельзя, комар заживо съест, предлагал ещё ружьё охотничье с собой прихватить, да отказался беглец от оружия.

На следующий день в деревню приехало много полицейских, видать уж очень важным и опасным оказался этот Иров, коль его так усердно искали. Те не многие жители, что знали о беглом большевике, ничего не сказали, этим и спасли семью Анны. А приехавшие полицейские, перетряхнув всю деревню и прочесав прилегавшие к ней лесные тропы, так ни с чем и уехали, объявив напоследок, что если кто-нибудь сообщит об опасном политическом преступнике, то получит за это денежную премию. А Иров так больше в деревне и не появился. Через какое-то время отец Анны пошёл в зимовья его искать и увидел, что первое время жил беглец в избушке на Урале, а потом исчез кудато и ни в одной избушке больше не был. Отец так и определил, что, наверное мужика в лесу медведь съел, такое иногда случалось в тайге.

Про эту историю родители Анны ещё долго боялись рассказывать, и она стала постепенно забываться, но вдруг, где-то в двадцатых годах им из Петербурга пришло большое письмо с многочисленными цветными наклейками. Письмо было от Ирова. Он кланялся Аниным родителям и сердечно благодарил их за то, что они, рискуя своей жизнью, спасли от смерти семью русского революционера, так могут поступить только честные и благородные люди. Он написал, что очень хотел бы встретиться и постарается приехать как-нибудь или хотя бы отправить посылку с гостинцами. Но больше от него так ничего и не приходило, и сам он не приезжал.

Мать Нюрки сейчас уже не боялась рассказывать эту историю и когда вспоминала своё детство, вспоминала и скрывающегося от властей «политика», показывая в качестве подтверждения достоверности информации большой конверт с цветными наклейками. И сейчас, приехавшие из леса люди по конной уральской дороге Нюрке почемуто представлялись тоже «политиками».

Через некоторое время работники экспедиции снова подъехали к Нюркиному дому, но стучать больше в окно не стали, а слезли с коней и один из них вошёл в дом.

– Хозяюшка, нам вот председатель посоветовал к вам обратиться, запас продуктов нам на хранение надо оставить, да и хлеб стряпать на пять человек, раз в три дня забирать будем, если вы согласитесь, то договоримся, оплачивать за это конечно будем.

– Ну почему же не согласиться, коли платитьто будете.

– Тогда давайте знакомиться, я – начальник экспедиции Ефим Иванович.

– А я Анна.

– Да так как-то и неудобно, давайте уж тоже по отчеству.

– Тогда Анна Михайловна.

– Вот и ладно, а хозяин где у вас?

– Да на рыбалке все мужики – кто уехал с самоловами, кто с частиком, кто с сетями. План по вылову рыбы колхозу большой дают, а скоро покос начнётся уже, тогда некогда будет рыбачить, вот и успевают сейчас, уезжают в острова, ничего, сегодня вечером приедет.

– А дочка ваша большеглазая, с косичками, шустрая такая, кстати, как её зовут?

– Нюркой её кличут, она тоже у нас Анна Михайловна, только меня все Анной зовут, а её Нюркой.

Вечером, напарившись в бане и плотно поужинав, Ефим Иванович и хозяин дома Михаил Константинович сидели на самодельной деревянной скамеечке у ворот дома и курили самокрутки.

– Значит, приехали к нам золотишко искать? – Да есть оно здесь, ведь раньше-то, сколько его купцы отсюда в Енисейск вывозили, и всё его добывали здесь, на Осиновке, а у советской власти только сейчас руки дошли до этого золота, вот и снарядили экспедицию.

– Где остановились-то?

– Да прямо на ключе и остановились, там и пробы первые брать будем, твою избушку под склад сделали, не бойся, ничего не повредим, а сами будем в палатке жить. Хлеб нам печь Анна Михайловна будет, раз в десять дней выезжать будем сюда в баню, услуги, конечно, все оплатим, экспедиция финансированием обеспечена полностью. Договорились с хозяйкой, что за охрану нашего склада платить будем по пятнадцати рублей в месяц, да за выпечку хлеба по пять, да ещё за баню маленько приплатим.

– И надолго ли?

– На всё лето приехали, наше дело разведка. Мы ведь только знаем, что золото есть, а сколько, в каких местах, на каких глубинах – вот это и предстоит выяснить. Хорошо-то как у вас тут в деревне, тишина, комаров совсем не много, не то, что в тайге и птички поют почти круглые сутки.

– Вы тут наших баб сегодня перепугали, приняли они вас за бандитов, и чуть было прятаться не побежали. – Оба собеседника громко засмеялись.

Как и обещал начальник экспедиции, его люди выезжали из леса раз в десять дней. Они брились, стирались, парились и мылись в бане, иногда после бани бегали в магазин, выпивали, шумно чтото рассказывали друг другу о случившемся. Особенно разговорчивой была единственная в составе экспе-диции женщина, все её звали Сарой. Не высокая, подвижная, с чёрными кудряшками волос на голо-ве, она исполняла роль завхоза. Сара постоянно заигрывала с Нюркой – то её теребила, то щекота-ла, то взъерошивала волосы на голове, то угощала сгущённым молоком. Ребятишки впервые увидели и узнали, что оказывается молоко и мясо можно хранить и перевозить в консервных банках. Нюрке нравилось слушать интересные разговоры взрос-лых, и она постоянно крутилась возле них, а Сара не раз обращалась к Анне Михайловне.